Наследники предтеч. Основание - Софья Непейвода

— Похоже, что они говорят правду, — подвела я итог своему рассказу. — Но всё равно я подумала, что надо предупредить, прежде чем соглашаться.

— Молодец, что сообщила, — похвалил Вадим. — И насчёт символа-трезубца они не обманули, я такие видел там, куда меня приводили. Но вот соглашаться даже не думай!

— Почему? — от возмущения я подпрыгнула на ветке. — Ведь они предоставили доказательства! Неужели ты думаешь, что кто-то позволил бы изувечить себя только для конспирации? А уродовать в виде наказания — глупо, ведь это только обозлит.

— Успокойся, — решительно приказал сатанист. — И, прежде чем принимать решение, ответь мне на несколько вопросов. Если русалки действительно так себя вели, то что им мешало поступить аналогичным образом со мной? Почему они не просто отпустили, но до этого привели к себе? Зачем они делали вид, что считают меня за бандита, и успокоились, убедившись, что я из других мест? Какой смысл в рассказе о тех, кто на них нападает? Да и вообще, по их собственным словам, русалки расположились в больше чем неделе пути от остальных. Как их нашли?

Я молчала, мучительно обдумывая слова Вадима. Что-то не сходится. А ещё, в свете последних событий создаётся впечатление, что русалки заранее продумали легенду-прикрытие. Но ведь они не могли знать, что мы придём? Тогда для кого была эта ложь? И лгали ли они? Но и те, с кем я встретилась, не похожи на обманщиков.

Сложно решать, кто прав в такой ситуации. Но вдвойне труднее сделать выбор, когда на кону стоит здоровье, а то и жизнь Рыси. И моё собственное.

— Я скоро подойду. А ты не торопи события.

Я утёрла выступившие слёзы и кивнула, хотя и понимала, что сатанист не увидит этого жеста. В конце концов, существует пусть небольшой, но реальный шанс, что и русалки согласились бы поделиться лекарством. А предать все свои идеалы, всех свободных ради того, чтобы выжить, я не готова. Точнее, желание так поступить есть большое, но не меньше его и понимание того, что это будет началом конца.

— Я дождусь тебя, — пообещала я Вадиму. — И уже тогда будем решать.

Ранний вечер — ночь 7 декабря 1 года. У заросшего озера — на острове

Обосновавшийся у озера народ встретил сатаниста неприветливо, практически так же, как до этого русалки: разоружили, обыскали и увели допрашивать. Честно говоря, такая реакция удивляла — ведь меня-то приняли вполне нормально. Впрочем, и сейчас отношение не изменилось, более того, теперь охрана не стала меня сопровождать и следить, куда пойду и чем займусь, а лишь поприветствовала коротким кивком.

— Вадим не из русалок, — сообщила я людям у костра. — Он пришёл издалека. Да вы и по вещам можете в этом убедиться — там давали свободный выбор и поэтому его набор сильно отличается.

— Мы это заметили, — кивнул лидер собравшихся, которого я уже научилась отличать по голосу. — И если ты гарантируешь, что он не из преступников…

— Гарантирую, — без колебаний подтвердила я.

— Мы побеседуем с ним и всё вернём, — пообещал мужчина, после чего удалился в ту же сторону, куда увели сатаниста. Я посмотрела ему вслед, но мешать не стала. Чем-то очень сходно поведение этой группы и русалок. Не озлобленность, но настороженность.

— Встретимся у тех кустов. Надо поговорить, — полушёпотом попросила проходящая мимо женщина, указав направление. Пожав плечами, я немного задержалась, а потом перебралась в условленное место. Если бы они хотели, то уже давно могли бы проявить агрессию.

— Что-то случилось?

— Я посчитала, что ты должна это знать, — непонятно начала она, сделала небольшую паузу, несколько раз вздохнула, как будто набираясь смелости, и продолжила: — Ты можешь не тратить на нас силы — толку всё равно не будет.

— Вы не заплатите, — с горечью констатировала я. Неприятно обманываться в людях, особенно когда уже начинаешь им верить.

— Нет, мы-то заплатим, — поспешно возразила собеседница. — Но что для нас лекарство, для твоего вида — яд. Я лично не видела, но твои же родичи говорили, что один из них пытался использовать наш препарат — и очень быстро погиб.

Я сжала челюсти и отвернулась к озеру. В принципе, могла бы и сама об этом подумать — но нет, надежда оказалась сильнее разума.

— Это точно? — голос прозвучал немного надтреснуто.

— Да. Прости.

— Тебе не за что извиняться, — резко встав, я протянула ей руку. — Спасибо, что предупредила.

— Не сердись на него, — кивнула в сторону своего лидера женщина. — Он действительно не хотел бы потерять людей ни за что. И так от рук русалок погибли слишком многие.

— А разве в битве, которую вы хотите спровоцировать, никто не пострадает? — горько усмехнулась я.

— Скорее всего, жертвы будут. Но это необходимо. Такие мерзкие существа не должны ходить по земле! — от разгорающегося гнева её голос окреп. — Они не пощадили ни одного ребёнка! Если мы не избавимся от них сейчас — потом будет только хуже!

Я промолчала, всем видом демонстрируя, что не в настроении продолжать разговор, а потом и вовсе ушла. Слазила наверх, отдохнула, перекусила и немного успокоилась. В конце концов, что изменилось? Почти ничего. Пусть планы вылечиться с помощью купленного лекарства не оправдались, но надежда всё равно остаётся — и я, и дочь чувствуем себя нормально и умирать пока не собираемся.

К тому времени, когда я вернулась, освобождённый Вадим горячо спорил с лидером и ещё несколькими людьми. И судя по всему, сатанисту удалось заронить зерно сомнения в их правоте.

— Иди сюда, — подозвал он меня. — Расскажи, как реагировали русалки, когда меня увидели.

Недоумевая, я постаралась как можно точнее припомнить их слова и действия.

— Действительно, странно, — согласился лидер.

— И? — не удержалась от вопроса я. Пусть этот мужчина умолчал о том, что их препараты для меня не просто бесполезны, но даже очень вредны, но не факт, что они скрыли бы такую информацию и при оплате. В любом случае, этим людям можно посочувствовать.

— Мы выяснили, что есть достаточно много несоответствий. В том числе то, что «русалки» нападали только, когда в деревнях оставалось очень мало народу, но всегда оставляли свою символику и изуродованных, но живых. Если бы бандиты реально хотели запугать, их бы не смутило наличие полутора десятка взрослых — это как раз повод продемонстрировать свою силу. А ещё они абсолютно не щадили детей, но оставляли в живых (и даже после периода реабилитации способных идти в битву) взрослых. Я думаю, что кто-то хочет стравить этих людей, — Вадим широким жестом указал на окружающих, — и русалок. Русалки говорили, что в их племени около сотни дееспособных. Если бандитов всего пара дюжин, то не удивительно, что они захотели загрести жар чужими руками. Даже если объединившиеся деревенские и русалки хотя бы частично уничтожат друг друга, то уже сильно облегчат задачу своим реальным врагам.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});