Новый рассвет - Сандра Браун

А она все равно назовет ранчо Сливовый Ручей – нравится это Джейку или нет!

Бэннер чуть улыбнулась. Его нет, а она все равно мысленно с ним спорит. Улыбка погасла, не успев появиться. После сегодняшнего поцелуя забот у нее прибавилось, тут уж не до улыбок.

Да, ей понравилось. Очень понравилось. Гораздо больше, чем надо бы. Гораздо больше, чем следовало. Слишком сильно нравилось, чтобы надеяться, что она сможет об этом скоро позабыть.

Почему Джейк ее поцеловал? Минуту назад он кричал на нее, глядя так, словно готов свернуть ей шею. А в следующее мгновение сжал в объятиях, из которых не было возврата. Его губы властно прижались к ней, отчего внутри что-то сладостно растеклось.

Что с ней случилось, когда Джейк ее коснулся? Какие химические реакции воспламенили дотоле неведомые чувства, из-за которых она не узнавала себя? Почему она так жаждет испытать эти чувства снова?

Бэннер села поудобнее на ветке и прижалась щекой к коре. От нечего делать разорвала листок, бросила обрывки на землю и сорвала еще один.

Из головы никак не выходила одна мысль. Она была невообразимо дерзкой, но Бэннер в недалеком прошлом доводилось совершать невообразимо дерзкие поступки, и она знала, что они ее никогда не отпугивали. Эта мысль без конца крутилась в голове, как крылья ветряной мельницы.

Они с Джейком могут пожениться.

Бэннер высказала эту мысль вслух, и мир не перевернулся. Молния ее не поразила. Земля не разверзлась и не поглотила ее.

Неужели эта идея так уж нелепа?

В ней есть смысл. Джейк нужен ей, чтобы управлять ранчо. Ранчо нужно ему. У Сливового Ручья большое будущее. Много лет он скитался, растрачивая понапрасну свой талант, и провел молодые годы в бесцельных поисках. Такая возможность больше не подвернется. Почему бы ему за нее не ухватиться?

Да и на ком еще ему жениться? Бэннер знала, кого Джейк любил по-настоящему. Но Лидия недоступна и навсегда такой останется. Но Джейк от этого не перестает быть мужчиной. Ему нужна женщина, нужна часто, и, если сегодняшний поцелуй и ночь в конюшне что-то значат, он ее не отвергнет.

В брачной постели у них не будет сложностей. Это уж наверняка. Кроме того, они оба хотят иметь детей.

При мысли о том, что она каждую ночь будет спать с Джейком, тело Бэннер охватил жар. Отлично. Значит, страсть ей не чужда. Постыдно ли это? Родители ее учили, что нет. Но они к тому же учили ее, что страсть должна быть ограничена «узами брака».

Глупо притворяться, что поцелуй Джейка ей безразличен. Куда там! Она не хотела, чтобы он останавливался. Если бы он повел ее в спальню, она бы с радостью пошла, и нет смысла убеждать себя, что не пошла бы, не забыла бы внушенные с колыбели правила морали.

Бэннер инстинктивно понимала, что в тот первый раз от нее что-то ускользнуло. Она выходила из себя оттого, что не понимала, почему тело Джейка вдруг жестоко содрогнулось, а потом так обмякло, что он едва мог пошевелиться. Она осталась лежать горячая, беспокойная, чего-то страстно желая, но не понимая чего. Сегодня она была готова лечь с Джейком в постель хотя бы для того, чтобы узнать, что же ее тревожит.

Она не была в него влюблена. Разве не так? Он не тот человек, кого бы она избрала себе в мужья, но она всегда по-своему его любила. Теперь прежнее чувство сменилось другим, и эту задачу нужно решить.

А еще нужно справиться с одиночеством. Бэннер не привыкла к одинокой жизни. Каждую ночь, когда Джейк уходил к себе в конюшню, а она оставалась в доме одна, на нее накатывало отчаяние. Она представляла себе, как Джейк сидит рядом с ней в гостиной и курит сигару, а она чинит ему рубашки. Надо признать, картина была до нелепости образцово-домашней, но именно такой близости с мужчиной она и желала. Наверняка Джейк так же одинок, как она.

Бэннер понимала, что, когда дело касалось других мужчин, ее было в чем упрекнуть. Ее пытался соблазнить Рэнди – а она знала, хоть и не говорила Джейку, что парень и до случая с гусеницей строил ей глазки. А если бы не он, так нашелся бы кто-нибудь другой.

Когда-нибудь одиночество вынудит ее уступить. Но другой мужчина не станет так заботиться о ее репутации, как Джейк. Другой мужчина будет хвастаться направо и налево, и в конце концов слух дойдет до ее отца, и ему придется убить соблазнителя. Ее обвинят в том, что она втянула семью в беззаконие.

А если ей повезет и она найдет человека, которого полюбит и захочет выйти за него замуж, он обнаружит, что она досталась ему испорченной. Такое замужество с самого начала чревато катастрофой. Нет, ни за кого другого замуж выходить нельзя.

А еще Бэннер боялась, что в скором времени одна из перепалок может окончиться тем, что Джейк уйдет. Такая перспектива ее ужасала. Ей не хотелось об этом думать, но мрачная картина не шла из головы. Вот он уходит, а она гонится за ним по дороге, как в детстве, умоляя остаться, и слезы катятся по ее щекам.

Значит, если она не хочет, чтобы Джейк окончательно ушел из ее жизни, и в то же время не может продолжать жить с ним так, как сейчас, когда каждый борется с чувством вины из-за того, что произошло, и желанием, чтобы это произошло снова, – что же остается?

Бэннер спустилась на нижнюю ветку дерева и соскочила на землю. Отряхнула руки о джинсы. Ответ пришел сам собой.

– Я заставлю Джейка на мне жениться.

Но можно ли выставить ультиматум? Не приведет ли это к прямо противоположному результату? Нужно, чтобы идея исходила от него самого. Если она начнет вести себя как жена, то и он станет думать о ней как о жене. Нужно перестать устраивать сцены, стать мягкой и предупредительной. Мужчины хотят, чтобы женщины были именно такими. Во всяком случае, те из них, на которых они не прочь жениться.

Бэннер начала составлять план действий. Она никогда не пускала дела на самотек. Не верила в судьбу. Если чего-то хочешь, нужно за это бороться.

Настроение у нее сразу поднялось, и она приготовила ужин, от которого текли слюнки. Затем вымылась в тазу у себя в спальне – не хотелось греть воду и наполнять ванну. К возвращению Джейка все должно быть готово.

Бэннер управилась до заката. Больше он не оставит ее одну вечером, когда ковбои удаляются в Излучину.

Повозка Джейка въехала во двор, Бэннер встретила его у парадной двери. Свет, падавший из окон, освещал ее со спины. Она собрала волосы в свободный узел на макушке, оставив обольстительные прядки на шее и у щек.

– Привет, Джейк, – ласково сказала она.

– Привет.

– Как твоя поездка? Купил все, что нужно?

– Да. По всем счетам.

Джейк соскочил с повозки. Бэннер не удалось поймать его взгляд, и она шагнула вперед, к краю веранды. Если он и заметил, что она вместо ненавистных ему брюк надела платье, то не подал виду.