Изгнанная из рая - Даниэла Стил

После этого профессора на носилках понесли в машину.

— Вы забираете его?! — крикнул Стив, выбегая на улицу вслед за санитарами. — Когда он поправится?

— Сейчас трудно сказать, — ответил врач, садясь в машину. — Если это действительно инсульт, то…

Он не договорил, но Стив понял его без слов. Профессору было за восемьдесят, так что он вполне мог и не выжить.

Через минуту «Скорая», завывая сиреной, умчалась, и Стив, довольно улыбаясь, поднялся в комнату Габриэлы.

Глава 9

Габриэла как раз расставляла по полкам новые поступления, когда в букинистической секции зазвонил телефон. Иан ушел на обед, и она сама взяла трубку. Едва Габриэла узнала голос Стива, звучавший как-то непривычно, она поняла: что-то произошло.

— Что?.. Что стряслось? — повторяла Габриэла, сходя с ума от беспокойства. Она еще никогда не слышала, чтобы Стив говорил таким голосом — ей даже показалось, что он вот-вот заплачет.

— Боже мой, Габи! — выдохнул Стив. — Я даже не знаю, как тебе сказать… Профессор…

Он хорошо знал, как сильно Габриэла была привязана к старику, и старался разыграть самое глубокое отчаяние. И действительно, при этих его словах Габриэла почувствовала, как ее сердце сжимается от недоброго предчувствия.

— Что с ним?! — почти выкрикнула она.

— Похоже на инсульт, — произнес наконец Стив. — Когда я пришел домой, он лежал в гостиной на полу. Наверное, ему стало плохо, и он, падая, ударился головой.

— Он был без сознания?.. — спросила Габриэла, обмирая от волнения и страха. — Или он… умер?

— Нет, нет, когда я его нашел, он пробормотал что-то невнятное, а потом потерял сознание. Я сразу же позвонил в «Скорую», и профессора забрали в больницу. Насколько я понял, его состояние довольно тяжелое, хотя врачи, конечно, не сказали ничего конкретного. В общем, я сразу позвонил тебе…

— Куда его повезли? — перебила Габриэла. — Надо позвонить в больницу и узнать, что с ним.

— В Центральную городскую. Но там тебе вряд ли чего скажут — профессора увезли, наверное, минуты три или пять назад.

Габриэла задумалась. Центральная городская больница была крупным федеральным лечебным заведением. Сомнительно, что за профессором там будет должный уход. Ах, как же она теперь жалела, что не уговорила его своевременно пройти обследование! Миссис Розенштейн, мадам Босличкова и она втроем убеждали профессора заняться своим здоровьем. Он все отшучивался — и вот результат. С другой стороны, никто из них даже не подозревал, что профессор может быть так плох, хотя в последнее время он постоянно кашлял и уже давно не водил Габриэлу в рестораны. Даже на прогулки он теперь выбирался не чаще двух раз в неделю.

— Спасибо, что позвонил, — сказала она Стиву. — Я постараюсь приехать как можно скорее. Иан еще не вернулся с обеда, а я не могу бросить отдел. Как только он появится, я отпрошусь… — Больше всего ей хотелось схватить свою сумочку и бежать в пансион, не теряя ни минуты, но она действительно не могла уйти, не сказав никому ни слова. — А ты попробуй все же дозвониться до больницы, может, уже что-нибудь известно… — быстро попросила она, вне себя от беспокойства.

— Я думаю, они сами нам позвонят, — ответил Стив, но Габриэла не желала его слушать. Она должна была быть со старым профессором, который заменил ей семью.

— Лучше я поеду туда, как только вернется Иан, — решила она и тут же увидела своего босса, который как раз входил в двери магазина. — Вот он уже идет. Я позвоню тебе из больницы, — добавила она, полагая, что Стив, конечно, тоже захочет узнать, что с профессором.

Поспешно выложив Иану новости, Габриэла извинилась и сказала, что должна уйти. Иан все отлично понял и не возражал. Он даже пожелал ей удачи, но Габриэла уже не слышала его. Схватив свою сумочку, она выбежала из дверей и, остановив такси, велела везти себя в Центральную больницу.

Дорога заняла всего несколько минут, но Габриэле они показались вечностью. Она вздохнула с облегчением только тогда, когда такси затормозило перед воротами Центральной больницы. Но когда Габриэла полезла в кошелек, чтобы расплатиться, она с удивлением увидела, как мало там осталось денег. Габриэла была уверена, что вчера вечером у нее была гораздо большая сумма.

Мысли ее были слишком заняты здоровьем профессора, и она не сразу сообразила, что Стив снова рылся в ее сумочке. В последнее время он «стеснялся» просить у нее деньги и предпочитал брать их тайком. Иногда это ставило Габриэлу в крайне затруднительное положение. Вот и сейчас она едва наскребла нужную сумму, чтобы заплатить за такси, и мысленно пообещала себе еще раз серьезно поговорить со Стивом, когда вернется домой.

Но в приемном покое больницы Габриэла сразу забыла и о Стиве, и о деньгах. Она расспрашивала всех о профессоре, но даже дежурные сестры не могли ничего ей сказать. Лишь полчаса спустя в приемный покой поступила информация о недавно зарегистрированных пациентах, и Габриэла увидела в списках фамилию профессора. Для нее было большим облегчением узнать, что он, по крайней мере, не умер по дороге в больницу, но когда, спустя еще полчаса, ее пропустили к профессору, Габриэла была потрясена тем, как он выглядел. Лицо у профессора было серым, как зола; закрытые глаза ввалились, а руки, лежащие поверх простыни, казались совсем тонкими и слабыми. Возле койки громоздились друг на друге мониторы, тонометры, осциллографы, самописцы, и все это оборудование гудело, попискивало, а то вдруг принималось скрежетать, вычерчивая на длинной бумажной ленте зазубренную кривую. Целая бригада сестер и врачей трудилась над профессором, стараясь сохранить ему жизнь, но, насколько Габриэла могла понять, их усилия не давали каких-то особенных результатов.

Она тихонько стояла в уголке, и прошло довольно много времени, прежде чем ее заметили. Кто-то из врачей довольно резко спросил ее, кто она такая и что она здесь делает. Габриэле показалось проще всего назваться дочерью профессора. Она действительно чувствовала себя так, словно у нее на глазах умирал самый близкий человек, к тому же она очень боялась, что ее прогонят. Да и профессор, наверное, обрадовался бы, если бы услышал это. Во всяком случае, он часто говорил Габриэле, что они с Шарлоттой очень хотели бы иметь дочь, похожую на нее.

— Все равно уходите, вам здесь нечего делать, — сказал врач. Из глаз Габриэлы потекли слезы. Мысль о том, что она может потерять профессора, была ей невыносима.

— Что с ним? Он будет жить? — спросила она, и врач сочувственно покачал головой.

— У вашего отца был инсульт. Вся правая сторона у него парализована, так что он не может ни двигаться, ни говорить. Когда он придет в сознание, он, наверное, сможет слышать нас, но сейчас ничего еще нельзя сказать наверняка.