Казино изнутри. Игорный бизнес Москвы. От расцвета до заката. 1991-2009 - Аарон Бирман

У Йена, как у любого нормального генерального менеджера, тоже имелись свои «заморочки». И они были напрямую связаны со статистикой. Именно основываясь на ее данных, он назначал размер вознаграждения для каждого из менеджеров, определяя вклад его смен в общий результат казино за месяц.

Худшие показатели были у Толяна. И тому есть логичное объяснение: он постоянно работал только в дневную смену. А днем клиенты заходили не часто, так что в случае самого элементарного проигрыша даже небольшой суммы вероятность отыграться была крайне невелика. Например, придет человек, поменяет 200 долларов, выиграет столько же и уйдет. А у Толяна drop = 200 и результат = –200. Смена имеет –100 %. И больше посетителей нет. А тут еще с утра пораньше в «Марракеш», по дороге домой, несколько раз в неделю, и почему-то всегда в смену Толяна, из своего казино White Lion повадился наведываться Николай Садулович.

Николай Садулович

Дядя Коля — White LionПроиграть решил мильон.

Он был, есть и будет живой и самой настоящей легендой московского игорного бизнеса. О нем, как гениальном управляющем, складывали легенды. Слава не то что шла — летела впереди него.

В «Марракеш» он приезжал рано утром. Всегда в сопровождении своего бессменного и надежного друга Евгения, которого все называли Аароном, памятуя о его еврейском происхождении, а также обязательной свиты из числа товарищей и хороших знакомых. В шутку Садулыч, а именно так звала его за глаза вся игроцкая Москва, говорил, что Аарон — это его кошелек. На самом деле в такое трудно поверить, но это — чистейшей воды правда: кошельком для него служил… багажник автомобиля! Были свидетели, своими глазами видевшие, как он отправил еще одного своего товарища принести «немного денег» из багажника…

Обладатель всевозможных золотых карточек, он представлял реальную угрозу для любого казино Москвы того времени. Безупречное знание стратегии плюс огромный запас денег заставляли с ним считаться и уважать. Майкл Ботчер лично встречал и проводил с ним вечера за игровым столом, когда тот приезжал к нему в гости в «Город джаза».

Садулыч всегда играл в блек-джек. Позже, когда многие казино стали вводить для «особо одаренных и продвинутых» игроков запреты на посещение или на какую-то конкретную игру, он удостоился чести быть внесенным в «зал славы» тех лиц, которым не только играть, но и смотреть за этой игрой строжайшим образом запрещалось. Даже в пафосном казино «Старый Свет» у него был запрет на все игры! И это — в 2005 году!

Вот такой человек стал регулярно приезжать за деньгами в утреннюю смену Толяныча. В те годы казино еще не очень охотно обменивались между собой информацией о посетителях. Многие менеджеры элементарно не знали, кто к ним приходил в гости. Просто потому, что не интересовались игорной жизнью за пределами своих владений. В 2000 году «страна» уже наизусть и по именам знала своих героев, научившись на горьком опыте прежнего невежества. «Покуда есть на свете дураки, обманом жить нам, стало быть, с руки!» Хотя никакого обмана не было: существовал мир людей, умеющих и знающих, что и как надо делать в казино, и с удовольствием пользующихся менеджерским неведением о своих способностях.

Можно представить себе то состояние шока, в котором пребывал Толян и его пит-босс Бант (так его прозвали в «Государыне» за пухленькие губки, а Ариф с Рашидом величали его еще Сыном Булочника, из-за круглых щек и выпирающих ягодиц), когда Садулыч в свой первый приезд в «Марракеш», шутки ради, выступил с «песней по жизни» — максимальной ставкой на все боксы с даблами и сплитами… и выиграл! Сразу — 10 000 в американской валюте у казино!

Вообще-то Садулыч очень любит игру на два бокса, но когда карта «не идет», способен был «раздвинуться» на любое их количество.

К третьему его визиту Толяна стало потрясывать. Один раз получилась очень забавная ситуация: Садулыч приехал раньше обычного и захватил кусочек ночной смены. Это была смена нашей хорошей знакомой Елены. И сразу же «попал». Как любил шутить Перец: «Попал — освободят!» Ставка за ставкой его фишки перетекали во флот. И вот уже этот великолепный осетин произносит в адрес дилеров и инспекторов свое сокровенное и так хорошо известное всей Москве: «Проститутки!», слово, способное служить своеобразным «паролем» для тех, кто ни разу в жизни его не видел и, тем более, не играл с ним в карты за одним столом. А тут уже время утренней смены подошло.

