Последний из рода Грифичей - Дмитрий Шимохин

в принципе, это понятно, большая толпа вооруженных людей, да еще и с благородным.

Перед воротами я спрыгнул с коня. И попер на него, намереваясь пройти в ворота.

— Стой, куда, туда нельзя! — его голос дал петуха, но он все же дрожащей рукой наставил на меня копье.

— Мне можно, капитан стражи на месте, или кто у вас там за главного? — строго спросил я.

Парень лишь кивнул, сглотнув слюну.

— Быстро зови его сюда, — отдал я распоряжение.

— Нельзя, он занят, вы что, нельзя, — залепетал страж.

— Не зли меня солдат, кому сказал, зови, — надавил я голосом, а после добавил, — не боись, не убьет, уж я об этом позабочусь.

Страж весь сжался и понесся искать свое начальство.

Я же прошел во двор, за мной следовала моя свита. Дом располагался слева, он был большой, каменный и прочный, с узкими окнами. Пройдя чуть подальше, я оказался на уже знакомой мне площадке и осмотрелся, возле стены располагалась пара соломенных чучел, и было видно, что они используются для отработки ударов, ну хоть что-то хорошее. Возможно, мой прошлый визит не прошел зря. У другой стены была небольшая конюшня и оттуда было слышно ржание лошадей.

Я же осматривался хозяйским взором, это все мое.

Из дома вышел уже знакомый мне худощавый мужчина лет тридцати. Со впалыми щеками, острым подбородком и высоким лбом, на голове залысина с остатками черных волос, за ним потешно бежал молоденький страж. А мужик ему что-то выговаривал злым голосом.

В прошлый раз он был возле барона и старался не отсвечивать.

У капитана стражи мелькнуло на лице узнавание, которое перешло в испуг, глаза забегали, а шаг стал замедляться, а уж о том, чтобы продолжать что-то выговаривать солдату, он и не помышлял.

— Приветствую вас, Ратибор, вы вновь с проверкой, а барона сейчас нет, он к герцогу убыл, возможно, я смогу вам чем-то помочь, — начал говорить начальник стражи, голос его был нервным, но я бы не сказал, что он заискивал и лебезил передо мной.

— Сэр Ратибор, — поправил я его. — Я как раз от герцога и прибыл, в общем, барон не вернется, он умер.

— Как это умер? — выдавил из себя начальник стражи.

А молодой стражник стоял рядом и развесил свои ухи, впитывая ценную и важную информацию, о, чувствую, как только я отсюда выйду, весь город об этом узнает.

— Я бы хотел сказать, что молча и с именем Господа на устах, но, к сожалению, это было не так, он перед смертью кричал и сквернословил, как падшая женщина. Прости меня Господи, — и я перекрестился, а за мной этот жест повторили и все остальные. — А после был сожран свиньями, — закончил я.

— Кабанами, сэр Ратибор, — донеслось от кого-то из моей свиты, — кабаны более благородные животные, нежели свиньи.

— Ну, кабанами, для Вальдемара в тот момент разницы было немного, благородные это кабаны или не очень, а их родословной я как-то не поинтересовался в тот момент.

— И что же теперь? — растерянно спросил начальник стражи.

— А теперь, — и я внимательно на него посмотрел.

— Эмиль, сэр Ратибор, меня зовут Эмиль, — быстро сообразил он.

— А теперь Эмиль, согласно приказу герцога, я назначен управляющим всего баронства. Так что, милый Эмиль, представь мне всю стражу в городе, — отдал я свое первое распоряжение уже в новом статусе.

— Э-э-э, — заблеял он, — всех сразу и не получится, кто-то отдыхает, кто-то в патруле.

— Понятно, — протянул я, вспомнив стража на въезде в город.

— Соберешь, у тебя есть время, и такой вопрос, а отчего была ратуша закрыта, и где все руководство городом?

— Ну, барон правил городом сам и во всех делах сам разбираться предпочитал, хотя бургомистр у нас имеется, конечно, но изволит пить уже третий год, а казначея барон полгода назад повесил, тот изволил воровать, по словам барона. А писцы и остальные помощники, наверно, после обеда по домам разошлись.

— Понятно, собирай стражу, бургомистра и остальных писцов и помощников тоже сюда, пусть ждут, и когда я вернусь, чтобы они все были здесь, ты меня понял? — я глянул на Эмиля.

— Все исполню, сэр Ратибор.

— Исполняй. Теперь вы, — и я повернулся к своей свите, — оставайтесь здесь. Ну и проследите, чтобы все хорошо было.

— Хорошо, сэр Ратибор, — раздалось от них.

— Пойдем, Антуан, пора тебе отчий дом проведать да новостями поделиться.

Подъехав к кузнице Бернарда, Антуан спрыгнул с лошади и направился внутрь. Его походка уже была как у аристократа, от мальчишки, которого я встретил на пиршестве у герцога Линского, с виду практически ничего не осталось. У него изменились манеры и походка.

Зайдя в дом, я увидел, как Бернард обнимал сына, Антуан так же крепко обнял отца. Увидев меня, Бернард поклонился со словами:

— Я вам благодарен, ваша светлость, что присматриваете за моим сыном.

— Нет, Бернард, это я у тебя в долгу. Ты спас мне жизнь, ну и Антуан тоже, — улыбнувшись, ответил я кузнецу.

— Как же я мог спасти вам жизнь? — с недоумением спросил Бернард.

— Пойдем на улицу.

Выйдя на улицу, мы присели на лавочку у кузницы.

Сняв молот притороченный к седлу лошади, я протянул его кузнецу.

— Ты знаешь значения этих символов, которыми украсил молот?

— Ваша светлость, эти рунические знаки наносил на различные предметы еще мой дед. Я маленький был, бегал вокруг наковальни, когда дед ковал клинки, вот и запомнил эти символы.

— Как-то раз он ковал клинок, так он никого в кузницу не впускал, даже моего отца. Я ночью пробрался в кузницу, а на столе лежал кинжал. Мне тогда показалось, что он светится в темноте, ну, я и взял его посмотреть, на нем и были подобные символы.

А после Бернард ненадолго замолк, словно что-то вспоминал.

— Тут зашел дед, увидел, что я его держу в руках, рассвирепел и выпорол розгами так, что я неделю сидеть не мог. Это было странно, ведь дед меня очень любил и руку на меня ни до ни после не поднимал. Вот именно тогда я и запомнил эти символы, и память о них дед словно вбил меня