Северное сияние - Нора Робертс

— Можешь быть уверена: я насчет твоего гардероба прохаживаться не собираюсь.

— Мораль. Я верю в расплату. За все — за маленькие гадости, за большие. За все, что в промежутке. Позволять выделывать с собой номера может только ленивый и нетворческий человек.

— Ты его не любила.

— Нет, конечно. Если бы любила, я бы не просто выставила его на посмешище, я бы еще причинила ему сильную физическую боль.

Нейт поковырял вилкой в тарелке.

— Хочу тебя спросить. У нас с тобой что-то особенное?

— Лично себя я считаю очень даже особенной, во всех отношениях.

— Я говорю о наших отношениях, — терпеливо уточнил он. — У нас с тобой особенные отношения?

— Ты этого искал?

— Я ничего не искал. И вдруг появилась ты.

— Угу. — Она вздохнула. — Хороший вопрос. У меня складывается впечатление, что таких вопросов у тебя в запасе еще целый мешок. Лично я не вижу проблемы в том, чтобы ограничивать свои сексуальные игрища одним тобой — пока мы с тобой от этого получаем удовольствие.

— Откровенно. Спасибо.

— Она тебе изменяла, Бэрк?

— Да. Да, это правда.

Мег кивнула и продолжила есть.

— Я никогда никого не обманываю. Ну, разве что в карты. Но это — чистый спорт. Еще иногда я лгу, когда это оправданно. Или если ложь интереснее правды. Я могу быть даже подлой, а это уже серьезно.

Она замолчала и взяла его за руку.

— Но я не сделаю подлость человеку, которому плохо, если, конечно, это не из-за меня. Я не делаю подлость тому, кто ее не заслуживает. И я никогда не нарушаю данного слова. Так вот, я даю тебе слово: я тебя обманывать не буду.

— Только если мы сядем играть в карты.

— Ну да. Пора двигать — скоро рассветет.

Она не представляла себе, как будет разговаривать с Чарлин. С какого боку ни возьми — результат будет тот же. Истерика, обвинения, злость, слезы. С Чарлин всегда все кувырком.

Нейт, должно быть, читал ее мысли. Он остановил Мег у входа в «Приют».

— Давай я ей сам скажу. Мне приходилось раньше приносить родным такие известия.

— Тебе приходилось сообщать людям о том, что их возлюбленные вот уже пятнадцать лет как лежат мертвые в горной пещере?

— Убийство есть убийство, независимо от того, как оно совершено.

Он говорил мягким голосом — полная противоположность ее взвинченности. Это ее успокоило. И даже больше, поняла она. Ей захотелось на него опереться.

— Мне очень не хочется, но я готов взять это на себя. Потом уйду, и будешь разгребать завалы.

Они вошли. В зале было несколько посетителей — одни пили кофе, другие уже приступили к ленчу. Мег расстегнула куртку и знаками подозвала Розу.

— Чарлин есть?

— В конторе. Нам сказали, у Стивена с друзьями все будет в порядке. Дороги еще не все расчищены, но Джерк взялся забросить Лару и Джо в Анкоридж на самолете. Утром они вылетели. Принести тебе кофе?

Мег решительно направилась к двери.

— Конечно.

Она прошла прямиком через вестибюль и без стука открыла дверь конторы.

Чарлин сидела за столом и говорила по телефону. Она нетерпеливо отмахнулась от дочери.

— Нет, Билли, хочешь меня иметь — сначала угости ужином.

Мег отвернулась. Мать ведет переговоры с поставщиком относительно цены, и лучше ее не отвлекать. Кабинет Чарлин был под стать хозяйке — его убранство можно было охарактеризовать как слишком женское, излишне вычурное и довольно безвкусное. Текстиль с преобладанием слащавого розового, множество идиотских безделушек, чтобы только пыль копить. На стенах — натюрморты с цветами в золоченых рамах, на бархатной козетке — шелковые подушки горой.

Пахло розами — всякий раз, входя в кабинет, Чарлин распрыскивала освежитель воздуха. Даже письменный стол был вычурной копией антикварной вещи, Чарлин выписала его по каталогу, наверняка переплатив. Изогнутые ножки, обилие резьбы.

Письменный прибор был розового цвета, как и все канцтовары и почтовые принадлежности. На конвертах и фирменных бланках красовалось выведенное замысловатой вязью имя хозяйки: «Чарлин».

Рядом с козеткой стоял торшер — такая позолота и розовый абажур были бы уместны скорее в борделе, чем в офисе.

Мег в который раз подивилась тому, насколько у них с матерью разные вкусы, мысли, образ жизни. Может, и вся ее жизнь — не что иное, как мятеж против собственной матери?

Услышав, что Чарлин ангельским голоском прощается со своим собеседником, Мег повернулась к ней.

— Ишь какой, хотел цену поднять. Не на ту напал! — Чарлин удовлетворенно рассмеялась и налила себе воды из кувшина.

«Кабинет не создает делового настроения, — подумала Мег, — но внешнее впечатление бывает обманчиво». Когда дело касалось бизнеса, Чарлин умела с точностью до пенни подсчитать свою прибыль и убытки, причем в любое время дня и ночи.

— Ты, говорят, у нас герой. — Чарлин следила за дочерью. — Отличились на пару с красавчиком-полицейским. В Анкоридже задержались, чтобы отметить?

— До темноты вылететь не успели.

— Ну, ясно. Маленький совет. У такого мужика, как Нейт, свой багаж, и немалый. Ты же у нас любишь путешествовать налегке. Вы друг другу не пара.

— Буду иметь в виду. Мне надо с тобой поговорить.

— У меня куча звонков и писанины. Ты же знаешь, в это время у меня самая работа.

— Это касается отца.

Чарлин поставила стакан на стол. Лицо ее застыло, потом вдруг щеки залил румянец. Ярко-розовый, в тон обстановке.

— От него есть новости? Ты виделась с ним в Анкоридже? Сукин сын! Пусть и думать не смеет, что сможет вернуться как ни в чем не бывало. От меня он ничего не получит. И тебе советую так же себя вести, если голова на плечах.

Она встала, щеки из розовых сделались пунцовыми.

— Никому, ни одному мужику не позволю бросить меня, а потом заявиться назад. Никогда. Пэт Гэллоуэй может катиться ко всем чертям.

— Он мертв.

— Небось еще и слезливую историю наплел? На это он всегда был мастак… Что ты сказала? Что значит — мертв? — Скорее в раздражении, чем в шоке, Чарлин умолкла и тряхнула головой. — Это просто смешно! Кто тебе такую глупость сказал?

— Он не теперь умер. Похоже, очень давно. Может быть, всего через несколько дней после отъезда.

— Зачем ты мне это говоришь? Зачем ты говоришь мне такие вещи? — Краска отхлынула от лица. Теперь Чарлин была бела как полотно. Она вмиг постарела. — За что ты меня так ненавидишь?

— Я тебя не ненавижу. Ты вбила это себе в голову. Конечно, не стану утверждать, что я в восторге от такой мамочки. Но ненависть тут ни при чем. Ребята в горах набрели на пещеру и укрылись в ней. Так вот, он был там. И уже очень давно.

— Чушь какая-то! Я прошу тебя выйти вон. — Теперь она не говорила, а почти визжала. — Убирайся отсюда немедленно!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});