Дети ночи - Дэн Симмонс

Несколько раз звонил и заходил лейтенант Петерсон или сержант постарше, но лишь затем, чтобы сообщить об отсутствии чего-либо нового в деле. В конце концов Кейт велела секретарше не беспокоить ее, когда звонят из полиции, разве что у них появятся какие-нибудь новости. Новости не появились.

Кейт помнила о телефонном звонке, заставшем ее дома в конце лета.

– Миссис Нойман? Это вы?

Была уже почти полночь, она только что вошла – чертовски уставшая, но возбужденная, навестила, как обычно, Джошуа, налила себе охлажденного чая и теперь разогревала ужин в микроволновой печи. Телефонный звонок заставил ее вздрогнуть. Голос в трубке показался ей слегка знакомым, но утомленный рассудок отказывался определить, кто это.

– Миссис Нойман? Прошу прощения, что звоню так поздно, но ваша няня сказала, раньше одиннадцати вы не приедете.

– Мистер О’Рурк! – она вдруг узнала этот мягкий среднезападный акцент. – Как вы поживаете? Вы звоните из Бухареста?

– Нет, из другого серого городишки Второго мира… из Чикаго. Я вернулся на Землю на некоторое время.

– Замечательно. – Кейт села на табуретку и отставила чай. Она не ожидала, что так обрадуется, услышав голос священника. – Когда вы вернулись из Румынии?

– На прошлой неделе. Я совершил что-то вроде циркового турне по приходам страны, пытаясь собрать денег на предстоящую программу помощи. Теперь это не так-то просто, ведь Румыния уже давно сошла с первых полос. Лето выдалось жарким… по количеству новостей.

Кейт представила, каким диким круговоротом событий стал весь год. Сначала война в Заливе, потом национальные торжества по случаю ее быстрого завершения, б ольшую часть которых она пропустила, пока вкалывала в Румынии, а теперь еще и переворот в Советском Союзе. Две недели назад в утренней газете объявили о смещении Горбачева из-за болезни. В ту ночь, когда она включила краткий выпуск Си-эн-эн, сообщили, что Горби под стражей, а заговор может потерпеть неудачу. В следующий раз, когда она оторвалась от работы, чтобы послушать новости, – двадцать первого августа, в среду, – то узнала, что Горбачев вроде снова у власти, а старый СССР разваливается навсегда.

Сейчас до Кейт дошло, что она ни разу не задумывалась о том, каким образом весь этот бардак может повлиять на положение детских домов в Румынии.

– Да, – сказала она наконец, – довольно жарким.

– А у вас как? – спросил О’Рурк. – Работы много?

Кейт улыбнулась его вопросу. Она уже почти привыкла к восемнадцатичасовому рабочему дню. Это напоминало ей последипломную стажировку, хотя тогда она была гораздо моложе, а силы восстанавливались быстрее.

– Пока удается жить довольно спокойно, – ответила она, сама удивившись своим словам.

– Отлично. А Джошуа как?

Кейт уловила нотку тревоги в голосе священника и поняла, что этот вопрос дался ему нелегко. Уезжая из Румынии, она обещала писать и сообщать о малейших изменениях в самочувствии ребенка. Она помнила, насколько плохо выглядел Джош при отъезде, и сообразила, что священник, должно быть, готов услышать весть о его смерти.

– Джошуа в порядке, – ответила она. – Его состояние стабилизировалось, хотя приблизительно раз в три недели все еще требуются переливания крови. – Она помолчала. – Мы проводим кое-какие опыты в связи с его заболеванием.

– Хорошо, – только и сказал О’Рурк. Он явно надеялся услышать больше. – В общем-то я не просто так позвонил в такую позднотищу.

Кейт покосилась на кухонные часы и сообразила, что в Чикаго уже около часа ночи.

– В этом месяце – двадцать шестого сентября, если точно, – я приеду в Денверский совет церквей выпрашивать деньги и хотел бы узнать, согласитесь ли вы встретиться за чашечкой кофе или еще где-нибудь. Я пробуду в Денвере все выходные.

Кейт почувствовала, как у нее участилось сердцебиение, и недовольно нахмурилась.

– Да, конечно, – ответила она. – Должна признаться, что сейчас я страшно занята, и в сентябре, наверное, тоже работы будет не меньше, но если вам удастся как-нибудь вечером выбраться в Боулдер… Может быть, в пятницу, двадцать седьмого сентября, вы приедете сюда и посмотрите Джоша?

– Это было бы замечательно.

Они быстро обговорили подробности. О’Рурк будет на машине, так что ему не составит труда добраться от Денвера до Боулдера. Закончив с этим, они на секунду замолчали.

– Ну что ж, – сказал священник. – Пожалуй, пора позволить вам отдохнуть.

– И вам, – ответила Кейт.

В его голосе слышалась усталость. Наступил неловкий момент, когда никто из них не осмеливался первым закончить разговор.

– Миссис Нойман, – произнес О’Рурк, – вам очень повезло, что вы успели вывезти ребенка. Ведь вы знаете, что правительство запретило усыновления примерно через неделю после вашего отъезда.

– Да, знаю.

– В общем… вам повезло.

Кейт попыталась изобразить беспечность.

– Никогда не думала, что священники верят в удачу. Разве вы не считаете, что все… как бы это сказать?… предопределено?

О’Рурк вздохнул.

– Иногда, – устало сказал он, – мне кажется, что единственное, во что можно верить и за что можно молиться, – это удача.

Он явно старался придать своему голосу твердость.

– Как бы там ни было, надеюсь увидеть вас и Джошуа на следующей неделе. Я позвоню из Денвера, и тогда мы уточним наши планы.

В прощальные фразы они постарались вложить как можно больше бодрости. После этого Кейт сидела в темном доме и вслушивалась в ночную тишину.

Работы над проектом РР велись по нескольким направлениям, и каждое из них вгоняло Кейт в дрожь и пугало ее.

В то время как она отвечала за весь проект в целом, Чандра фактически возглавляла работу по выявлению ретровируса, Боб Андерхилл и Алан Стивенс занимались наблюдениями за поглощающим кровь «теневым органом» Джошуа, а сама Кейт пыталась выяснить, каким способом организм Джошуа выделяет из донорской крови РНК и преобразует ее в провирусную ДНК, готовую распространиться по клеточным ядрам и всему организму. Ее второй, более насущной, задачей было изобретение способа заставить работать этот же иммуновосста-навливающий механизм без миссированных вливаний цельной крови каждые три недели.

Работа с Чандрой в лаборатории класса VI позволяла узнать много нового. Специалисту по ВИЧ потребовалось меньше двух суток, чтобы в ЦКЗ заработала и вошла в режим ее «вирусная фабрика». Кейт позволила Чандре беспрепятственно экспериментировать еще три дня, прежде чем явилась за результатами.

Чандра показывала Кейт самую закрытую часть биолаборатории, где они расхаживали в герметичных комбинезонах с волочащимися кислородными шлангами.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});