Unknown - Кирилл

— Мне нужна твоя помощь.

Сделав глубокий вдох, она сказала:

— Хорошо.

Но он продолжал молчать, рассматривая открывающийся вид сада. И Боже, помоги ей, было невозможно не пожирать его глазами. Она поймала себя на мысли, что пыталась отыскать признаки напряжения… в его накаченных мускулистых плечах, коротких волосах, достающих до конца шеи, в выпирающих бицепсах, напряженных и видных из-за короткого рукава рубашки поло.

Он переоделся с того раза, как она видела его в последний раз. Принял душ, поскольку от него исходил еле уловимый запах шампуня, смешанный с лосьоном после бритья.

— Я сожалею о Розалинде, — прошептала она. — Какой ужас.

— Хмм.

— Кто ее обнаружил?

— Я.

Лиззи закрыла глаза и прижала ноутбук к груди.

— О, Боже.

Внезапно, он полез в передний карман брюк и что-то достал.

— Ты побудешь со мной, пока я кое-что посмотрю?

— Что это?

— Что-то, что она оставила на виду, — он показал ей черную флешку. — Я нашел ее у нее на столе.

— Это... предсмертная записка?

— Не думаю, — он опустился на кровать и кивнул на ее ноутбук. — Ты не возражаешь, если я ...?

— О, конечно, — она села рядом, открыла Lenovo и нажала кнопку включения. — У меня есть Майкрософт офис, а также ворд, прочитать документ не проблема.

— Не думаю, что это документ.

Экран загорелся, и она передвинула компьютер к нему.

— Вот.

Он вставил флешку в USBпорт и стал ждать, на мониторе появилось окно, предлагая на выбор различные варианты, он нажал «открыть файл».

Папка была только одна, под названием «Уильям Болдвейн».

Лиззи потерла бровь указательным пальцем.

— Ты уверен, что хочешь показывать мне это?

— Уверен, я не смогу смотреть это без тебя.

Лиззи наклонилась к нему и опустила руку ему на плечо.

— Я здесь с тобой.

Почему-то она вспомнила женское белье персикового цвета, которое увидела за кроватью его отца. Вряд ли оно принадлежало Розалинде, поскольку она предпочитала все светло-серых тонов, и скорее всего у нее в гардеробе просто других не было. Но кто знает, что скрывала эта женщина под классическими юбками и блузками?

Лейн нажал на файл, и сердце Лиззи бешено заколотилось, словно она пробежала милю.

Он оказался прав. Не было ни любовного письма, ни предсмертной записки. Перед ними была заполненная таблица со столбцами чисел и дат, с кратким описанием, Лиззи находилась слишком далеко от экрана, поэтому не могла прочесть.

— Что там? — спросила она.

— Пятьдесят три миллиона долларов, — пробормотал он, прокручивая страницу вниз. — Я готов поспорить, что это пятьдесят три миллиона.

— Что ты имеешь в виду? Постой... ты хочешь сказать, что она украла их?

— Нет, но думаю, она помогла украсть их моему отцу.

— Что?

Он взглянул на нее.

— Я уверен, что руки моего отца в крови. Или, по крайней мере... мы убедились, что в крови.

21.

Уставившись в компьютер, стоящий у него на коленях и прокручивая таблицу Excel до конца, Лейну не нужно было складывать все колонки с цифрами, поскольку в самом низу, в правой колонке Розалинда выделила жирным общую сумму.

Он надеялся, что итог окажется — пятьдесят три млн. долларов.

Неа, на самом деле оказалось шестьдесят восемь миллионов четыреста восемьдесят девять тысяч двести сорок два доллара и шестьдесят пять центов.

$68,489,242.65.

Объяснения перерасхода тут же нашлось в соответствующей строке — затраты на Cartier и Tiffany от «Брэдфорд авиалиний», общества с ограниченной ответственностью, управляющее в корпорации всеми самолетами, а также пилотами, относящимися к кадрам непосредственно компании Брэдфордов, включая расчет зарплаты, как и выплатам персоналу самого поместья, напрямую связанным с домашним хозяйством. Но существовала также повторяющаяся запись, которую он не знал: WWB Holdings.

Уильям Уайатт Болдвейн Холдинг.

Вопрос все равно бы всплыл.

Но что это было?

Львиная доля уходила туда.

— Я думаю, мой отец..., — он взглянул на Лиззи. — Не уверен, но трастовая компания сообщила, что он поставил себя… и семью… в огромные долги. За что? Даже с учетом всех этих расходов, должна быть огромная масса наличных, поступающих на счет «Bradford Bourbon Company», которая является крупнейшим трендом на рынке.

— Компания по аренде..., — пробормотала Лиззи.

— Что с ней?

— Мы не заплатили, они звонили на прошлой неделе Розалинде, но она так и не заплатила.

