Гид по чаю и завтрашнему дню - Лора Тейлор Нейми

цедрой, которым я полила его сверху.

– Празднества – неотъемлемая часть нашей культуры. В целом мы очень общительные. Делиться радостью с близкими тоже для нас важно. Например, кубинские отцы начинают откладывать на свадьбу дочери за много лет до нее, если у них есть возможность. Это всего лишь мое мнение, но я думаю, что цветы приносят домой чувство праздника и сохраняют его на некоторое время. Это символ радостного события, который цветет еще несколько дней.

Он улыбается.

– Мне нравится такой взгляд на вещи. Вы не хотите, чтобы праздник подходил к концу. Ведь вы делитесь радостью и воспоминаниями. Это больше ритуал, чем суеверие.

– О, хочешь услышать кубинские суеверия? Я знаю несколько.

Он косо смотрит мне в глаза.

– Мы знакомы уже несколько недель, и ты говоришь мне об этом только сейчас?

– Эй, я была занята, пытаясь найти замену гуаве и накормить гостей. – Я тыкаю его пальцем в живот. – Накормить тебя.

Орион хватает мой палец, затем берет за руку. Он встает и поднимает меня на ноги.

– Пойдем осмотрим эту рощицу, и ты меня просветишь.

Пока мы поднимаемся к небольшой группе деревьев на макушке холма, я рассказываю ему первым делом про mal de ojo. Дурной глаз.

– Я знаю про сглаз, но повтори еще раз?

– Mal de ojo. Зачем?

– Мне нравится, когда ты говоришь по-испански.

Я мгновенно краснею. Отвожу взгляд в сторону, надеясь, что он не заметит розового оттенка на моих щеках.

– Что ж, час в компании меня, Пилар, контрабандной бутылки рома, и ты будешь умолять нас остановиться. – Мы заходим в рощу, влажные комья почвы, камни и сухие листья шуршат под нашими кедами. Деревья теснятся близко друг к другу, заключая нас в ловушку пятнистой тени.

– В моей семье не сильно верят в mal de ojo, но считается, что это происходит из зависти, когда человек проходит мимо и смотрит на новорожденного ребенка или малыша. Они самые уязвимые.

Орион замечает упавшее дерево; мы сидим под зонтом из листьев.

– Должно быть, есть какая-то защита от сглаза? – спрашивает он.

– Обычно используют амулет в виде черного глаза или крошечный резной кусок черного агата или угля. – Мы снова близко, наши бедра и руки соприкасаются. – Еще нельзя выходить на улицу вечером с мокрыми волосами и плавать раньше, чем через три часа после еды. Оба этих правила очень важны. Если не послушаешься, у тебя обязательно случится инфаркт, или приступ кашля, или может понадобиться пересадка сердца.

Орион разражается диким смехом, на щеках появляются ямочки. Он успокаивается, и моя голова уже на его плече прежде, чем я успеваю осознать это.

– Мама тоже запрещала плавать после еды, хотя по ее правилам нужно было выждать всего час, – говорит Орион.

Я хочу пошутить, что он легко отделался, но запихиваю слова обратно.

– Видишь, не такие уж мы и разные, – добавляет он.

Нет, внутренне нет. Но наша внешность различается, как берега океана, на которых мы живем – я кубинка, загорелая брюнетка. Он – британец, со светлой кожей и волосами. Пляжный песок и галька – спагетти и свитеры. Но я вспоминаю, что мы оба звезды. Estrellita и Орион, дерзкая маленькая звездочка и созвездие воина. Мы сидим рядышком на этом дереве, в золотистом тепле и тишине, словно солнце в прохладной тени.

Глава 19

Никаких дешевых ваз на нашем столе в таверне «Бридж Стрит», но на этой вечеринке они и не нужны. Школьные экзамены закончились, у молодежи в Винчестере начались летние каникулы, плюс Гордон получил желанную работу с частичной занятостью в архитектурной мастерской – все это отличные поводы для празднования. Прошлым вечером мы все ходили в кино, но эта суббота посвящена еде.

Собрались все. И под «все» я имею в виду не только друзей Ориона, но родителей, братьев и сестер. Даже Флора не выглядит несчастной, сидя на своем месте за столом. Мама Реми устраивает нашу масштабную вечеринку в одном конце паба, затем снимает с себя привычные обязанности хозяйки и присоединяется к нам. Родители собрались за отдельным столом и не обращают на нас никакого внимания. У нас тесно; Орион вжат в угол, а я зажата между ним и Джулс слева от меня.

Официантка ставит мою воду с лимоном и две пинты перед Орионом: одну бледно-янтарного, вторую – золотисто-коричневого цвета.

– Спасибо, Бриджит, – говорит он.

– Так сильно пить хочется, Орион? – Не дожидаясь ответа, Бриджит подает напитки остальным.

Я вскидываю бровь.

– Стоило мне только отлучиться в туалет? Два пива?

– О, я, скорее всего, выпью два, но не вместе. Ты еще несколько недель не сможешь заказать пиво сама. Так что технически я хотел светлый мягкий эль. – Он указывает на первую пинту. – И более темный, но слегка сладкий каштановый эль. Попробуй оба и выбери, какой понравится больше.

Перед очередной дегустацией я подмигиваю в ответ на его хитрость и улыбаюсь в ответ на его заботливость.

– Каштановый, – решаю я. Он более насыщенный и менее крепкий.

Реми наклоняется через Джулс и говорит:

– Я знаю, что ты замышляешь, приятель.

– У кого, по-твоему, я научился? – Орион жестом указывает на шестнадцатилетнюю Джулс и похожую пинту золотисто-янтарного цвета, которая стоит ближе к ней, чем к восемнадцатилетнему Реми.

Я потягиваю свое пиво.

– Ты уже выбрал, что мне заказать? – В «Бридж Стрит» не верят в меню. На центральной стене висит большая доска, на которой мелом написаны блюда дня, и я решила, что теперь очередь Ориона меня кормить. Спенсер обычно готовит, и я всего пару раз ела в пабе с семейством Уолласов. Я доверяю местному гиду.

Гордон наклоняется вперед.

– Лучше закажи черный пудинг, Ри. Нужно посвятить Лайлу.

– Если закажет, я ему на голову его надену. – Я представляю круглые колбаски. No. Nunca. – Лайле не нужно ничего из овечьей крови или странного мяса.

Орион поднимает обе ладони в воздух.

– Моя одежда в безопасности. Я уже сделал заказ, пока ты была в туалете, и тебе точно понравится.

Правда. Когда приносят ужин, я понимаю, насколько пастуший пирог похож на наши papas rellenas. Пряный говяжий фарш под мечтой любителя углеводов в виде толченого картофеля, запеченного до золотистой корочки. Я с удовольствием ем, периодически стаскивая картошку фри с тарелки Ориона.

– Эй. – Он делает вид, что хлопает меня по руке, но следом передает мне соус карри, который мама Реми делает сама.

«Нужно будет узнать рецепт», – решаю я, затем делаю паузу в набивании желудка и осматриваюсь.

Пчелиный рой голосов. Звяканье бокалов и похабные шутки. Реми целует Джулс в висок, пока