Чародейская Академия. Книга 3. Неисправимые нарушители - Ренард Фиерци

Архимаг кашлянул. Было заметно: слова даются ему с трудом. Накал страстей в зале достиг апогея. Казалось, ещё немного, и статическое электричество аур вызовет цепную реакцию вспышек сильных эмоций.

– Уильям Бэйкинс и Майкл Корган, встаньте и подойдите к кафедре. Объясните, почему вы нанесли оскорбление дипломатическому представителю планеты Юттург.

Сведённые судорогой нервного напряжения пальцы разжались, и Эрик принялся усиленно разминать их другой рукой. Гека издал еле слышимый вздох облегчения.

– Пронесло, земеля! Чувствуешь? Живы будем – отметим обязательно.

– Не спеши, шоу ещё продолжается. Вдруг нас оставили на десерт.

– Но мы-то гномов не обижали. Даже помогли букет собрать.

– Который, если понадобится, положат на могилу твоей карьеры чародея.

– Выше голову! Рано думать о погосте. Ещё погудим на просторах Санта-Ралаэнны!

Быстро, однако, к нему вернулся оптимизм. Даже слишком – как будто Гека и не рассматривал всерьёз угрозу «попасть под раздачу», понеся наказание хотя бы за нарушение запрета покидать замок. Или знал, что так и будет? Последнее время Эрику частенько казалось: окружающие что-то недоговаривают, словно существует некая тайна, в которую посвящены все, кроме него. Перешёптывания за спиной, двусмысленные улыбочки, странные намёки – создаётся ощущение нахождения в центре грандиозного заговора. Если он не касается твоей персоны, то почему держится в секрете? А если направлен против тебя, как упредить удар? Попытки обходным путём узнать истину не дают ничего – слишком хорошо маскируются; спросить напрямую – станут отрицать, обидятся на недоверие, примут меры предосторожности. И тогда уж точно ничего не выяснишь.

Стоп. Так можно далеко зайти, особенно в сочетании с идущими непонятно откуда голосами. Пока сохраняется ясность мышления и способность к самокритике – нужно учиться сопротивляться трясине безумия. И меньше заниматься самокопанием – ни к чему хорошему оно, как правило, не приводит. Сделаешь, например, заключение о бессмысленности существования, или что более гадкого человека, чем ты, во всей Вселенной не сыскать – глядь, а руки сами тянутся верёвочку намыливать. Волей-неволей позавидуешь приятелю: если и задумывается о смысле бытия, то явно копает неглубоко, воспринимая окружающий мир в куда более радужных тонах, а часто и вовсе с детской непосредственностью.

Оглянувшись, Эрик не увидел кого-либо ещё, терзаемого душевными сомнениями. Взоры окружающих были прикованы к провинившимся, которые понуро стояли рядом с трибуной, повесив буйны головушки и разглядывая собственные штиблеты.

– Итак, расскажите нам, как обстояло дело, и почему вы проявили агрессию по отношению к представителю иного мира, – повторился Ларонциус.

– Мы это… не знали, что это гном, – шмыгая носом, нехотя начал повествование Билли, не особо утруждаясь изысканностью употребляемых речевых оборотов. – Смотрим, идёт какой-то хрен моржовый, от горшка два вершка…

– Выбирайте выражения, молодой человек! – возмущённо фыркнула мадам Берсье. – Тут вам не трактир!

– Спросил, в какой стороне замок, видать, заблудился. Я и показал, посадив его на ветку, – продолжил рассказ Майкл. – Оттуда же лучше видно!

– А он почему-то возмущаться начал, – подхватил Билли, потихоньку смелея. – Словами нехорошими обзывался, недоумками нас назвал! Потребовал, чтобы немедленно сняли и прощения просили. Ну, мы ветку потрясли, и он с неё сам слез. Опять ругаться принялся, нас, людей, с козлами сравнил! Тут я не выдержал, наподдал ему – так, совсем чуть-чуть, тот даже не упал. Заорал только, и бегом во всю прыть!

– Всё ясно, – перебил его Архимаг. – Но если бы вам встретился не представитель другой расы, а наш соплеменник, неужели и мысли не мелькнуло: подобное поведение не украшает воспитанника Академии?

– Вы хотя бы раскаиваетесь за свой неблаговидный поступок? – спросила госпожа Гань.

– Они не испытывают особого сожаления, лишь по поводу, что не успели удрать с места преступления. Втайне даже куражатся, восхищаясь собственной крутостью, – как бы отвечая ей, отстранённо констатировала Лайта.

