М.Ю. Лермонтов. Фантазии и факты - Оксана Николаевна Виноградова

Вяземский пишет:

Адские сети, адские козни были устроены против Пушкина и его жены. Раскроет ли время их вполне или нет, неизвестно…236

Чуть позже в одном из писем Вяземский возлагает вину за дуэль на неких красных, красного человека, красное море, против которого он бессилен. С.Б. Ласкин размышляет:

В 1962 году в статье «Вокруг гибели Пушкина» Э. Герштейн обратила внимание на «красных», в целом повторив мнение Бартенева: «Партией „красных“, – писала она, – в узком светском кружке, к которому принадлежал и Вяземский и его корреспондентка Э.К. Мусина-Пушкина, назывались по цвету их парадной формы офицеры кавалергардского полка».

И ниже: «Под „красными“ Вяземский подразумевал не весь кавалергардский полк, а только избранный кружок его офицеров».

Герштейн перечисляет «красных»: это А. Трубецкой, А. Куракин, А. Бетанкур, П. Урусов, Г. Скарятин. <…> …из всех перечисленных Э. Герштейн «красных» все же остается единственный «прекрасный», «очень красный», «самый что ни на есть красный» или «наикраснейший» – это князь Александр Васильевич Трубецкой, кавалергард, штаб-ротмистр.

Выходит, что именно о нем и писал П.А. Вяземский в своем трагическом письме от 16 февраля 1837 года: «На этом красном… столько же черных пятен, сколько и крови». <…>

«Мать красных, или Красное море» и есть Софья Андреевна Трубецкая, «покровительница» целого «моря» «красных» детей237.

Мария Васильевна Трубецкая в январе 1839 года выходит замуж за дядю Лермонтова Алексея Григорьевича Столыпина, и в свершении этого брака непосредственное участие принимала венценосная семья. На свадьбе среди приглашенных был Лермонтов. Упоминая о том, что опального поэта позвали на церемонию, Э.Г. Герштейн полагала, что таким способом «Лермонтова хотели приручить»238.

С.Б. Ласкин пишет:

Значительно позднее того 1839 года Петр Долгоруков называет Марию Васильевну Столыпину (урожд. Трубецкая) женщиной «замечательной красоты, ума бойкого и ловкого, искусною пройдохою и притом весьма распутною, находившейся в связи в одно и то же время и с цесаревичем, и с Барятинским»239.

Есть более резкое мнение Н.Н. Рекиян:

Князь Александр Иванович Барятинский с 1836 года состоял при Цесаревиче Александре Николаевиче, а в 1839 году стал его адъютантом. Барятинский вёл весьма разгульный образ жизни, и его имя одно время даже связывали с именем Великой княжны Марии Николаевны. Князь быстро стал близким другом и доверенным лицом Цесаревича, настолько близким, что они совместно развлекались с Марией Васильевной Столыпиной, женой флигель-адъютанта Алексея Григорьевича Столыпина. Само собой разумеется, что князь мог вступать в связь с госпожой Столыпиной только с ведома и одобрения Цесаревича240.

Таким образом, сделаем вывод: Барятинские, как и Трубецкие, принадлежали к партии «красных». Т.А. Щербакова продолжает «цепочку»:

…не только двусмысленное положение дяди из-за брака с Марией Трубецкой угнетает Лермонтова. По ассоциации с историей Александра Сергеевича Пушкина в 1836 году, он ожидает и для себя теперь чего-то вроде «диплома рогоносца». Основание опасаться есть.

Через несколько месяцев он «получает» то, чего ожидал – еще один ощутимый моральный удар – от дочери царя Марии Николаевны, которая заказала Соллогубу повесть «Большой свет» – злую карикатуру на Лермонтова, где пущена в ход и эта злая сплетня о его отношениях с дядей. Соллогуб ретиво кинулся исполнять поручение великой княгини, и к ее свадьбе с герцогом Максимилианом Лейхтенбергским летом 1839 года повесть уже готова и ее читают в Петербурге и в Москве пока что в списках. Но она готовится к изданию. Усугубляют и делают пугающим оскорбление поэта те факты, что в это время Алексей Григорьевич Столыпин назначается адъютантом к мужу Марии Николаевны, а автор повести «Большой свет» – тот самый граф Соллогуб, который принес в ноябре 1836 года запечатанный в конверт «диплом рогоносца» на квартиру Пушкину.

