Эффект энтропии - Вонда Макинтайр

– Да, большинство из нас, но все-таки…

– Доктор, неужели у нас есть время для философских дискуссий?

– Вероятно, нет, – неохотно признался Маккой, намереваясь при первой же возможности вернуться к этой дискуссии, но потом сообразил, что если ничего страшного не произойдет, то и повода для этой дискуссии не будет. – А потому прилягте, отдохните. Слышите? Я скоро вернусь.

После ухода Маккоя Спок прилег на койку. Ему все еще нельзя было спать, но отдых был крайне необходим. Он не замечал боли, и это было сигналом физиологической опасности. Дав отдых своему телу и не давая дремать разуму, Спок размышлял о причинах странных совпадений, которые только теперь стали проясняться.

«Энтерпрайз» был вызван на Алеф Прайм не случайно – это сделал доктор Мордро. А значит, была какая-то неразрывная связь между экспериментами профессора и эффектом энтропии, который обнаружил Спок, наблюдая за аномалией.

И вдруг его осенило, да не осенило, а ослепило вспышкой электрического разряда, и он понял, как его открытие энтропии соотносится с работой доктора Мордро. Он столкнулся с профессором на прямом, а не побочном, результате перемещения в четвертом измерении. Образовавшаяся аномалия была всего лишь наглядной демонстрацией тех изменений в космосе, которые возникли после одностороннего перемещения во времени друзей доктора Мордро.

Спок даже удивился, почему он раньше не мог понять этого. Или сказался его чисто земной взгляд на происходящее, или связь между сложнейшими явлениями была настолько простой, что на нее трудно было обратить внимание? Но теоретически связь, между аномалией и возможностью путешествия во времени или наоборот – между путешествием во времени и образованием этой аномалии – была известна уже много веков. Открытие этого взаимного влияния предшествовало открытию принципов надмежзвездного путешествия практически во всех технологически развитых цивилизациях. Но эффект энтропии был чем-то совершенно новым, он предупреждал об опасности мнимой простоты временного перемещения. Из всего этого следовал один вывод: друзья Мордро должны быть возвращены в свое время, а та рана, которая образовалась в результате их перемещения, – рана открытого космоса – нуждалась в лечении.

Спок не мог предугадать, как сам Мордро воспримет эту информацию, поверит ли ей. Скорее всего, не захочет и задумываться над ней, приняв ее за очередную попытку заставить его отказаться от своих друзей. И вулканец осознал, какие высокие ставки были в этой, не им начатой, игре, в которой на карту была поставлена его честь.

* * *

Маккой добрался до инженерного отсека, насыщенного запахами озона, изоляционных материалов и расплавленных проводников. Скотт сидел в своем кубрике, склонившись над компьютером.

«Если бы дела были просто плохи, Скотт сейчас приводил бы их в надлежащий порядок, но если он предварительно советуется с компьютером, значит, дела очень плохи», – оценил ситуацию доктор.

– Привет, мистер Скотт, – как можно непринужденней поздоровался он.

Ответом ему было молчание и такой резкий поворот вращающегося кресла, что Маккой услышал хруст в левой руке главного инженера, которой он оттолкнулся от корпуса компьютера.

– Скотти, – почти по-отечески спросил доктор, что случилось?

– Ничего, – отрезал Скотт.

– Послушай, ты из-за этого глупого назначения. Так я его не добивался и уверен, что Спок не думал тебя обижать. Он просто сделал наиболее целесообразное, с его точки зрения, назначение.

– Ну и отлично! А я здесь при чем? Что вам от меня нужно? У меня нет времени на пустые разговоры, на выяснение отношений.

«О-о, гордец! – подумал Маккой. – Тебя не волнуют наши отношения? Тебе нужна официальность? Давай поиграем в нее и посмотрим, кто кого переиграет».

– Я это вижу, мистер Скотт, и не займу вашего драгоценного времени. Мне требуется информация о состоянии двигателей – импульсных и ВОРБ.

Скотт был ошарашен, не понимая, что происходит: то ли ему напоминают о сиюминутной ситуации в должностных отношениях, то ли разыгрывают, спрашивая о том, что медика никак не может интересовать. Маккою тоже было не по себе: а вдруг он своей болтовней оторвал инженера от действительно важного дела и дал лишний повод для всплеска его обычной раздражительности? Но у него, как и у Скотта, тоже не было времени ублажать чье бы то ни было больное самолюбие.

– Импульсные двигатели уже функционируют, – доложил Скотт. – Если мои люди смогут поработать над ними еще какое-то время, мы сумеем замедлить скорость на повороте к Рехаб 7. Но вся инженерная команда работает сверхурочно вот уже несколько дней.

