Крах операции «Фокус» - Янош Берец

Существование партий определяется не какими‑то общечеловеческими законами, а историческими условиями и соотношением классовых сил. Строительство социализма возможно и при однопартийной, и при многопартийной системе под руководством партии, стоящей на основах марксизма‑ленинизма. Поэтому для понимания роли партий надо проанализировать данную историческую обстановку.

Безусловно, ошибочным являлся принятый после 1949 г. курс на то, чтобы демократические партии, принявшие программу социалистического строительства, постепенно оттеснялись, а затем и были ликвидированы. При правильной политике партии рабочего класса, при ее руководящей роли эти партии смогли бы сыграть важную позитивную роль в деле воспитания и мобилизации различных слоев общества в интересах создания социализма. Определенный вакуум, оставшийся после их исчезновения из внутриполитической жизни страны, не мог быть заполнен движением Народного фронта, которое работало с большими спадами. Осталась и неудовлетворенность у бывших членов этих партий, которая не снималась тем, что многие прежние их руководители искренне приняли программу социалистического строительства и нашли свое место в различных областях общественно‑политической жизни.

Лозунг восстановления партий начертала на своем знамени реакция. Те из бывших руководителей партий, кто был настроен антисоциалистически, вели нелегальную или полулегальную организационную работу в стране, а органы международного империализма сделали требование многопартийной системы частью своей программы «освобождения». 15 мая 1956 г. радиостанция «Свободная Европа» провозгласила лозунг: «Разрешить демократические партии!» В своих передачах она постоянно поливала грязью парламент Венгрии, всю систему народной демократии. Суть ее передач состояла в том, что демократии в Венгрии якобы не будет до тех пор, пока «нет оппозиции, нет других партий». В первые дни ноября другие партии появились, и число их достигло 70. Но произошло это в условиях, когда контрреволюция вела атаку на власть рабочего класса, в условиях разгула белого террора, угрожавшего коммунистам и всем прогрессивным людям. В качестве «демократического» прикрытия и опоры для такого террора и понадобились бывшие коалиционные партии (социал‑демократическая, национально‑крестьянская и партия мелких сельских хозяев).

За воссоздание указанных партий взялись не «скомпрометировавшие» себя участием в социалистическом строительстве бывшие руководители, а те их лидеры, которые не были согласны с существованием власти рабочего класса. Уже при самой организации партий эти люди принялись грызться друг с другом, ожесточенно спорить вокруг программных положений. И все громче звучал голос тех, кто выступал за реставрацию капиталистического строя. Постепенно они начинали оказывать все большее влияние.

Один из руководителей партии мелких сельских хозяев Я. Чорба, касаясь программы, заявил 1 ноября газете «Игазшаг»: «Партия хотела бы создания нового коалиционного правительства на основе распределения мест на 1945 г. Она требует новой конституции и упразднения Президиума ВНР, то есть по сути дела требует республики вместо народной республики». Откровенно формулировали свои цели и местные руководители. Так, комитет той же партии в области Дьёр‑Шопрон 31 октября разослал циркулярное письмо, в котором говорилось, что партия стоит на принципах «буржуазного образа жизни и безусловной частной собственности», а также «безусловно привержена частному ведению хозяйства». Таким образом, становилось ясно, что означало для них «просто» республика и распределение мест в правительстве так, как это было в 1945 г.

Один из лидеров социал‑демократии И. Пастор заявлял: «Социал‑демократическая партия – это партия не только простых людей, но партия для всех, кто разделяет ее программу. Она стоит на основе частной собственности». Заявление это было опубликовано в газете «Сабольч‑Сатмар непе» 2 ноября.

В указанных партиях попадались и честные люди, стремившиеся к защите социалистических завоеваний, но реакционная волна заглушала их голос, и они остались в изоляции.

Организация других партий, которые прямо выступали за реставрацию капитализма и сами признавали себя реакционными, шла вовсю. Они рвались к власти. 31 октября было объявлено о создании «всевенгерского блока беспартийных», среди требований которого значилось и такое: «Поставить под надзор полиции бывших партизан… запретить на заводах организации коммунистической партии и профсоюзов».

Как говорится в протоколе о заседании, проведенном «венгерской партией независимости» (партией Пфейфера) 31 октября, «мы являемся представителями буржуазных идей». Привлекают к себе внимание некоторые пункты ее требований: «4. Неприкосновенность частной собственности… 6. Осуществление чистой, вечной и буржуазной демократии». Среди возникавших как грибы партий появлялись христианско‑демократическая партия, венгерская христианская партия, католическая народная партия, партия венгерской революционной молодежи и прочие. 1 ноября в газетах было опубликовано сообщение: «Сформирован „христианский фронт“ с намерением объединить все христианские политические группировки и партии. Временное руководство „христианского фронта“ проводит свое первое заседание после десяти лет подпольной работы вечером в пятницу». Речь тут идет о той самой организации, о которой мы говорили, рассматривая антинародную деятельность клерикального молодежного движения.

На втором этапе контрреволюции фигурой, вокруг которой сплачивались наиболее реакционные элементы, стал кардинал Миндсенти – надежда и символ внешних и внутренних сил реставрации капитализма. И он с радостью провозглашал это. Выйдя 30 октября из‑под стражи, он заявил: «Я продолжу свою деятельность с того, на чем я был вынужден прекратить ее восемь лет назад». А восемь лет назад он являлся духовным лидером и политическим знаменосцем всех крайне реакционных сил, всех закоренелых врагов социального прогресса и социализма.

Прославление Миндсенти ни на один день не исчезало из материалов международной империалистической пропаганды. Его имя звучало, когда проводились собрания, крестные ходы, собирались деньги на цели «освобождения». С лета 1956 г. буржуазная пропаганда усиленно насаждала мысль, что Миндсенти – «духовный руководитель и идеал всей нации». После принятия партией своей июльской программы действий, 24 июля римское радио заявляло: «После падения Ракоши Герё означает лишь переходный этап… Будущее не за этими людьми, а за герцогом‑примасом Миндсенти, который последовательно стоял на антикоммунистических позициях». 5 сентября «Свободная Европа» требовала «реабилитации самого невинного политического заключенного – кардинала Миндсенти». С этого времени его имя упоминалось уже каждодневно – чтобы внутренняя реакция не позабыла о его существовании.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});