В утреннюю смену в небольших казино, таких как «Марракеш», «Государь», «Кольт», «Альтаир», а позже даже «Посланник» и «Большой приз», принято было выпускать не более шести-семи дилеров. В большем количестве не было необходимости. Если же после ночи оставалось много клиентов, то существовала практика овертаймов (overtime), когда дилерам и инспекторам в добровольном порядке предлагалось остаться на некоторое время поработать за дополнительную плату и моментальный наличный расчет по его окончании, в соответствии с табелью о рангах. Но об этом надо заботиться заранее, пока работники еще не ушли домой.

Увлекшись созерцанием того, как ночная смена «окучивает» Садулыча, «утренники» прозевали возможность воспользоваться этой опцией — ведь главным было правильно сосчитать результат на семь часов утра, а разница в 1–3 тысячи для смены Толяна и Банта являлась существенной, можно сказать, критической. К часу X drop дяди Коли уже составил 30 000, а на руках у него hold — еще одно слово из казиношной терминологии, обозначающее сумму денег на руках у клиента казино в определенный момент времени. Было около 6–7 тысяч. И тут пошла раздача, после которой было решено записать окончательный результат стола на 7 утра — именно на этом настаивал Толян, хотя до конца шафла оставалась еще часть колоды (раздачи на блек-джеке происходят до выхода подрезной карты — одноцветного прямоугольного куска пластика, совпадающего по размеру с игровыми картами, которым игрок осуществляет подрезку колоды; после ее выхода дилер достает не поучаствовавшие в игре карты из шуза — специального ящика, откуда он их вытягивает во время игры одну за одной; и перемешивает с отыгранными). Толян отверг предложение Лены дождаться окончания шафла и подсчитать итоги. Та раздача закончилась ничьей, и Ленин пит-босс спокойно констатировал выигрыш 23 000 долларов. Не успел он после работы выкурить в баре сигарету и выпить чашечку кофе (а мы помним, что барная стойка находилась вне игрового зала), как увидел бледного и абсолютного невменяемого коллегу Банта, бегущего по направлению к комнате отдыха дилеров в надежде вывести утреннюю смену в зал чуть-чуть пораньше. На вопрос: «Что случилось?» — Бант еле выдавил из себя: «Садулыч отбился…»

Январские тезисы

Получив в «подарок» от Уны разношерстную команду и понаблюдав ее в работе на протяжении месяца, Йен понял, что, несмотря на то что все они — бывшие работники разных казино в рамках одной компании, у них нет единого представления о правилах работы. Это касалось как пит-боссов, так и менеджеров. Когда казино проигрывало, очень часто начиналась непонятная суета, резкое повышение голоса и всякое подобное проявление «неспортивного» поведения — так характерное для многих русскоговорящих начальников. А однажды он стал свидетелем наказания целой смены за отрицательный результат. Придя на работу немного позже обычного, увидел всю ночную смену, в боевом построении выстроившуюся в зале за пустыми столами. За покерным столом сидел один печальный гость и двигал взад-вперед несчастные 200 долларов… «Что это? Для кого такой парад?» — поинтересовался он у Лены Безруковой. Лена, недолго думая, сказала, что выгнать в зал всю смену — это инициатива ее пит-босса, нашей знакомой девушки Юли. «А разве в этом есть необходимость?» — поинтересовался Йен, указывая на единственного игрока. Лена только пожала плечами и отправилась курить в бар. Генеральный менеджер взял check list и понял, что этот парад — не что иное, как наказание за проигрыш.

Друзья-иностранцы, призванные обучать россиян игорному бизнесу, не особо утруждали себя, передавая знания. Изначально они научили их только ремеслу крупье, а сами совмещали всю руководящую работу, но потом допустили послабление, позволив наиболее способным ученикам немного продвинуться в иерархической лестнице и начать получать должности работников среднего звена. Но в чем именно заключается эта работа, ее нюансы и особенности, в силу «забывчивости» не сообщили. Визуально работа пит-босса выглядит так: человек с папкой в руках бегает по всему залу, что-то записывает, что-то подсчитывает и распределяет дилеров по столам. Менеджер же всю смену проводит в баре с сигаретой в руке и в случае необходимости подзывает к себе своего ассистента — пит-босса и что-то ему выговаривает. А иногда они оба сидят за «пустым» (неиграющим) столом и о чем-то шушукаются. Если вы думаете, что их беседа касается работы, то вы глубоко заблуждаетесь.