Ложный герой - Марина Серова

– Как это спать? Надо же убедиться, что долговязого взяли, – возразила я. – Нет. Пока своими глазами не увижу, как его в браслеты закуют, не успокоюсь.

– Вот ведь неугомонная, – беззлобно проворчал Лев Георгиевич. – Ладно. Пошли к машинам. Парни вашего беглеца туда приведут.

Мы двинулись в обратный путь. Пока пробирались через многочисленные ряды кустарника, со стороны дороги послышались голоса. Громче всех был слышен голос Михеича. Я обрадовалась ему, как, пожалуй, ничему в жизни не радовалась. Тут же вспомнились все дурные мысли о том, что мог сделать с ним Лютый. Выходит, Михеич жив-здоров. Это хорошо. Значит, наш план по поимке грабителя все-таки сработал. Пусть не так, как мы рассчитывали, но сработал. И все целы. И Аделаиду Семеновну теперь отпустят. И можно будет спокойно возвращаться в родной Тарасов. И продолжать жить с чистой совестью, не обремененной виной за нелепую смерть хорошего человека, которого я втянула в историю.

Возле ворот дачи Аделаиды Семеновны стоял полицейский «Уазик». Немного поодаль была припаркована «Газель» с синей полосой на боку. Возле нее толпился народ. Дачники, несмотря на ранний час, высыпали на улицу и с любопытством разглядывали людей в камуфляжной форме, в бронежилетах и с автоматами наперевес. Двое парней вели по дороге долговязого. Тот вяло сопротивлялся, позвякивая наручниками. Михеич, увидев меня, подошел и, улыбаясь во весь рот, спросил:

– Как тебе вечеринка?

– Годится, – засмеялась я. – Только фейерверка не хватает. Мог бы парочку взрывпакетов ради такого случая припасти.

– Не успел. Времени не хватило. Едва-едва автоматами-то запасся, – пошутил он. – Долговязого-то своего узнала?

– Узнала. Золото при нем? – отбрасывая в сторону шутливый тон, спросила я.

– На месте, – похлопав по сумке, переброшенной через плечо, заверил Михеич. – А вот и следователь. Между прочим, лично хотел тебе благодарность выразить. Такое нечасто случается. Цени.

К нам подошел мужчина в штатском. Приветственно кивнув, он спросил:

– Вы и есть та самая Татьяна, которая обставила нашего непобедимого Гвоздкова? Снимаю шляпу. Такого в моей практике еще не было. Боюсь, господин Гвоздков не переживет подобного позора.

И он так заразительно расхохотался, что мы с Михеичем, не выдержав, засмеялись вместе с ним. А за нами и все присутствующие. Мы стояли под открытым небом и хохотали. Безудержное веселье овладело всеми, кроме, естественно, долговязого. Прислонившись к капоту «Уазика», он тоскливо смотрел в то же самое небо. Возможно, в последний раз за долгие-долгие годы.

* * *

На веранде дачи Аделаиды Семеновны было многолюдно. Праздновалось освобождение из-под стражи невинной жертвы человеческих амбиций. Так назвала этот праздник сама виновница торжества. По поводу своего благополучного возвращения Аделаида Семеновна собрала на участке чуть ли не весь состав дачного кооператива, да еще всех, кто так или иначе помогал в расследовании дела. Соседи на приглашение отозвались охотно. В «меню» праздника предполагался подробный отчет о нашумевшем ограблении ювелирной лавки и о чудесном освобождении хозяйки дачи. И давать этот отчет должна была я. Однако делать это я не спешила. Приятно было просто сидеть, рассматривать гостей и наблюдать за возникающими прямо на глазах симпатиями и антипатиями.

Праздник был в полном разгаре. Вероника оккупировала Валентину Николаевну, родственницу Алены, и взахлеб рассказывала, как и что она будет на участке сажать и каким образом что переделывать. Валентина Николаевна откровенно тяготилась обществом Вероники, но, будучи человеком воспитанным, встать и уйти от назойливой соседки не могла. Сама Алена усиленно строила глазки Льву Георгиевичу, который, в свою очередь, был не прочь поволочиться за смазливенькой девицей. «Льва Георгиевича ждет сюрприз. Вряд ли Алена успела сообщить ему о младенце, оставленном на попечении соседской девочки», – усмехнулась я. Да, да. Алена прозябала в загородной ссылке не просто так. От несчастной любви родители сослали. Вместе с новорожденным малышом. По этой причине Алена и образование получить не успела, хорошо хоть отпуск академический оформить догадалась. Впрочем, настоящим чувствам дети не помеха, как утверждают знатоки этого вопроса. Как знать, быть может, в лице Алены Лев Георгиевич найдет свою судьбу?

Егор Иванович суетился вокруг Аделаиды Семеновны. Пожилой человек чувствовал себя виноватым в том, что недоглядел за женой покойного начальника, и всячески старался угодить и услужить Ярцевой. Та принимала его заботу благосклонно, ничуть не считая, что в произошедшем с ней есть хоть доля его вины. Между переменами блюд они разрабатывали план восстановления первоначального вида дачного участка. События последних дней внесли существенные изменения в ландшафт Аделаидиной вотчины. Кустарник поломан, газон вытоптан множеством форменных ботинок сотрудников полиции, шикарный жасмин «необыкновенного окраса», ранее стоявший плотной живой стеной, теперь имел несколько просветов размером с человеческую фигуру. Даже клумба, засаженная крупными, пышными цветами разных видов, и та стояла разоренная. Добрая половина саженцев превратилась в сплошное месиво из зелени и чернозема. При подобных обстоятельствах обсудить Аделаиде Семеновне и Егору Ивановичу было что.