— Интересно, кому еще мы должны?

— Чем я могу помочь?

Он посмотрел на нее, его мозг бурлил и работал, просматривая операции купли-продажи. — Позволить мне вникнуть в этот файл, думаю, хорошее начало.

— Чем еще?

«Боже, ее глаза стали синими, — подумал он. — И губы, ее естественно красные губы такой прекрасной формы».

Она что-то говорила, но он не слышал, словно вокруг него образовалась стена, поглощающая все звуки. Исчез также и ноутбук на его коленях и все раскрытые секреты, свечение экрана, таблица, столбцы цифр и букв, сейчас для ничего не существовало.

— Лиззи, — произнес он, обрывая ее.

— Да?

— Ты мне нужна, — он услышал хрип в своем голосе.

— Конечно, что я могу…

Он наклонился и прикоснулся своими губами к ее, быстро.

Она ахнула и отстранилась.

Лейн ожидал, что она взбрыкнет, отругает его. Возможно, вернется к романтики восьмидесятых годов и шлепнет его по открытой ладони.

Вместо этого, она поднесла пальцы и коснулась губ, закрыв глаза.

— Лучше бы ты этого не делал.

Черт побери.

— Прости, — он провел рукой по волосам. — Я не в себе.

Она кивнула.

— Да.

«Лучше не бывает», — подумал он. Его жизнь итак уже полыхала ярким пламенем на многих фронтах, так почему не добавить еще огня. Просто, чтобы помочь Аду побыстрее поглотить его.

— Я сожалею, — произнес он. — Я должен был просто…

Она набросилась на него с такой силой, что он чуть не отшатнулся. Его спасло только желание... порочная тяга, которая все время присутствовала к ней, для него она была всем, что наболело в нем за столько лет, пока они были в разлуке.

Лиззи прошептала ему на ухо:

— Похоже я не в себе.

Выругавшись, он обнял ее, усадив на колени, ноутбук соскользнул на толстый ковер… и отлично. Он захотел забыть, хотя бы только на мгновение, про деньги, отца и Розалинду.

— Прости, — сказал он нежно и повалил ее на кровать. — Ты мне необходима. Я просто... мне нужно быть в тебе…

Тук, тук, тук.

Они оба замерли, встретившись глазами.

— Что, — пролаял он.

Приглушенный женский голос из-за двери что-то сказал по поводу полотенца, Лейн тут же подумал, что дверь была не заперта.

— Нет, спасибо.

Лиззи оттолкнула его, он отодвинулся, и она смогла подняться на ноги. Между тем, горничная в коридоре продолжала говорить.

— У меня все в порядке. Спасибо, — грубо ответил он.

Его глаза следили за руками Лиззи, отдергивающими футболку и проводя по волосам.

— Лиззи, — прошептал он.

Она всего лишь покачала головой, обходя комнату и оглядываясь, словно хотела выпрыгнуть в окно, чтобы ее никто здесь не обнаружил.

Горничная продолжала что-то говорить за дверью, и он потерял терпение. Разозлившись поднялся на ноги, тихо подошел к двери и открыл ее, преграждая путь в свою комнату. За дверью стояла все та же блондинка двадцати пяти лет, которая была в коридоре, когда он спорил с Шанталь.

— О, здравствуйте, — она улыбнулась ему. — Как поживаете?

— Мне ничего не нужно. Спасибо, — раздраженно и грубо ответил он.

Стоило ему отвернуться, она тут же схватила его за руку.

— Я Тифании, с «ф» и двойным «ии» в конце.

— Приятно познакомиться. Извините, но…

— Я хотела бы войти и проверить вашу ванную комнату.

У нее появилась улыбка, а также положение ее тела изменилось, придвинувшись к нему и выставив одну ногу, словно она была на шпильках, а не в кроксах.

Лейн закатил глаза, поскольку у него не было слов. Женщина, которую он реально хотел всей душой, только что отстранилась от него, а этот кусок ириски решила, что она что-то может ему предложить?

Предложить тифании.

— Спасибо, но нет. Мне не интересно.

Он закрыл дверь прямо перед ее носом, у него уже не хватало сил быть вежливым, а он не собирался говорить ничего, о чем потом бы пожалел.

Повернувшись, он обнаружил Лиззи у окна. Она намеренно держалась в стороне, не желая видеть разыгрывающуюся сцену, скрестив на груди руки.

— Ты так искренне говорил, — хрипло сказала она.

— Когда я с тобой, я…

— С этой горничной.

— А почему я с ней не должен?

— Знаешь, что я ненавижу?

— Могу лишь представить, — пробормотал он.

— То, что она открыто сделала тебе предложение... а я до сих пор только и думаю, как бы сорвать с тебя одежду, словно ты какая-то игрушка, с которой я борюсь.

Его член дернулся в штанах.