Большая игра СМЕРШа - Дмитрий Тарасов

Положительные результаты дали и другие радиоигры, проводившиеся на территории освобожденных от фашизма стран, например, «Бега» и «Связисты» в Венгрии.

Подводя итог нашему обзору о работе советской контрразведке в радиоигре с фашистской стороной, можно утверждать, что эта «большая игра», действительно, «стоила свеч»…

Завершив на этом документальный обзор, приступим к рассмотрению вопроса о том, как практически осуществлялись радиоигры, с тем, чтобы читатель смог убедиться, насколько многообразна, сложна и вместе с тем увлекательна эта работа. Ответ на поставленный вопрос дает публикуемый ниже художественно-документальный очерк, где автор выступает под именем Дмитрия Корбова.

Памятная дуэль

Шел тридцать третий мирный год после победоносного завершения Великой Отечественной войны. На подмосковной даче Сергея Николаевича Костина все было готово к торжеству по случаю шестидесятилетия со дня его рождения.

На зеленой лужайке, обрамленной со всех сторон зарослями кустарников и фруктовых деревьев, стояли накрытые столы с белоснежными скатертями, уставленные всевозможными яствами и напитками.

Хозяйка дома Ольга Павловна, со своей незамужней дочкой Верочкой, унаследовавшей внешность матери, продолжали хлопотать около стола, стараясь придать ему более впечатляющий вид. Им помогали две подруги Ольги Павловны. Сын Сергея Николаевича в паре со своей молоденькой супругой расставляли вокруг столов стулья, скамейки, табуретки. Их трехлетний малыш, единственный внук Сергея Николаевича, названный в честь деда также Сергеем, возился в песочнице с соседской девочкой такого же возраста.

Гости, одетые по-летнему в легкую, светлых тонов одежду, небольшими группками прохаживались по дорожкам сада, стояли у клумб, любуясь яркостью цветов или в уютных уголках отдыха играли в карты, шахматы, домино.

Сергей Николаевич, стараясь развлечь и занять их, заглядывал во все закоулки усадьбы, появляясь то в одной, то в другой компании и находя нужные слова для беседы с каждым из гостей.

Погода была словно по заказу: безоблачное голубое небо, щедрое солнце, теплынь, легкий освежающий ветерок. Все это в сочетании с пышной зеленью сада, птичьим гомоном, обилием разнообразных цветов, наполнявших воздух ароматами нежнейших духов, красотой местности, ведущей к большому пруду, создавало обстановку непринужденности и настоящего большого праздника.

В три часа дня хозяйка пригласила гостей к столу. Не спеша, все заняли свои места, и наступила та праздничная минута, когда гости, соблюдая такт и приличие, смиренно и тихо ждут начала торжества. Слышны были лишь негромкое перешептывание сидевших радом пар, предлагавших друг другу ту или иную закуску, шипение напитков при наполнении бокалов, легкое позвякивание приборов. Но вот справа от Сергея Николаевича поднялся его сослуживец, высокий, стройный, с пышной седоватой шевелюрой, шатен, и, окинув взглядом притихших гостей, торжественно и четко густым баритоном произнес первый тост.

И застолье мгновенно пришло в движение: последовали поздравительные возгласы, чоканье бокалами, поцелуи и новые, новые тосты.

Поздравляя юбиляра, все подчеркивали его талант инженера-конструктора, добившегося получения степени доктора технических наук и лауреата государственной премии, большое трудолюбие, душевность, доброту, уважительное отношение к товарищам по работе, активное участие в общественно-политической жизни коллектива, счастливое супружество с Ольгой Павловной, благополучие и процветание крепкой и дружной семьи.

Часа через два, когда гости насытились, и порыв поздравлений утих, Сергей Николаевич объявил перерыв. Все стали расходиться небольшими группками по разным уголкам сада, предаваясь отдыху и излюбленным играм. Костин, взяв под руку одного из гостей, мужчину чуть выше среднего роста, с редкими седыми волосами, зачесанными назад, с правильными, тонкими, но уже заметно увядавшими чертами лица, предупредительно спросил:

— Как самочувствие, Дмитрий Петрович? Не устали?

— Спасибо, все нормально.

Они пошли по тенистой аллее вглубь усадьбы, где в укромном уголке под кронами трех разросшихся густых лип висел гамак. Устраиваясь в гамаке, бросив в рот таблетку валидола, гость заметил:

— Вот здесь, пожалуй, самое приятное место для отдыха, особенно для нашего брата-сердечника, когда требуется полное спокойствие.

— Что, плохо себя почувствовали? Может быть, пригласить врача? — встревожился Костин.

— Нет, нет. Не беспокойтесь, Сергей Николаевич. Валидольчик — это просто так, для профилактики.

