Мистическое путешествие мирного воина - Дэн Миллмэн

— Джозеф! Неужели это ты?

Он обнял меня — и поверьте, я уже много лет не оказывался в таких крепких объятиях. Потом я отступил на шаг назад, рассматривая его.

— Но… Но Сократус сказал мне, что ты умер от лейкемии!

— Я ничего такого не говорил! — выкрикнул малыш. На этот раз рассмеялись все мы.

— Не ты, — сказал я мальчику, — а один старик, и это было очень давно.

— Умер? — переспросил Джозеф и улыбнулся. — Ну уж нет! Я, конечно, немного устал, но ты ведь знаешь, что Сократус склонен к преувеличениям.

— Но что случилось? — спросил я. — Как…

— Почему бы вам не прогуляться? — предложила Сара. — Похоже, у вас есть о чем поговорить.

— Отличная мысль, — сказал Джозеф. Мы медленно шли по лесу, и Джозеф описывал загадочные обстоятельства своей внезапной кончины.

— У меня действительно лейкемия, — объяснял он. — Я до сих пор ею болен, но, благодаря помощи Мамы Чиа, я вполне справляюсь с болезнью. И все-таки, в определенном смысле, Сократус сказал тебе правду. Я умер для всего внешнего мира. На несколько месяцев я превратился в отшельника. Я сказал ему, что собираюсь укрыться в лесу, поститься и молиться, пока не выздоровею — или не умру.

— Чтобы объяснить причину этого, — сказал он, — я вернусь на несколько лет назад.

— Я вырос на Среднем Западе, в семье «незнакомцев». Я всегда буду благодарен за ту заботу, с которой родители относились ко мне. Я был очень болезненным ребенком, и часто они не спали целые ночи, ухаживая за мной. И, разумеется, я глубоко признателен им за все остальное—за кров и еду. Ноя никогда не чувствовал этих людей родными, я ощущал себя непохожим на всех остальных, понимаешь?

— Да, — ответил я, — прекрасно понимаю.

Мы присели на поваленное дерево, и он продолжил:

— Поэтому при первом удобном случае я покинул дом, отправился путешествовать по стране и добрался до восточного побережья, зарабатывая себе на жизнь самыми разными делами. А когда я оказался в Лос-Анджелесе, то просто не смог остановить свое движение — и докатился сюда, на Молокаи. Здесь жил один мой друг, он и убедил меня обосноваться на этом острове. Так я стал молодым фермером и даже выращивал «травку»…

— Ты выращивал марихуану?

— Да. В шестидесятых годах это было вполне нормально. Конечно, я давно перестал этим заниматься. Но тогда мне просто пришлось это сделать — когда это перестало приносить доход. Так что теперь я делаю комоды и шкафы, плотничаю понемногу. Вполне достаточно, чтобы оплачивать счета, не прибегая к преступной деятельности, — улыбнулся он. — В общем, тогда я очень прилично зарабатывал и уже был женат на Саре. В 1964 году родилась Сачи, и…

Джозеф замялся, и мне показалось, что ему больно вспоминать об этом.

— Я был словно разбит на кусочки… — Он пытался подобрать правильные слова. — Дэн, ты ведь знаешь о трех «Я»? Я кивнул:

— Я уже подружился со своим Базовым Я, но пока не могу установить связь с Высшим… — добавил я.

— А у меня все было наоборот, — усмехнулся Джозеф. — Я отвергал именно свое Базовое Я. Мне хотелось подняться ввысь и улететь куда-нибудь из этого мира. Меня угнетали повседневные проблемы, обычные для нашей планеты. Я твердил себе, что я «духовное создание», «творческая личность» и реалии жизни просто недостойны моего внимания. Большую часть времени я провопил в медитациях, в общении с природой, за книгами — и все время мечтал оказаться где-нибудь «повыше», там, где мне не придется думать о торговле наркотиками и бытовых мелочах, о приземленности материального мира.

Когда родилась Сачи, я оказался просто не готовым к тому, чтобы иметь детей, потому что у меня не было умения налаживать взаимоотношения и, главное, — чувства ответственности. Я просто не знал, как себя вести. И однажды я взял половину наших сбережений и удрал. Я не знал, куда мне податься, и плыл по течению, пока не оказался в Калифорнии — в Беркли. Через несколько дней я познакомился с одним стариком…

— С бензоколонки, — улыбнулся я, закончив фразу Джозефа.

— Остальное ты можешь себе представить. Перед началом обучения Сократус настоял на том, чтобы я нашел себе достаточно ответственную работу, и я завел собственное кафе. У нас с ним получилась неплохая сделка, — рассмеялся Джозеф. — Я приносил ему вкусную еду, а он вывернул наизнанку всю мою жизнь.

— Что-то очень знакомое, — усмехнулся я.