– Вы можете объяснить причину утечки энергии? – спросил Маккой, предполагая, что Скотт ждет этого вопроса.

– Утечка? Я бы не сказал. Похоже, что кто-то перекачал через транспортатор огромное количество энергии и выбросил ее в космос.

– Это невозможно, – поспешно возразил Маккой, пытаясь отвести инженера в сторону от ненужной ему информации. – В таком выбросе нет никакого смысла.

– Есть смысл, – многозначительно ответил Скотт, – Так как насчет ВОРБ-двигателей? – увильнул доктор от скользкой темы.

– Мы не успеем затормозить, двигаясь на ВОРБ-двигателях.

– Я спрашиваю не об этом. Если я поднимусь на капитанский мостик и запрошу движения на ВОРБ-скорости… ну, скажем, к Арктуру, я смогу заполучить эту скорость?

Скотт открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал и, пробормотав нечто неудобопроизносимое, четко ответил:

– Да, конечно.

– Благодарю вас, мистер Скотт. Именно это мне и надо было знать.

* * *

Маккой сообразил, что Спок будет выглядеть слишком подозрительно, появившись на Алеф Прайме в форме офицера Звездного Флота. Ведь он появится на станции раньше, чем туда прибудет «Энтерпрайз». И было сверхглупостью, если бы его арестовали, а то и судили как дезертира.

Доктор чувствовал себя не очень хорошо, роясь в гардеробе Спока, но что надо, то надо. Наконец он нашел то, что меньше всего было похожим на военную форму. На всякий случай прихватив еще несколько туник и рубашек, он направился в лазарет, выставив напоказ свежие рубашки, чтобы удовлетворить любопытство всякого встречного и избежать вопросов.

– Спок?

Вулканец сидел в полумраке палаты, бодрствующий и собранный, без какого-нибудь следа недавнего изнеможения. Доктор смотрел его висок – искусственная кожа приживалась просто отлично.

– Вот подходящая одежда для вас, – Маккой протянул темно-коричневую тунику. – По крайней мере, она менее заметна, чем голубая форма офицера космического корабля.

Спок принял рубашку с легкой усмешкой на губах, но ничего не сказал о выборе Маккоя.

– Как насчет ВОРБ-двигателей? – спросил он. – Они в рабочем состоянии?

– Скотт утверждает, что да.

Слежавшаяся чистая рубашка была сшита из шелковистой ткани широкого покроя и отделана золотом на рукавах и по воротнику. Спок тут же надел ее.

– Что-то я не видел на вас этой рубашки?

– Для «Энтерпрайза» – малоподходящая форма.

– Зато хорошо смотрится и под цвет вашим глазам.

Спок взял преобразователь времени и встал.

– Рад удовлетворить ваше любопытство – эту рубашку подарила мне моя мать, – обойдя доктора, он вышел из лазарета. Доктор поторопился не отстать от него.

– Вам не обязательно сопровождать меня, доктор Маккой, – перекинув через плечо ремень преобразователя, офицер по науке, не убавляя шаг, стал медленно нажимать кнопку.

– Как долго вас не будет на этот раз? Спок задумался.

– Трудно сказать, – нерешительно ответил он. – Даже приблизительно.

– Вызываю доктора Маккоя! – произнес корабельный компьютер. – К нам приближается корабль. Пожалуйста, прибудьте на мостик.

– Только не сейчас! – воскликнул Маккой.

– Будет лучше, если вы ответите. Не исключено, что возникнет еще более серьезный перерыв в подаче энергии. Поэтому вам просто необходимо находиться на мостике… Поверьте, нам не надо прощаться.

– Хорошо, – ответил доктор, поняв, что и действительно нет никакой причины сопровождать Спока до транспортного отсека. – И все-таки, если я смогу вас встретить, сколько времени придется мне ждать на этот раз?

– Не менее двенадцати, но не более четырнадцати часов. В противном случае у преобразователя времени не хватит энергии доставить меня домой через то расстояние, которое к тому времени преодолеет корабль.

– Боже мой, есть опасность материализоваться в открытом космосе?

– Вполне возможно. Хотя, скорее всего, луч возврата рассеется в глубине межзвездного пространства.

– Тоже мне разница! – пробормотал Маккой и напомнил, скорее, сам себе:

– Значит, не больше четырнадцати часов.

– Доктора Маккоя вызывает мостик, – снова произнес компьютер. – Доктор Маккой, пожалуйста, ответьте.