Пристрели их, майор! - Сергей Зверев

— А о чем мы будем говорить? — спросила она.

— Ну, о чем-нибудь, что интересно и тебе, и мне. Неужели мы не найдем, о чем говорить?.. Вот ты, например, собираешься на концерт? Недавно в прокуратуре билеты разносили. Кто там приезжает, я, правда, забыл…

— А-а! Это? — протянула Сибагатурина и отрицательно помотала головой. — Нет, Иван Викторович. Я слушаю русский рок. Попсу не люблю…

— Не любишь? Я тоже не люблю. А ты разбираешься в музыке? — Ромашов немного приоткрыл окно машины. — Эх, жалко, я не курю. Надо бы осмотреться вокруг… Повод нужен. Ты не куришь?

— Нет, — ответила Сибагатурина.

— Вот и у меня ни одной сигареты в машине нет. — Следователь взялся за ручку дверцы. — Знаешь, что? Я все-таки сейчас выйду. Пройдусь до кустов и обратно. А ты пока возьми зеркальце. Есть у тебя?

— Да, маленькое.

— Вот и отлично. Возьми и посмотри, что сзади. Только не оглядывайся, — напутствовал он. — Сделай вид, что красишь губы…

Сыщик вышел из машины.

Его «Нива» расположилась на поляне, окруженной со всех сторон лесом, недалеко от того места, где было совершено второе нападение. Ромашов свернул с дороги и проехал несколько метров по траве. Дорога в обе стороны хорошо просматривалась. Следователь решил, что это наилучшее место для приманки потенциального преступника.

Гульнара для этого случая надела открытую кофту с декольте. Сам Ромашов был в удобной джинсовой одежде. Оба сотрудника прокуратуры были вооружены пистолетами.

— Я сейчас. — Ромашов хлопнул дверцей.

Он прошел пару десятков метров, а затем скрылся в кустах. Через минуту вновь появился на поляне.

— Ты поставь зеркало на полку, — посоветовал сыщик напарнице, возвращаясь в ее общество. — Так, чтобы видеть отражение сзади. И следи, что слева от меня происходит. Мне неплохо видно все, что происходит впереди, справа и позади машины. Я буду иногда нырять в кусты. Не выпускай оружие из рук. Поняла? Ты вообще хорошо стреляешь?

— Неплохо. В институте учили. Мы на стрельбище ездили. С пятидесяти метров попадала в мишень. А вы думаете, это пригодится? — Гульнара повернулась к сыщику.

Ромашов посмотрел на ее лицо. Волосы девушки были распущены и мягкой волной струились по плечам.

— Не знаю, — честно ответил он, хотя ему очень хотелось сказать ей что-нибудь другое. Более обнадеживающее. — Я должен предупредить тебя… Если что, стрелять только на поражение. И главное, береги себя. Я и так взял на себя слишком большую ответственность, втянув тебя в это дело.

— Ну что ж, если для дела надо, — Сибагатурина пожала плечами.

— Может, торт разрежем, а? Как ты на это посмотришь? — Следователь обернулся назад. Бросив мимолетный взгляд в сторону леса, он взял с заднего сиденья пластиковую коробку с тортом. — Крема сколько! Вкусный, наверное! Ты любишь сладкое?

— Давайте. Я разверну. — Гульнара взяла из рук Ромашова коробку. На верхнем корже красовались огромные белые и розовые розы из воздушного крема. — Конечно, вкусный торт. По виду ясно. Где покупали?

— Секрет, — Ромашов улыбнулся. — Не скажу. Заказал специально. Достань в «бардачке» ножик, пожалуйста.

Гульнара откинула крышку ящика.

— А как же мы без чая? — спросила она. — Надо было хотя бы минералки купить. Если бы я знала…

— Не волнуйся, — успокоил девушку сыщик. — У меня все продумано. Все должно быть доподлинно. Мы же все-таки влюбленная пара, как-никак… Подожди, достану в багажнике.

Ромашов взял с полочки около коробки передач свой пистолет и сунул его в карман. Затем снова вышел из машины. Гульнара наблюдала за его действиями в зеркальце, установленное ею перед ветровым стеклом. Ромашов, оглядываясь по сторонам, обошел машину и открыл багажник.

— Так-так-так… Где тут наша бутылочка?

Он достал шампанское.

— Вот, все как надо! — Ромашов продемонстрировал Сибагатуриной бутылку «Советского». — Ну как? — спросил он, садясь обратно в автомобиль.

— Вот так да!

— Вот только стаканы забыл, — посетовал он. — Что же делать?

— Подумаешь! Сделаем вид, что пьем из горлышка, — Гульнара принялась резать торт.

— Да, кстати, пить придется только тебе. Я за рулем, — предупредил сыщик.

— А я не пью почти, — сказала Сибагатурина, выкладывая на крышку от упаковки торта большой кусок с розой на верхушке.

— Совсем не пьешь? — Ромашов принял у нее коробку.

