Звезда моря - Памелла Джекел

Девушка посмотрела в лицо Марии, ожидая увидеть страх или раскаянье. Но ничего подобного она не обнаружила. Женщина запрокинула голову и плюнула Анне в лицо. Ошарашенная, Анна прижала кончик рапиры к левой груди Марии и резким движением вонзила рапиру.

В тот же вечер, перевязав раненную руку не обращая внимания на сковывающую ее тело боль, Анна присоединилась к кутежу в «Палате Лордов» который был в полном разгаре. Уже после нескольких кружек она почувствовала, что полностью разбита и когда Бэярд приблизился к ней и заговорил в своей мягкой манере, она пошла с ним Дома он повалил ее на свою огромную кровать, страстно разрывая на ней одежду и бормоча слова восхищения ее красотой Анна засмеялась и позволила ему овладеть ею в то время как мысли ее уже были за широким черным морем.

Когда Бонни возвратился, он уже знал о победе Анны в таверне и нисколько не старался скрыть свое отвращение:

— Что ж, ты убила человека еще раз да?

Анна была поражена его нападением. Она в точности не знала, чего от него ждать, но уж не таких ошеломляющих обвинений.

— Убила? Это была самооборона, Джеймс! Если бы ты там был, то убедился бы сам!

— Но меня там не было. Я пытался заработать Вам на пропитание, мадам. А Вы в это время развлекались с такими как Бэярд и его испанская шлюха!

Гнев залил краской лицо Анны.

— Она напала на меня с саблей муж! И что мне по-твоему, надо было делать? Безропотно принять смерть?

Джеймс закрыл глаза, как будто не хотел больше видеть ее лица.

— Скажи это кому-нибудь другому, но не мне. Уж я-то тебя знаю. Я знаю, что ты пошла в эту таверну с рапирой, надеясь на драку. И ведь ты не просто взяла верх, не так ли, мисс? Ты ее заколола.

Анна задумалась над его обвинениями. Она быстро прокрутила в памяти те моменты атаки, когда она могла покончить с Марией, не убивая ее. Частично Джеймс был прав. Она не была уверена полностью и решила поскорее покончить с этим.

— О, и не надо мне доказывать свою невиновность. Тебя вовлекли, заставили пролить кровь, и ты это сделала. Ложь! Ты ведь всегда все делаешь по-своему, не так ли?

Анна собиралась резко возразить, но следующий его выпад остановил се.

— Так же, как и с Кларой. Да, я слышал. Это уже не первая женщина, которая почувствовала на себе твою шпагу!

Взляд Анны стал суровым:

— Тогда убирайся! Если ты так считаешь, уходи куда угодно, трусливый щенок! Я проживу одна.

— Не сомневаюсь. А я с удовольствием уйду, мадам. Я не собираюсь проводить свою жизнь, убегая от закона, прячась то в одной дыре, то в другой, общаясь с такими, как ты. С меня хватит! — Он насмешливо поклонился. — Я оставляю тебя с твоими… развлечениями. Можешь убивать безнаказанно, кого тебе вздумается! Всегда найдется кто-то, кто поверит, что ты этого не хотела. — Он вышел из душной лачуги и даже не оглянулся.

Взбешенная, Анна выбежала и зашагала в противоположном направлении, подобрав юбки. Ветер на побережье усилился, и она стремительно побежала к морю. Слова Джеймса застряли в ее голове. Наконец, она остановилась в стороне от посторонних глаз.?

Девушка смотрела на море, на волны, которые медленно и ритмично набегали на рифы, разбиваясь одна за другой. Она чувствовала комок в горле, губы непроизвольно скривились. Слезы против ее воли потекли по щекам. Она не могла остановить их и только удивлялась прокравшемуся в душу страху. Она задрожала от холода и взглянула на холм. В доме Бэярда зажгли огни, и они были похожи на звезды в небе. Она сняла золотое кольцо с левой руки и бросила его на песок. А потом долго смотрела, как к нему подбираются волны. Пока море не поглотило его совсем, девушка подняла и опять надела на палец.

***

Анна заняла положение хозяйки дома Бэярда. Она не могла оставаться на острове без мужчины, а пойти ей больше было некуда. Анна радовалась, что опять живет с комфортом, но, как никогда раньше ей хотелось уехать из Нью-Провиденс.

Как любовница Бэярда, она имела доступ к его деньгам, ни в чем себе не отказывала и завалила дом различными безделушками. Шелка и бархат расшитые золотом гобелены, восточные ковры, шкатулки на туалетном столике, заполненные драгоценностями со всего света. В ее покоях в углу находилась полка с золотыми и глиняными божествами, украденными у индейцев Южной Америки. Когда Бэярд, поддразнивая ее сказал, что она поклоняется языческим идолам Анна упрекнула его:

— Это дает им огромное ощущение жизни совсем не такое, как наш безжизненный крест — она достала из своей шкатулки серебряный крест — по крайней мере, их боги все еще живут в них — и она настояла, чтобы идолы остались у нее.

Жизнь с Бэярдом не была тем «островком спасения», который она искала, и не вызывала того возбуждения, в котором она нуждалась. Как большинство скупых мужчин, Бэярд не желал Анну, как таковую, он видел в ней только отражение его собственной удали. Он был слабым любовником, и Анне скоро наскучили игры, которых он требовал, чтобы разжечь его страсть.

Вначале ему было достаточно ее бурлящего жизнелюбия, ее естественной страсти, но вскоре он скис. Тогда он ее заставил надевать черные маски, ложась в постель, и испытывал большое удовольствие, «определяя» ее личность. Первое время это даже развлекало ее, но после дюжины масок и сотен нелепых предположений типа: «Возможно, Вы — юная девственница, бежавшая из монастыря в Испании», его чудачества стали раздражать Анну. Как раз в тот момент, когда она хотела снять маску и отшлепать его ею, он предложил новую игру, которую называл «Провинившийся поросенок». Девушка должна была притворяться, что он полностью взял над ней верх, и когда он наваливался на нее, сомкнув ее запястья над головой, у нее не хватало сил, чтобы освободиться от него. Тогда он хватал ее ягодицы своими потными лапами, разъяренно сжимал их и заставлял ее визжать:

— Проси о пощаде, мой маленький поросеночек, и, возможно, я избавлю тебя от своей шпаги, — но, конечно, чем больше она визжала, тем более требовательной становилась его шпага. В конце концов, Анна не выдержала и рассмеялась, и он, взбешенный, скатился с нее.

Если я не буду подыгрывать ему — думала она, — он найдет себе новую партнершу. Мужчина — большой ребенок, и его голова забита всякими небылицами, которые он предпочитает реальным отношениям с реальной женщиной. Но сейчас, она не могла позволить себе покинуть убежище Бэярда. И поэтому она поддерживала его игры, стараясь, насколько могла, скрыть презрение, ожидая лучших времен. А он продолжал порхать над ней, как больная моль над ярким пламенем свечи.

Анну настолько утомляло все это, что она совсем не хотела показываться на публике. Как-то Бэярд взял ее на бал, который давал губернатор Ямайки. Ему хотелось продемонстрировать, какой женщиной он обладает.