– Ого! А мы по доброте душевной полагали: гномы слегка преувеличивают, выторговывая себе привилегии в договоре о материальной взаимопомощи. Как жаль: я до последнего склонялся объяснять произошедшее нелепой случайностью. Но, может, молодым людям есть что добавить к сказанному, попытаться, так сказать, реабилитировать себя?

– Мы больше не будем! – хмуро заявил Билли, и Майкл тупо повторил его слова.

Учителя презрительно смотрели в их сторону, возмущение в зале сменилось насмешливыми улыбками. Ларонциус, печально покачав головой, с молчаливого одобрения остальных вынес вердикт:

– Очень жаль, если вы ничего не можете привести в своё оправдание. Думаю, картина произошедшего предельно ясна и не требует нанесения на неё иных красок. По сути своей ваш хулиганский поступок заслуживает лишь одного – немедленного исключения из Академии…

Архимаг умолк на секунду. В аудитории царила настороженная тишина.

– Памятуя, однако, что любой из нас может сделать в жизни ошибку, вам будет предоставлен шанс исправить её. Наказанием каждому станут общественные работы на ближайшие полгода, какие именно – на усмотрение мистера Фиртиха, но не менее трёх часов в день. Надеюсь, подобных историй мы больше не услышим. И помните: любое нарушение дисциплины, и прочие выходки, несовместимые со званием студента Академии Волшебства, автоматически повлекут за собой исключение. Вам понятно?

Янки, переминаясь с ноги на ногу, молча кивнули головами.

– Тогда возвращайтесь на места. А я воспользуюсь случаем, раз уж собрались, сделать объявление.

Убедившись в собранности и заинтересованности аудитории, ректор начал издалека:

– Во все времена, начиная с глубокой древности, люди спорили за звание лучшего – в битве, мастерстве, спорте, красноречии. Трудно, наверное, найти такую область человеческих взаимоотношений, где бы ни скрещивались шпаги. Рыцарские поединки, гладиаторские бои, олимпиады, соревнования поэтов и философов – о них вы наслышаны предостаточно. И пусть состязание между кузнецами – у кого получится наиболее острый меч, или стеклодувами – чей бокал самого тонкого стекла, не столь зрелищны, как кулачные бои, но и они – не меньший стимул обрести звание непревзойдённого мастера своего дела. Чародеи не исключение: едва сыны рода человеческого овладели магией, так и стали выяснять, чьё колдовство сильнее или дольше длится. Отголоском тех времён явились устраиваемые Гильдией дуэли – поединки с использованием волшебства, протекающие по заранее обговорённым правилам. Сейчас они скорее дань традиции, чем реальный способ проверки магических способностей, однако для поддержания духа товарищеского соперничества мы продолжаем проводить их среди учеников, выявляя наиболее достойных кандидатов в Мастера волшебства. Поэтому не позднее чем через месяц состоится турнир, в котором сможет принять участие любой из вас. Выступать в нём или нет – дело сугубо добровольное. Правила проведения вывесят на доске объявлений через день или два, и у вас останется достаточно времени для подготовки. Не забывайте только об учёбе, и всё будет в порядке!

Известие о предстоящих «поединках на волшебных палочках», как в шутку называли их чародеи, особой новостью для Эрика и его друзей не являлось – ещё на первом курсе Баджи довольно много рассказывал, как подобные дуэли проходили у них. Направлять на противника заклятия, могущие причинить вред здоровью, а тем более жизни, категорически запрещено, но дозволялось разрушить его иллюзорного двойника или любой иной фантом, созданный соперником. Или магически погасить зажжённый им огонь, телекинетически закатить мячик на его поле, и ещё многое другое в том же духе. Звание победителя турнира не приносило каких-либо ощутимых дивидендов – экзамены всё равно приходилось сдавать; им оставалось только гордиться. Но даже если и так – кто из юных чародеев откажется от титула самого крутого колдуна курса? Разрешалось использовать палочки, жезлы и свитки – но лишь собственноручно заколдованные, а не купленные в магазине с уже готовым волшебством. Вроде бы на магазинных товарах специальное клеймо стоит, и если его обнаружат, обманщиков тут же дисквалифицируют. На потоке Баджи, по его рассказам, двоих так разоблачили, хоть те и пошли на хитрость: показали арбитрам одни свитки, а потом потихоньку подменили другими.

На том собрание и завершилось, добавив пищи для сплетен не меньше, чем визит гномской делегации. А где лучше всего обсудить увиденное и услышанное, как не на пляже? Именно там и собралась компания наших друзей пару часов спустя.

– Жаль, что их не выгнали. А счастье казалось так близко…

– Не переживай. С такими фокусами долго тут не задержатся.