— Ну, так, немного. По праздникам…

Он кивнул.

— Значит, у нас сегодня будет праздник. Должна же ты как-то компенсировать нервные затраты.

— А я совсем и не нервничаю. Даже странно. А вы? — спросила Гульнара, отрезая второй кусок торта.

— Мне нельзя нервничать. Когда я думаю о деле, у меня не остается места для нервов.

Следователь воткнул в торт ложку. Кусок накренился и едва не соскочил с импровизированной тарелки.

— Темнеет уже. Как же мы увидим в темноте, что к нам приближаются? — Гульнара стала снимать с верхнего коржа крем.

— И все же нам будет лучше видно их, чем им нас, — сыщик взял бутылку шампанского. — Ты позволишь, я угощу тебя?

— Спасибо.

Раздался громкий хлопок, и Гульнара инстинктивно потянулась рукой к оружию.

— Что это было? — спросила она.

Ромашов рассмеялся.

— А говоришь, не нервничаешь. Это я шампанское открыл. Да-а! Застрессировали тебя на этой работе. Все-таки не женское это дело — криминалистика, — философски произнес он. — Я уже жалею немного, что втянул тебя в это дело…

— Да что вы такое говорите, Иван Викторович! — Сибагатурина даже обиделась. — Нельзя так, чтобы везде одни мужчины были…

Однако сыщик видел, что, когда она подносила торт ко рту, рука ее едва заметно дрожала.

— Давай я отвезу тебя обратно в город, — предложил он.

— Иван Викторович! — девушка надула губы. — Я никуда не поеду.

— Ух ты какая! А говорят, восточные женщины мягче воды… Молодец! — Ромашов передал Гульнаре свою коробку с тортом. — Поставь ее назад. Заодно посмотри как следует, что там в посадках. Мне теперь правая рука нужна для другого.

Темнело быстро. Небо стало заволакивать тучами. Там, где пять минут назад были отчетливо видны стволы деревьев, теперь покачивались на ветру серые тени.

— Ты уж извини, выпить придется из горлышка, — сказал Ромашов.

— Да ладно. Чего уж?

Сибагатурина решительно приняла из рук сыщика бутылку, а затем приложила ее к губам. Ромашов на мгновение остановил взгляд на лице девушки. В полутьме ее глаза, волосы и овал лица казались еще красивее. Сыщик взял левой рукой ее руку и осторожно притянул к себе. Правая, на всякий пожарный, крепко сжимала рукоятку «скифа».

* * *

Екатеринбург. Съемная квартира на Стрельчикова

Кулак Ваххита соскользнул с брезентовой поверхности рукава куртки Айрата Илоева. За первым ударом последовал второй, затем третий… Ваххит бил в плечо Айрата, и мощный удар явно причинял тому ощутимую боль, но нанести ответный удар Айрат не смел. Он несмело отбивался от наседавшего соперника.

Салих молча наблюдал за потасовкой двух других игроков. Победа в этой игре ему никак не светила, а расставаться со своими пятьюдесятью долларами не входило в его планы. Драка, затеянная Ваххитом, была Салиху только на руку. Он лениво сплюнул на пол очередной кусок мяса, который ему удалось выковырять заточенной спичкой из гнилого зуба.

— Ты что задумал, шакал?! — кричал Ваххит.

С каждым словом он распалялся все больше и больше. В отсутствие лидеров группировки Умара и Хафиза Ваххит чувствовал себя самым могущественным членом диаспоры.

— Если тебя твоя бабушка учила играть в эту игру, это не значит, что ты можешь обманывать нас!..

— Ваххит, Ваххит! — попытался остановить разбушевавшегося чеченца Айрат.

По физическим данным Илоев нисколько не уступал обидчику, однако в психологическом настрое преимущество Ваххита было бесспорным. Айрат не смел поднять руку на обидчика. — Ваххит, ты что делаешь? Я же не специально… Клянусь!

Айрату удалось-таки увернуться от очередного удара, но при этом он смел рукавом с игрового поля сразу несколько фишек.

— Ты не специально? Скотина! Пес паршивый! — продолжал свой натиск Ваххит. — Ты нагло мухлюешь, собака! Почему у тебя второй раз подряд кости выпадают на восемь ходов?

— Я не знаю, Ваххит… Это…

— Знаешь! Тебе так хочется заработать эти баксы? Не выйдет! — Ваххит брызгал слюной. — Я тоже хочу положить себе в карман лишнюю сотню. Я сказал, давай играть в очко. Ты предложил нам эту игру! Никто даже не знает, как она называется… Ты ее сейчас придумал?..

— Нет, Ваххит. Нет! Это — Аште-Каште. Моя бабушка, которая из Сирии, научила меня…

— Ты один и знаешь, как в нее играть, поэтому и выигрываешь, — не унимался Ваххит. — Надо было сразу сказать, что ты не будешь играть на деньги…