— До боли знакомое, — добавил Джозеф. — Но я не жалею о потраченных деньгах. Он здорово со мной поработал. Я не виделся с ним уже пять лет… Два года назад я съездил в Беркли, но его там уже не было. Он как-то говорил мне о том, что собирается в горы, куда-то в Сьерру. Не знаю… Сомневаюсь, что мы его скоро увидим.

— Но что произошло потом? Я имею в виду, ты вернулся назад, наладил свою семейную жизнь, начал делать мебель, честно зарабатывать себе на жизнь…

Джозеф улыбался и загибал пальцы, пока я перечислял все эти проявления ответственности.

— Все не так просто, — сказал он. — Помнишь ту вещь, о которой Сократус так часто говорил? Про цепь и про ее слабейшее звено, помнишь? В общем, я просто решил укрепить свои слабые звенья.

— Моя работа все еще несколько оторвана от меня, — сказал я. — Но я еще не научился «прорабатывать» слабые звенья. Я еще не прыгнул в свое сердце. Мама Чиа говорит, что это случится само собой.

Джозеф задумался и сказал:

— Я думаю, это вопрос расширения осознания. Когда ты осознаешь все больше и больше, осознание само приводит себя в движение и становится чем-то вроде лекарства—физического, умственного или эмоционального. Все это действительно происходит естественным образом.

Мы посидели молча, и я напомнил:

— Ты сказал, что болел…

Джозеф отвлекся от своих размышлений:

— Да. Как я уже говорил, я собирался отправиться в горы, чтобы молиться и поститься в одиночестве. Но я вспомнил о том, как однажды Сократус сказал, что жизнь всегда тяжела, независимо от того, отстраняешься от нее или, наоборот, окунаешься в ее проблемы с головой. Поэтому я передумал. Я понял, что жизнь отшельника в пещере является лишь еще одной попыткой выбраться из собственного тела, трусливо убежать от повседневных трудностей. Скорее всего, я бы просто умер там.

Так что я решил вернуться на Молокаи, начать все с того момента, на котором остановился, но на этот раз делать все правильно и осмысленно потратить те дни, которые мне еще остались, — если, конечно, Сара примет меня.

— Она встретила меня с распростертыми объятиями, — улыбнулся он, — и это было самое невероятное. Как только я решился вернуться, принять то, что меня раньше пугало, и погрузиться в семейную жизнь, все сразу стало на свои места.

— Что ты имеешь в виду?

— Именно тогда я начал работать с Мамой Чиа. Она обучила и исцелила меня. Не только от лейкемии.

— Это у нее здорово получилось, — сказал я. — Я видел твою семью.

На лице Джозефа отразилось полное удовлетворение, и я позавидовал ему, с печалью припомнив те обстоятельства, при которых расстался с собственной семьей. «Все переменится и наладится», — сказал я самому себе.

Джозеф медленно поднялся:

— Мне ужасно приятно снова встретиться с тобой, Дэн.

— Это лучшее, что произошло в моей жизни за очень долгое время, — ответил я. — Хотя за последнее время в ней случилось немало приятного.

— Вот в этом я не сомневаюсь, — с улыбкой сказал он.

— Жизнь просто поразительна, правда? — сказал я, когда мы с Джозефом направились назад, к его дому. — Подумать только, мы оба оказались здесь, рядом с Мамой Чиа!

— Жизнь действительно удивительна, — согласился он. — И Мама Чиа — тоже.

— Если уж говорить о прекрасном, то твоя дочурка — просто чудо. — Я вдруг вспомнил о том, что произошло с нами в городе. — Правда, недавно ей довелось довольно сильно поволноваться.

— Я знаю, она мне рассказывала. И, согласно тому, что я услышал, — невесело усмехнувшись, сказал он, — переволновалась не только она.

— Это правда, — признался я. — Но этот случай кое-чему меня научил, и мне захотелось изучить приемы рукопашного боя.

— Странно, что Сократус не научил тебя им. Он очень неплохо владел боевыми искусствами.

— Да уж, — улыбнулся я. — У меня была возможность убедиться. Но я был полностью занят своей гимнастикой.

— Я помню… — Джозеф задумался, а потом сказал: — Знаешь, по-моему, Фуджи изучал что-то вроде каратэ. Он очень отзывчивый человек. Может быть, он сможет помочь тебе? Но если честно, Дэн, то я не думаю, что умение драться является правильным решением подобных ситуаций. Я знаю этих парней. На самом деле, они не такие уж плохие ребята. Однажды они даже помогли мне докатить машину до бензоколонки, а до нее было не меньше километра. Им просто скучно, и они пытаются развеять свою тоску. С работой на острове довольно туго, и, скорее всего, эти ребята просто имеют заниженное мнение о самих себе. Все та же история… — вздохнул он.