Соправитель королевства - Серг Усов

войну.

Уля чуть не зарычала от злости. Даже в её собственном особняке ей не дают прохода со всякими просьбами, большей частью глупыми.

— Кого, вас? — уточнила она.

— Меня, Фрина и Камину, — набравшись храбрости, выпрямился он, — Фрин, он ведь может исцелять, а Камина…

— Это которая Джульетта? — мягко уточнила Уля.

— Да…и Бесприданница, — немного растерялся Шрек.

— Она, что? Будет спектакли там играть? — ещё мягче спросила графиня.

— Нет, она заклинание Пламя выучила, а я, я могу парными клинками, я лучше всех в школе освоил…

— Всё! Хватит! — крикнула Уля на перспективного воина, — Отправляйся к себе. Ещё раз об этом услышу, пропишу уже тридцать розог. Понял? Филеза, — обратилась она к управляющей, — Проследи, чтобы через четверть склянки этот герой спал. Мне ванную приготовить.

— Вы ужинать будете? — уточнила Филеза, беря за рукав воина Шрека.

— Знаешь, что? Принеси мне в ванную вина, сыра и фруктов.

Когда она уже укладывалась спать, то услышала какой-то шум на улице.

— Узнай, что там происходит, — приказала она дежурной рабыне.

Когда девушка вернулась, то сообщила, что прибыл гонец от министра Двора.

— Прикажете ему подождать до утра? — уточнила рабыня.

— Зачем? Пусть скажет, с чем приехал, и возвращается.

Полки, сформированные Бором, дошли до города Легина даже быстрее, чем она рассчитывала. Видимо, здесь была немалая заслуга Гури, который уже имел большой опыт по организации снабжения колонн.

Отпустив гонца, Уля приказала наутро приготовить ей всё для отъезда.

Завтракала она, когда поздний зимний рассвет ещё только начинался.

На улице, возле кареты, графиню дожидался эскорт из двух десятков конных гвардейцев.

Молодой лейтенант, встретивший её докладом, был явно из благородных. Уле показалось, что его ей даже представляли на одном из приёмов. Скорее всего, он младший сын кого-то из баронов герцогства. Лейтенант смотрел на неё глазами безумно влюблённого дурачка.

Уля, со вчерашнего вечера пребывавшая в скверном настроении и плохо спавшая этой ночью — всё же она не камень, она сильно переживала и тревожилась — сильно разозлилась на лейтенанта из-за его глупой и такой несвоевременной влюблённости в неё.

— Кто из них твой заместитель? — спросила графиня, небрежно кивнув в сторону браво подобравшихся, при её появлении, гвардейцев.

— Сержант Эрн! — браво ответил лейтенант, представив ей высокого пожилого гвардейца с густыми усами.

— Он будет старшим, — сказала Уля, садясь в карету с помощью Явора, — А ты возвращайся в казарму. Скажешь, это был мой приказ. Всё понял? Выполняй.

Глава 17

— Второй полк наёмников у Ойленга целиком, почти, из Синезии, — сказал командир седьмой роты.

У капитана было вытянутое, словно от удивления, лицо и выдвинутая вперёд челюсть.

— А как они свой обоз умудрились в болото-то загнать? — спросил Асер у капитана.

— Так, озлились они на пехоту линерийцев, — хохотнул капитан, — Показалось им, что те медленно идут. Вот и попытались их обогнать, срезав поворот через Воронье урочище. Прямо за ним и застряли, а назад не могут повернуть, там руанцы уже своими повозками всё забили.

— Хорошо, возвращайся к себе в роту, — прервал расспросы полковника Олег, — Из Синезии они или ещё откуда, не важно. Продолжайте отстреливать. Можно не убивать. А точнее, лучше не убивать, а ранить. И, ещё раз, не наглеть. Понятно? Иди.

— Всё поняли, господин соправитель, — коротко поклонился командир роты и быстрым шагом пошёл к своим сопровождающим, где уже бил копытами его горячий конь.

— Поняли они, — недовольно буркнул Олег и повернул своего коня в сторону тракта.

Декаду назад, вслед за снявшимися со своего лагеря дружинами руанских владетелей, по сужскому тракту потянулись и колонны остальных частей союзной армии Линерии и Руанска.

Тогда же состоялась встреча соправителя с командующим винорской армии маршалом Артом ре,Вилом и главным королевским, а на данный момент, и армейским, магом Доратием.

Несмотря на практически выигранную, военными и магическими усилиями именно Олега, войну, и снятие осады Орежа, назвать встречу дружеской или хотя бы радостной было невозможно.

Олег причины неприязни к своей особе со стороны маршала и мага прекрасно понимал и относился к этому с пониманием. Он бы тоже не обрадовался, если бы за то время, что он воюет и кровь проливает, кто-то, младой и дерзкий, влез бы на должность его начальника.

А, ведь, на самом деле, так и получалось, что будучи соправителем королевства, Олег, по прибытии в Ореж, стал здесь самым главным отцом-командиром.

Послание о его назначении ре,Вил и Доратий получили уже давно, причём, дважды — и голубиной почтой, вначале, и специальным гонцом, чуть позже. Так что, изобразить неведение или, тем более, перечить ему, они не могли. А то, что они там себе считают, так это их проблемы. Олегу они были, как тому шерифу проблемы индейцев.

— Полковник, — обратился он к мужу графини Лады, — Твои егеря должны постоянно висеть у них на хвосте, это так. Но это вовсе не означает, что нужно устраивать свалку, атакуя выставленные арьергарды. Я же объяснял. Обходите их стороной, у вас-то обозов нет, вы на лошадях сможете много где пройти, где они не смогут. Понимаешь? И действуйте, в основном, сотнями и полусотнями. Вот, для чего ты эту атаку лавой устроил?

— Мы сбили их заслон, — насупился Вистин ри,Рорби, бывалый вояка, и, как всякий бывалый вояка, слабо понимающий идеи Олега, — И прорвались к колонне маркитантов.

— И отправил на встречу к Семерым почти три десятка своих бойцов. Молодец, — с сарказмом упрекнул Олег графа.

— Войны без потерь и крови не бывает, — нисколько не усовестился тот.

С обоими полковниками, в сопровождении десятка денизовских егерей и пары ниндзей — Нирма, с остальными семью своими ниндзями, коршунами кружились вокруг деморализованных колонн противника — он подъехал к большому скоплению телег и фургонов.

Захваченный обоз маркитантов был настолько большим, что еле размещался на широком поле, между буковой рощей и, заросшим густым кустарником, болотом.

Люди испуганно прижались к своим повозкам, набитым всяким хламом, а порой, и вовсе уж, откровенной рухлядью. Солдаты и наёмники предпочитали добытые золотые или серебрянные монеты, драгоценные камни, если кому повезло, или дорогие побрякушки оставлять себе, а маркитантам сбагривали то, что тяжело было тащить или не имело в их глазах особой ценности. Этим же старались расплатиться за услуги рабынь-шлюх, которых некоторые предприимчивые торговцы живым товаром таскали за армией.

Глядя на всю эту толпу перепуганных людей, среди которых, к его удивлению, были не только женщины, но и дети и даже старики — этакий город на колёсах, чем-то напомнавший Олегу цыганский табор, только очень большой, он, в который раз, похвалил себя, что избавил свою армию от