Теорема сводных - Вероника Фокс

спрашиваешь?

Мария-Луиза начала нервно стучать пальцами рук по рулю. Ее что-то терзало изнутри, но… Расскажет ли она мне это?

— Я переживаю за тебя, — наконец-то говорит она. — За Теодором целая очередь из красавиц выстраивается, стоит ему объявить, что его сердце вновь свободно…

— Да почему он такой популярный?

— Он просто красавчик… — отвечаю Мария-Луиза, будто бы согласна с этими словами.

Я ничего не отвечаю. Молчу. Перевариваю все, что было сказано ей. Как только мы доезжаем до моего дому, замечаю тачку Теодора. Вот же… придурок! Злости на него не хватает! Однако стараюсь не показывать этого Марии-Луизе.

— Спасибо, что подвезла.

— Всегда пожалуйста! — восклицает девушка, выдав милую улыбку.

Я выхожу из тачки и хлопаю дверью. Мне не терпится поговорить с Тео, аж зудит в одном месте. Но вначале нужно собраться с мыслями, ведь… Теодор умело может парировать своими острыми словами, я в этом уже убедилась.

День близится к вечеру. Пока я делала важные дела, которые не могла отложить (в именно курсовую работу, которую будут проверять у меня завтра), и закрыв наконец-то ноутбук, вздохнула с облегчением.

Осталось самое сложное: поговорить с Теодором.

На телефоне пиликает уведомление. Я беру его в руки и вижу, что Мария-Луиза отправила какой-то скриншот. Открываю его. Содержание скриншота ужасное: одни сплетни про меня и Тео. Даже появился какой-то хештег в фейсбуке #theoliya, где публиковались гадости и мысли. От всего этого я сорвалась.

— Какого черта ты тут устраиваешь? — с громким воплем врываюсь к сводному брату в комнату, распахивая без стука дверь.

Тео лежит на белой кровати, согнув одну ногу в колене, и что-то смотрит на айпаде.

— Ты че такая шумная? — протягивает засранец, даже не думая отрывать взгляд от экрана.

Я закипаю. Неровное дыхание шумно срывается с губ, и от этого кажется, что я пыхчу как паровоз. Сводный все-таки кидает скучающий взгляд в мою сторону, осматривая с ног до головы, а потом вновь утыкается в планшет.

Злость разрывает меня изнутри. Мне кажется, что если бы не приглушенный свет от прикроватной лампы, то Тео с легкостью бы заметил это.

— С того! — шиплю наконец в ответ и делаю несколько шагов ближе. — Скажи-ка мне на милость, кто дал тебе право распускать ложные слухи?!

— Ложные? — с издевкой спрашивает сводный, а потом издает короткий смешок, по-прежнему не отрываясь от планшета. — Ты в этом уверена?

Подхожу к кровати сводного брата, попутно задевая баскетбольный мяч и скейтборд. Споткнувшись, кое-как удерживаю равновесие. Тео краем глаза смотрит на все это и ядовито улыбается. Пытаюсь собраться с мыслями и, сложив руки на груди, со злостью в голосе добавляю:

— Я уверена в этом!

— Так поведай мне о том, что же такого я “рас-пус-каю”, — последнее слово он намеренно произносит по слогам, — что ты врываешься в мою комнату, без стука, как zerlumpte Katze* (разъяренная драная кошка)?

— Кто я? — пищу от возмущения, стараясь сдержать в себе желание побить этого негодяя.

— Zerlumpte Katze! — тараторит на немецком Тео. Чувствую, как все внутри кипит, словно я — закипающий чайник на плите.

— Тебя, по всей видимости, в детстве головой стукнули!

— Ближе к делу, — скучающе парирует тот, не отрываясь от планшета.

Я закусываю губу, набираю побольше воздуха в легкие и с возмущением произношу:

— Почему ты считаешь, что я влюблена в тебя?

Тео замирает. Падающий свет от экрана айпада очерчивает идеальный профиль лица сводного. Губы дергаются от едва заметной усмешки, и он спрашивает, с издевкой растягивая слова:

— Разве это не так?

— Нет! Как я вообще могу быть влюблена в такого… — силясь подобрать правильный эпитет, я замолкаю.

Тео откладывает планшет в сторону и резко садится на край кровати. Его оценивающий взгляд обдает холодом до костей.

— Такого….?

— Такого scheisskerl* (мудака)! Ты мой сводный брат! Was du denkst?* (О чем ты думаешь?)

Теодор усмехается. Мерзко, но, надо признать, сексуально.

— Не очень убедительно, das Sternchen!* (звездочка).

— Я не спущу это тебе с рук!

— Wirklich?*(Правда?)

На считанное мгновение в глазах Тео вспыхивает искра задора. Для него портить мою жизнь — полнейший кайф. День изо дня он пытается создавать ужасные условия моего пребывания тут. Он ненавидит меня. И эта ненависть взаимна. Однако, есть одно “но”, которое беспокоит меня каждый божий день. И я полагаю, что у Тео тоже есть это “но”.

— Тебе никто не дает право распускать ложные слухи. Мы живем под одной крышей. Мы — сводные! Между нами ничего не может быть!

— Sind Sie sich da sicher?* (Ты уверена в этом?)

— Ja! Я уверена в этом!

— Beweis mir das Gegenteil!* (Докажи, что я не прав).

Я замираю в изумлении. Ощущаю пульс в висках, который заглушает все вокруг. Сердце норовит пробить ребра, а в горле разом застревает ком сомнения.

— Как я должна доказать тебе то, чего нет и быть не может?

— Слышал я одну теорию, что большинство сводных, кто живет вместе не с раннего детства, рано или поздно сходятся как пара, один или сразу двое из них начинают испытывать влечение к названному родственнику, — он самодовольно усмехается, словно точно знает, что я в него влюблена, но даже не представляет, как сильно заблуждается на сей счет. — Я назвал это “теоремой сводных”. Так давай докажем, что эта теория ошибочна.

— Как?! — с ужасом снова задаю тот же вопрос.

— Один поцелуй, Bonbon!* (Конфетка). Всего один поцелуй сможет опровергнуть эту теорему.

Словно со стороны наблюдаю, как Теодор с легкостью спрыгивает с кровати и приближается ко мне. Между нами остаются считанные сантиметры, и мое сердце делает кульбит в груди, отчего мне становится сложнее дышать.

— Так что, ты согласна?

Сглатываю вязкую слюну, а у самой коленки трясутся.

— Не буду я тебя целовать!

— Значит, я окажусь прав, что ты в меня влюблена!

— Ничего подобного! — возмущаюсь я. — Ты меня шантажируешь!

Теодор склоняется ко мне и опаляет мятным дыханием. От страха, который подступает к горлу, я машинально делаю пару шагов назад и спотыкаюсь о скейтборд. Тео ловко подхватывает меня одной рукой, и я машинально цепляюсь пальцами за его майку. Мы застываем в нелепой позе.

Я чувствую, как бешено бьется его сердце в груди.

— Докажи, что я не прав, — шепчет сводный мне в губы, едва ли не касаясь их своими. В горле пересыхает, мне кажется, я перестаю дышать.

Набираюсь смелости, мысленно убеждая себя: “Это просто вызов, Лия. Ты сможешь!”.

А после робко целую Теодора в губы.

Глава 18. Теодор

Лия меня поцеловала.

Ее нежные губы коснулись