9 ноября - Колин Гувер

Я подхожу к лампе и выключаю свет, а затем поднимаю покрывало с пола. Осторожно сажусь на кровать и накрываю нас обоих, когда ложусь рядом, спиной к его груди. Я стараюсь не разбудить его, пока поудобней устраиваю свою подушку.

- Дерьмо.

Я поворачиваюсь на звук его голоса. В комнате темно, поэтому не могу сказать, он говорит во сне или проснулся.

- Что такое? - шепчу я.

Чувствую, как его рука оборачивается вокруг моей талии, и он притягивает меня ближе.

- Я оставил свет включенным, чтобы увидеть, как ты выйдешь из ванной в моей футболке, но ты принимала очень долгий душ. Думаю, я заснул.

Я улыбаюсь.

- Я все еще в ней. Хочешь, чтобы я включила свет?

- Блять, да, пожалуйста.

Я смеюсь и переворачиваюсь в сторону лампы. Включаю свет и снова возвращаюсь к нему. Бен, не мигая, поглощает меня глазами.

- Встань, - говорит он, поднимаясь на локте. Я встаю, но его глаза не встречаются с моими. Они проходятся по моим ногам, бедрам, груди. Я не возражаю, что он не смотрит на мое лицо. Я совсем не против.

Подол его футболки заканчивается на несколько дюймов выше колен. Это достаточно низко, чтобы он не смог понять, что прямо сейчас на мне нет нижнего белья. Но также, это достаточно высоко, чтобы он, наверное, молился, чтобы сейчас на мне не было нижнего белья.

Его глаза снова возвращаются к моим ногам, и Бен начинает медленно говорить, словно читает стихи.

- Все моря Отдам за то, Где ты и я. Качаемся то вверх, то вниз. И тонет мой корабль и ты, - его взгляд скользит по моему телу, пока не встречается с моим. - Дилан Томас, - уточняет он.

Я медленно выдыхаю.

- Ого, - говорю я. - Порно-поэзия. Кто бы мог подумать?

Бен лениво улыбается. Он поднимает палец и указывает на меня.

- Сейчас я бы хотел свою футболку назад.

- Сейчас?

Он кивает.

- Прямо сейчас. Прежде, чем ты выключишь лампу. Сними ее, она моя.

Я нервно смеюсь и начинаю тянуться к лампе. Прежде, чем я успеваю выключить свет, Бен вскакивает и, ступая по матрасу, прыгает на пол прямо передо мной. Его взгляд игривый, но в то же время немного строгий. Он хватается за подол моей футболки и, недолго думая, тянет ее вверх, снимая через голову. Бросает ее куда-то позади себя, и я оказываюсь перед ним совершенно обнаженной. Его глаза изучают каждый изгиб моего тела, прежде чем он судорожно вдыхает.

- Святое дерьмо, - бормочет он.

Я не могу вспомнить ни одного раза, даже до пожара, когда бы чувствовала себя такой красивой. Бен смотрит на меня, как будто это привилегия, а не одолжение. И когда он наклоняется вперед и берет мое лицо в свои руки, я приоткрываю рот и жду его поцелуя, потому что я никогда ничего так не хотела, как хочу его прямо сейчас.

Его губы влажные, и он по собственнически меня целует. Его язык грубый и беспощадный, и мне это нравится. Мне нравится ощущение как я необходима ему. Когда его пальцы медленно скользят вниз по моей спине, я понимаю, что, в конечном итоге, тоска не должна быть фактором, делающим поцелуй десятибальным. Потому что тоска в этом поцелуе отсутствует, а он уже на девять баллов.

Бен притягивает меня к себе и моя голая грудь прижимаеся к его. Ладно, теперь десять.

Он разворачивает нас и опускает меня на кровать, но не ложится сверху. Он устраивает нас так, чтобы мы лежали рядом друг с другом, головами на подушке, но его рот все еще на мне. Тихие, наполненные желанием звуки начинают вырываться из моего рта, и каждый из них - это результат того, что этот поцелуй делает со мной.

Мне уже не важно, что свет по-прежнему горит. Если это означает, что Бен снова будет смотреть на меня так же, как и до этого поцелуя, я позволю ему зажечь все лампочки. Я бы даже разрешила ему установить флуоресцентные лампы.

- Фэллон, - быстро говорит он, отрываясь от моего рта. Я открываю глаза и вижу, что он смотрит на меня сверху вниз. - Мы читали такие книги. Ты знаешь правила. Если ты хочешь, чтобы я остановился или действовал медленнее, просто...

Я качаю головой.

- Все прекрасно, Бен. Просто идеально. Я скажу, если не захочу что-то делать или начну нервничать. Обещаю.

Он кивает, но все равно кажется, будто он хочет сказать что-то еще. Или спросить. И тут я вспоминаю, что мы действительно никогда не говорили об этом.

- Я никогда этого не делала, но это не значит, что я не готова, - признаюсь я.

Чувствую, как его тело слегка напрягается.

- Ты девственница, - говорит он, и это скорее утверждение, чем вопрос.

- Да, но только на несколько минут.

Мой ответ заставляет его улыбнуться, но потом на его лице появляется беспокойство. Его глаза мгновенно проясняются, а улыбка превращается в мрачную линию. Он мягко качает головой.

- Я не хочу быть твоим первым, Фэллон. Я хочу быть твоим последним.

Я тихо вздыхаю, когда его слова доходят до меня. Он меня не целует, но только за эти слова этот момент заслуживает двенадцати баллов. Я касаюсь его щеки кончиками пальцев и улыбаюсь.

- Я хочу, чтобы ты был моим первым и последним.

Глаза Бена темнеют, а затем он скользит своим телом по моему, и крепко обнимает. Я могу чувствовать какой он твердый и стараюсь не скулить.

- Ты не должна говорить такие вещи, если не имеешь в виду именно это, Фэллон.

Я имею в виду то, что сказала. Впервые я осознаю, что мне плевать на пять лет. Мне плевать, что мне не двадцать три. Все, что меня волнует - это Бен и как я чувствую себя рядом с ним, и что я хочу еще большего.

- Я хочу, чтобы ты был моим единственным, - говорю я, мой голос тише, но в нем больше решимости.

Бен морщится, будто ему больно, но теперь я знаю, что это хороший знак. Очень хороший.

Он очерчивает пальцем контур моих губ.

- Я хочу быть твоим единственным, Фэллон. Я хочу этого больше всего на свете. Но сегодня этого не произойдет, если ты не пообещаешь мне, что я смогу слышать твой голос завтра и каждый последующий день.

Я киваю, удивленная, что мы говорим об этом. Я совсем не ожидала такого поворота, когда сегодня утром садилась в самолет. Но я знаю, что это правильно. Я не собираюсь встречаться ни с кем, кто не заставляет меня чувствовать себя так, как он. Людям дается такое счастье не больше раза в жизни.

- Обещаю.

- Я серьезно, - повторяет он. - Я хочу получить твой номер телефона, прежде чем ты уедешь утром.

Я снова киваю.

- Ты его получишь. Я хочу, чтобы он у тебя был. И адрес моей электронной почты. А еще я пойду и куплю принтер с факсом, чтобы дать тебе и этот номер тоже.

- Малыш, - говорит он, и его губы изгибаются в улыбке. - Ты уже сделала этот секс лучше, чем у меня когда-либо был, а я даже не вошел в тебя.