Опылители Эдема - Джон Бойд

До испытания с Халом у нее оставалось время до ночи на девятнадцатое. В крайнем случае, если ей не удастся отвертеться, думала она, она научит Пола тому, чему обучит ее Полино. Однако появление этой неприятной мысли означало, что задул северный ветер, и она возвратилась в оранжерею.

Доктор Гейнор не смог уделить ей время утром в четверг, но его секретарь выкроила для разговора с ним шесть минут от 3.38 до 3.44 пополудни. Миссис Везервакс говорила так вежливо, что Фреда пообещала, что ей хватит трех минут, а остальные три доктор Гейнор может израсходовать по своему усмотрению.

Фреда явилась в 3.37 1/2.

Она сожалела, что обратилась со своей просьбой официально через административную канцелярию. Она научила Полино методологии, а он ее — вставать в позу перед администрацией. Его отвратительное, но очень точное определение администраторов так и вертелось в ее мозгу. Да, он — настоящий растлитель. Если бы она позволила ему остаться ассистентом Пола, он ублажил бы ее жениха и затащил в какой-нибудь вертеп в Старом Городе.

Доктор Гейнор вежливо привстал, чтобы поздороваться с ней, и приветливо указал рукой на стул с прямой спинкой без подлокотников перед своим письменным столом. Мягкие кресла были отправлены в изгнание по дальним углам кабинета.

Так же кратко и так же четко, как она докладывала ходатайство Комитету Хейбёрна, она изложила свою просьбу об участии в космическом полете, сославшись на то, что Полу нужен на Тропике цитолог, на явные следы гемоглобина в живице орхидей и на чудеса с опылителями-невидимками.

— Пол прислал тюльпаны, — добавила она, — обеспечив меня экземплярами для их изучения здесь, на Земле, чтобы попытаться сформулировать гипотезу о методах опыления, используемых орхидеями.

— А, понимаю. Этим, видимо, и объясняется ваша, более чем необычная, переписка с Лингвистикой. Кстати, как юный Полино проходит психиатрическое наблюдение? Наступила ремиссия или расстройство психики продолжается?

Она совсем позабыла о той «крыше», которую сама предложила устроить Халу, но непринужденно ответила:

— Наблюдение прекращено, потому что он великолепно работал, пока мы представляли в Вашингтоне ваше ходатайство. Его методология настолько улучшилась, что он может продолжать культивировать Карон-тюльпаны и без меня.

— У меня нелады с Финансами, — сказал он. — После вашего доклада ходатайства о ботанической станции возникли волны. Флот выдал эти цифры о «долларе за факт» на Флоре Министерству Финансов, и Финансы основательно пощипали Сельское Хозяйство. Сельхоз намекнул мне, что не стоит раскачивать лодку — в финансовом смысле — поэтому я, начиная борьбу за экономию, исключаю работы на Тропике из программы работ сектора Чарли на Флоре. Я просмотрел расчеты по фактам, добытым Полом, — его показатели на дату проведения брифинга по сектору Эйбл составляли три доллара за факт. Конечно, Пол блестящий исследователь, и я ожидаю, что он уменьшит этот средний показатель к тому времени, когда будет проводиться брифинг по сектору Бейкер.

— Я вынуждена обратить ваше внимание на то, доктор Гейнор, что определенные факты и должны стоить больше других. Кроме того, мое исследование не будет ограничено Тропикой. Если мне удастся обнаружить в соке растений гемоглобин, или его эквивалент, мое открытие будет иметь первостепенное значение для доктора Клейборга.

— Ах, для Клейборга. У меня создалось впечатление, что его интересы больше сосредоточены на энергетических резервах Вселенной в целом.

— Гемоглобин — одна из форм этого резерва, сэр, — сказала Фреда, подумав, что если взглянуть на Гейнора объективно и беспристрастно, то он выглядит просто идиотом. Разве существует такая вещь, как Вселенная «в частном»?

— О да… Конечно… Доктор Карон, если вы отправитесь на Флору, Бюджетное Управление может посмотреть на это как на вызов с моей стороны. Сенат может сделать вывод, что я отправил вас в Сибирь, потому что вы потерпели неудачу с ходатайством, что вполне в правилах некоторой части администраторов, которые не умеют надлежащим образом распорядиться строительным материалом для своей административной пирамиды.

— Речь идет об исследовательской программе, доктор.

— Да, это верно, — сказал он глубокомысленно. — Лично я не сомневаюсь в ваших профессиональных способностях, доктор Карон, в частности на поприще исследовательской деятельности, но, если откровенно, — он улыбнулся, — у вас стала проявляться тяга к маневрам против ветра. Лучше мы подождем, пока прокатится девятый вал, а ваши серфинговые доски испытаем на более спокойной воде.

— В той мере, в какой я склонна побороться с ветром, доктор Гейнор, вы и доктор Беркли были со мной заодно. Ведь перед Сенатским Комитетом я была не одна.

Он откинулся назад во вращающемся кресле, еще больше наклонил голову, трижды сощурил глаза и сказал:

— Я скорее имел в виду, доктор Карон, ваш странный запрос в Бюро Лингвистики.

— О, чепуха, — взорвалась она. — Это всего лишь чисто вероятностное исследование.

— Все же мне кажется, что вы — как бы это сказать — чрезмерно эмоционально увлеклись цветами и, возможно, уже довели себя этой работой до нервного перенапряжения.

— Вот уж нет! Наоборот… — Она украдкой бросила взгляд на часы, которые показывали 3.44; до начала сирокко оставалась одна минута, и Фреда почувствовала резкий короткий спазм паники. Даже если она смогла бы вынести общество этого платинированного пижона, здесь не место и не время для безнравственных переживаний. — …Мои беседы с тюльпанами успокаивают.

Казалось, брови Гейнора подпрыгнули почти на сантиметр.

— Видимо, доктор Карон, вы действительно нуждаетесь в отдыхе.

Она поднялась одновременно с поднявшимся в ней ветром.

— О, не надо понимать мои слова буквально, принимайте их физически, я хотела сказать, фигурально. Доброго утра, доктор Гейнор.

— День добрый, доктор Карон.

Фреда, в полном смысле слова, помчалась в дамский туалет и уселась там привести свои мозги в порядок, уединившись от мужчин в таком месте, где ее ветры могли дуть свободно. Она действительно дала маху со своей просьбой. Когда сирокко перестал буйствовать, она поднялась и по привычке просмотрела бюллетень: «Если Франчина не отстанет, она попадет под автомобиль, гоняясь за своим… Доктор Гектор так искусно провел Судзуки через перевалы выпускных экзаменов, что у японки совершенно исчезло предубеждение против белых». Обыкновенные пересуды, остроумные, полные намеков и высокоинформативные. Она совсем уж было повернула к выходу, когда ей на глаза попался знакомый почерк в самом низу листа, причем надпись от руки была такой мелкой, что ей пришлось наклониться, чтобы прочесть ее: «Фреда, остерегайтесь ид марта-. Друг».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});