Как видим, и сценарий тот же, и исполнители – те же!241

Александр Васильевич Трубецкой был не только поклонником Дантеса, но и фаворитом императрицы Александры Федоровны (называла она его ласково «Бархат» за красивые глаза). Фавориты нужны были императрице не только для развлечений, но и для выполнения услуг, сопряженных с риском войти в историю. А.В. Трубецкой в 1834 году посватался к сестре А.И. Барятинского – Леонилле Ивановне, но получил отказ. Тогда Трубецкой завел роман с балериной. Раздражение императрицы перешло на младшего брата А.И. Трубецкого – Сергея Васильевича, которого насильно обвенчали с фрейлиной Николая I – Екатериной Петровной Мусиной-Пушкиной. Жизнь молодых не заладилась, и в 1839 году С.В. Трубецкого сослали на Кавказ.

Был ли С. Трубецкой единомышленником старшего брата, разделял ли его любовь к Дантесу, к роду Барятинских? Вряд ли. Сергей Трубецкой принимал участие бок о бок вместе с Лермонтовым в сражении на речке Валерик, где получил ранение в шею. Он, как и Лермонтов, был вычеркнут из наградного списка. Поэт, вспоминая сражение и описывая его Ю.Ф. Самарину, чуть не заплакал, когда описывал ранение Трубецкого242. Пожалуй, Сергей Васильевич Трубецкой – единственный, кто сохранял среди красных нейтралитет.

Иначе обстояло дело с семейством Барятинских. Эти братья действовали заодно, и Лермонтов, получалось, встречался с ними систематически.

У них были личные причины ненавидеть Лермонтова. С Александром Барятинским поэт учился и увековечил его недостойный образ поведения в юнкерских поэмах. Братья Барятинские посещали вечера у братьев Трубецких, и Г.Г. Гагарин свидетельствовал, что уже тогда между Лермонтовым и Барятинским были разногласия (например, случай с горячей лампой, которую Александр Барятинский взял голыми руками). Уже приводилось письмо Барятинского Дантесу, и Лермонтов, безусловно, знал об их отношениях друг к другу… Со временем противостояние обострилось, так как поведение А. Барятинского оставалось прежним. Что чувствовал Лермонтов на свадьбе дяди Алексея Григорьевича, зная, на ком того насильно женят? Разногласия Лермонтова и Барятинского касались и политического плана.

М.Г. Ашукина-Зенгер характеризует отношения Лермонтова и А. Барятинского:

… расхождение их было глубоко принципиальным243.

В 1840 году А. Барятинский и Лермонтов – однополчане.

Вес их в обществе, однако, различен. Карьера Барятинского в значительной мере связана с его близостью ко двору. Лермонтов с большой последовательностью от придворных кругов отдаляется. Направленный против него пасквиль (повесть Соллогуба «Большой свет»), заказанный дочерью Николая I, уже появился в печати.

У Лермонтова позади ссылка, он автор «Думы» и «Героя нашего времени», он входит в оппозиционную группу «шестнадцати». <…> Барятинский тоже значительно вырос. В свите наследника он совершил в 1838 и 1839 гг. длительную поездку по Европе; он вернулся оттуда с расширенным общественно-политическим кругозором. За границей он слушал лекции выдающихся представителей западноевропейской академической науки, вступил в личное общение с видными французскими и английскими деятелями консервативного лагеря. Возвратившись с твердым намерением содействовать укреплению международного авторитета Российской империи, Барятинский посвящает себя служению интересам царизма. <…> Его политическое честолюбие толкает его попробовать свои силы на Кавказе, который должен быть присоединен к России. На какое-то краткое время сфера интересов Лермонтова