Легенды и сказы лесной стороны - Афоньшин Сергей Васильевич

успевали богатею Ширману помогать. Потом малень-

кий Чур в семье вдруг появился. По такому случаю

да по обычаю надо было всех соседей за празднич-

ным столом дичиной лесной досыта накормить. Вот

и пошел Черкан в лес за добычей, но повстречал на

тот раз медведя себе и рогатине не по силам. Затре-

щала рукоять копья-рогатины под медвежьими лапа-

ми — и погиб тут охотник заодно со зверем.

Вдова Кокшага сама медведя свежевала и на по-

минках по мужу всех соседей тушеной медвежати-

ной накормила. Челюсти медвежьи в печи распари-

.ла, клыки из них повыдергала, до блеска очистила и

в потайное место спрятала, а шкуру медвежью выду-

била, выскребла и мехом кверху на полу разостлала,

чтобы малютке Чуру не холодно было зимой по полу

на четвереньках ползать.

Но, на удивление всем, маленький Чур до наступ-

ления зимы научился через порог избы переползать и

по задворкам ползать. Заберется в крапиву, в бурьян,

исколется весь до красноты, а не плачет, только по-

чесывается. Мать Кокшага и дивилась, и бранилась,

л шлепками сына угощала, но дочкам наказывала:

— Глядите за братцем, берегите, он один мужик

растет на всю нашу семью. Без мужика в доме жить

худо!

Пяти лет Чур с большими парнишками в лосиные

косточки-бабки играл. Как нацелится костяной битой

да ударит по кону, так и разлетятся из-под биты все

бабки, на удивление взрослым: «Ну и рука у парня!

Ну и глаз!»

Пока сын подрастал, вдова Кокшага сама охотой

промышляла, но не всегда удачно, поэтому бывали:

для семьи голодные дни. Тогда Чур уходил в сосед-

ний бор на ягодники, а за ним трусцой бежал черный

как уголь щенок, тоже голодный. Два малыша ухо-

дили в лес с каждым разом все дальше, к нехоже-

ным местам. Большие тяжелые птицы с белыми носа-

ми и красными бровями с шумом взлетали с бруснич-

ников и рассаживались на деревьях. Чур уже знал, что»

взрослые охотники добывают этих птиц стрелой из

лука, особенно в пору, когда они так глупеют и глох-

нут от весенней радости, что можно любого достать

и заколоть копьем. А самые хитрые сородичи, такие,

как скряга Ширман, настораживают особые ловушки:

из тяжелых плах, которые придавливают птицу к

земле. Только он, маленький Чур, пока не знал, как

добыть такую большую, но осторожную птицу. И ма-

лыш и молодой песик подолгу глядели на дичь, сов-

сем забывая о голоде. Вдвоем они ходили по сосно-

вым гривам и брусничникам, щенок принюхивался к

птичьим следам-набродам, а мальчик с любопытством

разглядывал места, где кормились эти птицы, клева-

ли мелкие камешки и купались в пыльных ямках. ИГ

вот однажды, вернувшись из леса, Чур попросил сес-

тер отрезать из своих кос по самой длинной пряди во-

лос. Дивно это показалось дочкам Кокшаги, стали до-

пытываться :

— Скажи, Чур, что ты задумал?

Но брат не выдавал своей придумки и настойчива

просил у сестер по пряди волос. Помогла мать Кок-

шага:

— Порадуйте братца, он что-то доброе задумал!

Когда сестры отрезали по пряди самых длинных

ьолос, Чур сразу принялся за дело. За один вечер он

свил дюжину тонких волосяных шнурков, а с утра

ушел в лес и пропадал там целый день. А через три

дня поутру сбегал в сосновый бор и принес двух тем-

ных птиц с белыми клювами и красными бровями, да

таких тяжелых, что горбился под тяжестью ноши.

Это было очень вовремя, семья голодала, потому что

мать Кокшага давно ничего не добывала, работая на

поле у скряги, который не спешил с ней расплатиться

своим хлебом. Ободренный удачной охотой, Чур дога-

дался свить еще дюжину шнурков, но уже из конско-

го волоса, и снова на целый день ушел в лес.