— Ну, смотрите, только, пожалуйста, не стесняйтесь. Врача вызвать не трудно, да и среди гостей есть медики, могут посмотреть сейчас же.

— Благодарю вас, Сергей Николаевич, Самый лучший врач — это общение с природой. Полюбуешься на эту красоту, отдохнешь, подышишь кислородом, и все напряжение как рукой снимет. Так что вы, пожалуйста, не беспокойтесь, и идите к гостям, займите их, возвращайтесь, так сказать, к исполнению своих обязанностей.

— Хорошо, тогда отдыхайте. А когда закончится перерыв, я зайду за вами. Приемлемо?

— Вполне, спасибо.

Гостем, о здоровье которого так беспокоился Костин, был я. Глядя на удаляющегося Сергея Николаевича, уверенно шагавшего, степенного, спокойного, довольно еще стройного и крепкого, я невольно мысленно обратился к прошлому, и передо мной, как наяву, предстала картина первой встречи с ним и весь ход последующего развития наших отношений. Я был на пять лет старше Костина. Когда встретились с ним, я являлся младшим лейтенантом госбезопасности, носил три кубика в петлицах, работал оперативным уполномоченным Центрального аппарата советской контрразведки. Теперь в звании полковника в отставке находился уже на заслуженном отдыхе.

Воспоминания настолько захватили меня, что, возвратившись домой, я тут же сел за письменный стол, сгорая от нетерпения изложить их на бумаге. Вот, как это было.

Закончив, как обычно, трудовой день в третьем часу ночи, я расстелил на диване в служебном кабинете постельные принадлежности и лег спать. По давней привычке взял в руки томик стихов Сергея Есенина, чтобы быстрее отвлечься от дневных забот.

Изумительная лирика поэта действовала успокаивающе, она мысленно уносила меня в родную карельскую деревушку на берегу живописного озера почти у самой границы с Архангельской областью. Здесь прошло мое детство и первые годы отрочества. Они были тяжелыми из-за постоянной нужды и трудно добываемых средств к существованию, но вместе с тем, незабываемо прекрасными на лоне на редкость чистой, девственной природы, окружавшей деревню. Затерявшаяся в глухом лесном краю, по существу ничем не примечательная, она представлялась мне до боли в сердце близкой и дорогой, покорявшей своей самобытностью, натуральностью, непритязательностью населявших ее простых, скромных тружеников с их радостями и печалями.

Мои воспоминания прервал телефонный звонок.

— Ты еще бодрствуешь? — услышал я несколько хрипловатый, усталый голос своего начальника отделения Барникова.

— Пока да, но уже в горизонтальном положении.

— Ну, коль не спишь, зайди, есть дело.

Я встал, быстро оделся, привел себя в порядок и направился к Барникову, кабинет которого находился на том же шестом этаже дома два но улице Дзержинского.

Барников сидел в привычной для него позе: несколько ссутулясь и низко опустив над письменным столом, освещенном настольной лампой с зеленым абажуром, свою большую голову с солидными залысинами выше висков. На столе у него, как всегда, находилась большая стопка оперативных документов, которые он должен был рассмотреть к утру для раздачи работникам.

При моем появлении он оторвался на несколько секунд от бумаг, и, кивнув в сторону стула, промолвил:

— Садись, я сейчас.

Закончив чтение, он встал, подошел к висевшей на стене карте Московской области и, подозвав меня, сказал:

— Мне только что сообщили из областного управления, что в этом квадрате, видишь, где я поставил черный флажок, оперативная группа, направленная для прочески местности в связи с замеченным здесь прошлой ночью кружением немецкого самолета, обнаружила запрятанные под корягой два парашюта. Так что наверняка была выброска вражеских агентов. Для первичного расследования туда выехал начальник местного райотдела НКВД. Он опросит очевидцев, уточнит место обнаружения парашюта, проведет тщательное обследование участка и продумает мероприятия по организации розыска преступников с привлечением местного населения, не предпринимая до приезда оперативной группы центра никаких активных действий. Руководство операцией поручается тебе и оперработнику областного управления, специалисту по розыскной работе Смирнову, которого ты хорошо знаешь. С собой возьмете трех бойцов из внутренних войск и двух пограничников с собакой. Транспортом и всем необходимым обеспечивает областное управление, договоренность с руководством есть. Ваша задача — разобраться на месте в обстановке, расставить и проинструктировать привлекаемых к операции людей и принять меры к захвату преступников живыми с вещественными доказательствами, стараясь по возможности сохранить факт их задержания от широкой огласки. О ходе операции докладывайте по телефону, как всегда кратко, используя условности. Выезд назначен на 5 часов утра с Малой Лубянки. О деталях договоритесь со Смирновым. Задача понятна?