Чуть поодаль ото всех скромно, на краешке раскладного садового стула сидел Антоша. Его окружали сторож Николай и охранник Жора. Эта троица чувствовала себя несколько неуютно в чужой, абсолютно незнакомой компании. Не зная ни местности, ни людей, в ней живущих, ни хотя бы саму хозяйку торжества, они сидели, как неприкаянные, мечтая только о том, как бы поскорее отсюда сбежать. Скорее всего, они и вовсе не поехали бы, но Аделаида Семеновна так настаивала, что отказать ей не смог ни один из приглашенных. В том числе и эти трое.

А вот Михеич наслаждался обстановкой. Ему нравилось и то, что во дворе собрались такие разные люди, и то, что каждый второй бросал в его сторону одобрительные взгляды, а каждый первый – восхищенные. Восхищались собравшиеся тем, как ловко он провел операцию по задержанию опасного преступника. А одобрительные взгляды он заслужил выбором спутницы. То бишь, меня. Да, да. После захвата долговязого и нейтрализации Гвоздкова он вбил себе в голову идею стать моим постоянным приятелем. Это он так выразился. Давай, мол, я буду твоим «постоянным приятелем». Ни больше, ни меньше. Ответа на это предложение он до сих пор не получил, но вел себя так, будто наши с ним взаимоотношения – дело решенное. Я несколько раз искренне пыталась изменить ситуацию и объяснить Михеичу, что из нас не получится пара, но он упорно не желал меня слушать. Смирившись с подобным положением вещей, я до поры до времени позволяла ухаживать за собой.

Остальные гости также нашли себе занятие по вкусу. Мне казалось, что про предполагаемый отчет о проделанной работе все забыли. На саму меня также никто, кроме Михеича, внимания не обращал, чему я была несказанно рада. Михеич периодически убегал к фуршетному столу, ломившемуся от различных мисочек, тарелочек, салатников с закуской. Оттуда он всегда возвращался с добычей.

– Тарталетки с лососевой пастой пробовала? Я тебе грибов фаршированных принес. Вот, угощайся, еле урвал. Купаты. С пылу, с жару.

Примерно такими фразами сопровождал он каждое свое возвращение. Я всякий раз отказывалась, он обреченно вздыхал, поглощал деликатес самолично, а через какое-то время отправлялся за новым. В один из таких вот походов Михеича остановила симпатичная, довольно молодая женщина, одна из жительниц поселка. Громко, так, чтобы все услышали, она капризно произнесла:

– Что же вы, молодой человек, столько времени томите нас? Ведь все знают, ради чего мы тут собрались. Так зачем тянуть? Думаю, я выскажу общее мнение, что пора раскрыть тайну ограбления ювелирной лавки и поимки преступника. Ведь так, господа?

Она обвела присутствующих взглядом. Естественно, никто не возразил. Михеич смущенно помялся, не зная, с чего лучше начать. С признания, что ограбление раскрыл не он, или с подробностей триумфальной поимки преступника? На выручку к Михеичу пришел Антоша. Абсолютно трезвый, в выглаженном костюме, при галстуке, смотрелся он страх как импозантно. Выйдя на середину веранды, он постучал десертным ножом о край бокала, стоящего на столе, и предложил:

– Быть может, я смогу начать?

И снова никто не возразил. А Михеич еще и рад был, что избежал неловкой ситуации.

– Меня зовут Антон. Я – владелец ювелирной лавки, которую ограбили те же негодяи, из-за которых чуть не пострадала эта милая женщина, – он махнул рукой в направлении Аделаиды Семеновны. – Но суть не в этом. Я расскажу не о том, как был ограблен магазин, сюжет об этом уже сто раз по телевизору прокрутили. Я объясню, почему был выбран именно мой магазин. Год назад в нем работал продавцом некий гражданин. Имя его значения не имеет, поэтому называть его я не стану. Тогда же в моей жизни случилась трагедия. Умерла жена. Я остался один с двумя детьми на попечении. Все вы знаете, как недешево обходятся нынче дети. Именно поэтому я вынужден был отказаться от услуг продавца и заняться торговлей лично. Вам может показаться странным тот факт, что о тяжелом финансовом положении говорит не рядовой продавец, а владелец ювелирной лавки. Однако смею заверить, что доход от моего предприятия не настолько велик, как думают некоторые. Впрочем, это частности. Так вот. Продавца я уволил, снабдив выходным пособием. Но он посчитал себя оскорбленным и затаил на меня обиду, и даже грозился отомстить мне и моей семье за несправедливое отношение. Целый год он не давал о себе знать. За это время я успел напрочь забыть о его угрозах. И, как выяснилось, напрасно. Продавец мысли о мести не оставил. Когда несколько месяцев назад вышел из мест не столь отдаленных друг его детства, он рассказал ему об увольнении и желании отомстить. Тот, будучи элементом уголовным, не стал откладывать дело в долгий ящик. Для начала они сожгли мою машину. Просто, чтобы показать, что обида не забыта. Я, естественно, в поджоге бывшего продавца не заподозрил. Да и в полиции меня заверили, что данный акт – простое хулиганство. Молодежь куражится, так сказал следователь. А потом в голову недавно освободившегося урки пришла идея завладеть драгоценностями из моей лавочки. Совместить, так сказать, приятное с полезным. И обидчика наказать, и деньгами разжиться. Так была решена участь моего бизнеса.