Белое безмолвие смерти - Сергей Зонин

Легко сказать! Вампир неуклюже молотил по воздуху энергетическими щупальцами, пытаясь уловить хоть кроху драгоценной силы… Он не задумывался, как именно это делает, как направляет их. Разве думает утопающий, как бить по воде конечностями, чтобы не захлебнуться? Разве думает младенец, как втянуть воздух, чтобы издать свой первый крик? Бесполезно, вокруг всё было пусто…

«Ладно уж, — сжалился Меч, — до источников убежища ты явно не дотянешься. Хотя неосознанно тырил из них энергию так, что любо-дорого смотреть было… Без оглядки на расстояние… Мозги у тебя от рефлексов явно отстают. Так и быть, лови, инвалид…»

Из плеча вылез клыкастый череп на длинной ручке, и выплюнул в воздух длинную ленту алого огня. Владимиру не пришлось догадываться, что это и есть та самая, столь желанная ему энергия. Он это знал — совершенно точно, без малейших сомнений.

Прежде, чем выплеск успел выйти за пределы досягаемости, щупальца перехватили его — стремительно и безошибочно, как язык лягушки ловит комара. Красное продолговатое облако распалось на ряд тоненьких струек и было тут же втянуто присосками. Наслаждение от этого процесса было почти таким же, как от вкуса свежей крови во рту. Выпитое свечение растеклось по всей ауре, окрашивая её стеклянно-белесые слои редкими алыми отблесками. В тот же миг Владимир почувствовал, что снова может двигаться.

«Ну что, студент, усвоил? Теперь встань и попробуй пошевелить щупальцами, одновременно управляя телом. Учти, если не получится, придётся тебя вырубать снова и всё повторять!»

То ли сработала угроза, то ли Владимир действительно хорошо научился управлять отростками своей ауры, но теперь для него не составляло труда манипулировать ими, как собственными руками. Он даже скрутил из трёх щупалец фигу и показал её Мечу.

«Культура так и прёт, — констатировал артефакт, — ладно уж, будем считать, что задание выполнено — где-то так на твёрдую четвёрку. Теперь протяни одно щупальце в скважину и достань до воды».

Если раньше Владимир поглощал энергию тонкой струйкой, то сейчас, после первого же прикосновения, в него хлынул мощнейший поток. Кольца ауры дрожали под его напором, наливаясь белым сиянием, тонкие жгуты-отростки превращались в настоящие щупальца кракена, хищно обшаривающие всё вокруг… Хранитель почувствовал необычайную ясность мысли и понимания, а также натяжение невидимых нитей, связывающих его со всем окружением. Он словно был пауком, засевшим в центре сложной многомерной паутины. Вот потянуть за одну ниточку — и пистолет-пулемёт сам выскальзывает из кобуры, ложится в руку. Потянуть за другую — и можно, оторвавшись от земли, зависнуть в воздухе… Потянуть за третью — и человек послушно выполнит любой приказ… С каждой секундой это ощущение контроля крепло и усложнялось, он чувствовал новые связи и возможности…

И вдруг — обрыв. Расширение сферы воздействий разом прекратилось. Он по-прежнему мог контролировать живые существа и неодушевлённую материю вокруг себя, но теперь это уже не казалось таким пустяковым делом, как несколько секунд назад. Воздействие требовало определённых усилий, затрат. Он чувствовал, что каждая пси-манипуляция сделает его чуть слабее — тогда как перед этим силы непрерывно росли…

«Кина не будет, электричество кончилось, — прокомментировал Меч. — В данном случае — энергия заклинания, питающего ток воды. Но нажраться ты успел изрядно, уважаю…»

Как подтверждение его слов, из скважины ударил вверх почти на три метра столб грязной воды. Вначале Владимир подумал, что это сработала какая-то сторожевая система, потом понял — закон сообщающихся сосудов! Трубы ведь находились и в стенах убежища, и в потолке… И теперь, когда магия перестала гнать по ним воду, она вся стремилась собраться внизу. Под полом места ей не хватало, вот жидкость и заполняла свободный объём…

«Мы тут не утонем? Какой объём труб вообще?»

«Не должны. Метра на два поднимется, но доверху убежище не заполнит».

«Твою мать! Весь лесок же смоет к чёртовой бабушке! А Галан старался… Нет, это не дело, надо скважину чем-то заткнуть…»

«Ну извини, родной, всегда приходится чем-то жертвовать. С нарушенной гидросистемой убежище всё равно долго не протянет. Так что раньше думать было надо».

«Сукин же ты сын, — вздохнул вампир, — предупредить, конечно, не мог».

«Я тебя постоянно предупреждаю, да разве ты меня слушаешь? Советовал Вениамина прирезать, так куда ты меня послал? Теперь сам головой работай. Я отвечаю только на прямо поставленные вопросы. Ну и иногда делаю исключения… для собственной пользы».

Инна торопливо собирала спящих пленников, их палатки и вещи, затаскивая всё в «Гроб на колёсиках». Похоже, скоро машине предстояло продемонстрировать свои достоинства в качестве водного транспорта. Хранителю ничего не оставалось, кроме как присоединиться к ней — вода в трубах всё ещё текла, правда теперь вниз.

— А всё-таки, куда ты задумал переместиться? — спросила Инна, когда Владимир вкратце рассказал ей результаты общения с Мечом и выполненных тренировок. — Зачем тебе понадобилось наведение по мысленному образу?

Вампир злорадно улыбнулся.

— Хочу потолковать с одним нашим хорошим знакомым…

Глава 8

Семнадцатый был доволен. Его идея, поначалу даже самому автору казавшаяся абсолютно сумасшедшей и нелепой, начала приносить свои первые плоды. Как он и подозревал, даже непроницаемая для магии стена не смогла удержать надолго Белого Судию. Пусть Владыка не проломил стену, как рассчитывал Семнадцатый, но действовал так, что убежище должно было вскоре стать непригодным для жизни.

А как только древнее сооружение перестанет выполнять свою основную функцию, потеряет смысл клятва, принесённая восемь тысячелетий назад. Семнадцатый сможет покинуть склеп, отправившись в путешествие по миру. Его вид обладал неограниченным сроком жизни и почти бесконечным терпением, и когда юный проницатель продавал себя в рабство на двести веков, это казалось совсем небольшим сроком. Казалось бы и сейчас — будь впереди вечность, как и раньше. Но увы, ситуация радикально изменилась. Ему осталось жить не более тысячелетия — как и всему этому миру. Мгновение, по меркам любого нормального проницателя. Семнадцатый чувствовал себя, как человек, которому объявили о смертном приговоре без права апелляции, с исполнением через неделю. И подобно человеку, он ударился во все тяжкие, стремясь взять от жизни как можно больше за оставшееся время. Для этого следовало в первую очередь избавиться от склепа. Нарушить клятву «червь» не мог, поэтому он сделал всё, чтобы договор можно было расторгнуть. Он бросал в убежище магов, нежить, животных, простых людей — и каждому предлагал выбираться в соответствии с его возможностями и умениями.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});