И так через каждые два-три дня приносил больших

краснобровых птиц. А мать радовалась, что растет

добычливый сын.

Слава об удачливости маленького Чура разнес-

лась по всему племени. Старые охотники усомнились,

не из их ли западней Кокшагин парнишка достает

дичь. А мальчик все бродил по своим потайным уро-

чищам и каждый раз возвращался с добычей. И вот

как-то под вечер в избу Кокшаги пришел старый Шир-

ман. Пытливо разглядывая мальчика, спросил, как

это он ухитряется ловить столько осторожной дичи,

что приносит ее из леса целыми ношами? Чур был

мал, но у него хватило ума ответить, как ответил бы

взрослый:

— Да, мы теперь не голодаем. Походите за мной,

поглядите, сами увидите!

Недоверчивые старики охотники уже следили за

Чуром, чаще обычного проверяя свои западни, но их

ловушки никто другой не тревожил. Свои же силки-

петли на дичь мальчик настораживал так непримет-

но, что их трудно было увидеть. Завистливый Шир-

ман дольше других старался разгадать искусство удач-

ливого птицелова. Часто по вечерам он бродил по ле-

су, пытливо приглядываясь ко всему на своем пути.

Один раз он запоздал, а сумерки были пасмурные и

ветреные. Старику стало жутко одному в темном ле-

су, вот он и подумал: «Все злые духи к ночи просну-

лись и сердятся, надо поспешать домой!»

Ширман уже выбирался на знакомую тропинку,,

как вдруг его больно, до искорок в глазах ударило по>

переносице, дернуло за ногу, и он упал. Не один раз-

старик вскакивал, пытался бежать, но его дергала

за ногу, и он опять падал. Наконец Ширман как-та

вырвался и что было силы побежал к дому. Не до-

бегая до селения, он стал кричать и звать на помощь,

а у своего дома упал и принялся стонать и охать. Дол-

го он так притворялся и дурачился, и только когда

собрались все соседи, рассказал, как в лесной чаще

на него напал злой ночной дух, ударил по переносью

дубинкой, схватил за ногу и пытался утащить на де-

рево. И не будь он, Ширман, таким хитрым и ловким,

не вырваться бы ему от коварного лесного врага!

Старик совсем расхвастался, и многие ему вери-

ли. Чур тоже был тут. Он разглядел на ноге старого

враля обрывок волосяной петли и смекнул, что тот

невзначай наступил на сторожок силка, деревце вы-

прямилось и ударило его по носу, а петлей захлест-

нуло ногу. После того как Ширман, притворно охая,,

уплелся в избу, люди тоже пошли по домам, рассуж-

дая о том, что лесные духи знают, кого надо подогом

стукнуть и за ноги подергать. И что не надо было

этому скряге завидовать сиротской семье.

С того дня старые охотники перестали дознавать-

ся, как Кокшагин малыш добывает дичь. А малень-

кий Чур как умел помогал матери в охотничьем про-

мысле, и это было очень кстати, потому что Кокшага

часто недомогала от старости. Так прошло сколько-то-

лет, и вот, когда Чуру минуло тринадцать годков и

«ему под силу стало носить отцовский лук и копье,

Кокшага повесила ему на шею медвежий клык на

шнурке для удачи и счастья и отпустила на промы-

сел.

Была глубокая осень, звери и птицы уже оделись

по-зимнему и стали осторожными, поэтому Чур от-

правился на далекую Дикую реку, в крепи багряных

дубняков и сонных хвойных боров — в край непу-

ганых диких животных. Много дней охотился Чур на

той Дикой реке, ночуя у костра под крутыми берега-

ми. Раньше, на охоте вокруг дома, он пользовался

легким самодельным луком, поэтому отцовское ору-

жие ему казалось поначалу тяжелым. Чтобы пустить

стрелу, он опирался концом лука в землю и стрелял

с колена, а колоть копьем смогал только обеими ру-

нами. Но скоро он привык, и потом, когда вернулся

домой, его маленький лук показался игрушкой.

Умение делать луки и самоловы и здесь, на Дикой