Заклятие – (не)покорная для бывшего (СИ) - Медведская Евгения

– Вы хотите испугать меня? Даримора послала вас в мой сон?

Женщина тихо рассмеялась:

– Нет. Я – Селена. Такая же пленница этого тела, как и ты. Темная думала перехитрить меня, но прогадала. Я искушена в интригах и тоже умею видеть линии судьбы. В этом мире их называют вероятности.

– Вы призванная душа? – Ртиа с сомнением изогнула бровь. – В этом теле две души?

– В этом теле их было больше, чем требуется с момента, как бедняжка Рамиса переступила порог замка и поставила ноги на подставку, чтобы их заковал этот мужчина. Мукон? Мухтар? Не помню имя, да оно и не имеет значения, важно, что Даримора заметила талант девушки, ее жадность к душам, ее желание удержать рядом все живое любой ценой.

– И что же она умела?

– Ничего особенного. Просто ее тело было готовой и крепкой клеткой для душ. Даримора лишь закрыла дверцу на ключ. Она получила идеальную тюрьму. Даже если тело Рамисы умрет, души внутри нее не обретут свободы.

Ртиа вздрогнула.

– И много тут душ? – девушка некстати вспомнила сказку про «Теремок».

– Только я, – тихо и грустно ответила Селена. – Даримора призвала меня одной из первых, и я оказалась ей не по зубам. Меня не удалось напугать атмосферой замка. Я, в силу традиций моего мира, вообще не поняла акцента на сексуальной активности. Лишь потом, наблюдая за другими призванными, до меня очень медленно дошло: во многих культурах и мирах, вокруг банального соединения тел для полового размножения слишком много шума и ритуалов.

Ртиа кивнула соглашаясь. Сегодня она переступила через собственные границы, и ей понравилось это чувство свободы.

– Даримора никого не отпускает. Если душа не устраивала ее, слишком быстро соображала, была не пугливой, задавала много вопросов, изучала обстановку, ее уничтожали. Этой участи не избежал никто, кроме меня и, пока что, тебя. Нас тут двое, но я бы никогда не открылась тебе, не покинь ты замок. Ты оказалась простодушной дурочкой. Тебя сломал секс, которым Кематора занимается весьма давно. Кематора лучшая в своем роде, поэтому и попала в замок. Развратность, выносливость, бесчувствие. Она прошла все испытания, как и Рамиса, но тело последней выбрала темная для своих дел.

– То есть Кематору не насиловали? – сделала вывод Ртиа.

– Нет, – пожала плечами Селена, – когда-то, наверное, насиловали. Тем не менее в замке ей отлично, она весьма довольна. Но важно не ее моральное состояние, важно, что темная нашла сговорчивую душу, нашла тебя, готовую бежать ночью сквозь лес и сведет вероятности к нужным точкам.

– Как ты смогла остаться в теле?

– О, – грустно улыбнулась Селена, – я притворилась мертвой, когда она обшаривала клетку, казавшуюся пустой. Позорно забилась очень далеко и глубоко, не подавая сигналов, не пытаясь никого спасти, просто наблюдая, пока не настал относительно безопасный момент.

– Какой же?

– Сегодня.

– Почему?

Селена хитро улыбнулась:

– Потому что много факторов сошлось именно в эту ночь. Знаешь, сначала я хотела любой ценой покинуть тело и вернуться домой. Использовала каждую встречу с Дариморой, чтобы найти лазейку. Особенно надеялась на моменты призыва новых душ. Но потом была вынуждена признать, что ничего не выйдет. Пришлось отбросить гордыню, принципы и искать выход иначе. Рамиса практически отбыла срок в замке. Год подошел к концу. Поэтому Кематора не жаловалась на выходки сокамерницы, понимая, что та скоро уйдет и, наконец, заживет как человек. А я, в свою очередь, понимала, что Даримора не отпустит такое тело. Вероятность, что ей снова попадется клетка душ – нулевая. Отъезд Рамисы означал крах ее планов. У нее есть другие сообщники, готовые помочь выйти из темницы, но ты – идеально подготовленный ключ. Она связала свою силу с твоей, множество раз изучила все нити, не зная, что я тоже приложила к этому руку. Твой побег удался, Даримора некоторое время будет слепа, потому что лес не выдает своих тайн ей: одно из условий заточения.

Ртиа не все понимала – было слишком сложно.

– А как выбраться на свободу? Как вернуться домой?

– Уничтожить Даримору, – жестко сказала Селена. – Только этот путь, никаких других. Тогда клетка откроется, и моя душа освободится.

– А моя? – поинтересовалась Ртиа.

– У тебя тоже будет выбор – вернуться домой, закончить жизнь или остаться здесь. Мои нити говорят мне о хорошей судьбе для тебя в целом, но, если ты пойдешь моим путем.

– Закончить жизнь? – слабым голосом поинтересовалась девушка. – Умереть?

– Умереть здесь, – подтвердила Селена. – Все забыть и возродиться вновь где-то еще. На мой взгляд, это отличный вариант. А-а в твою религию он не укладывается? Я точно знаю, что буду перерождена и это для меня важно, потому что альтернатива ужасна. Ты еще не поняла? Даримора уничтожает души в этом теле полностью, забирая их силу себе! Это самое жестокое, что я видела когда-либо.

Ртиа кивнула. Она не знала кому верить. Но ей хотелось вылезти из этого тела змеей. Как жить, если с тобой все время другая личность? Это пахнет безумием.

– Тяжело? Хмыкнула Селена. Можешь не изворачиваться, Ртиа, я чувствую наши гормоны, чувствую твой стресс. Не надо задумываться слишком сильно. В этой игре ты – просто исполнитель. А мы с Дариморой – игроки. Сделай выбор – с кем ты. Я, в отличие от темной, не буду давить. Изучи этот мир, пока есть время. Попытайся понять, кто такая Даримора. А когда решишь – позови. Просто мысленно назови мое имя.

Ртиа кивнула.

– А ты владеешь магией? – несмело спросила она.

– Владею, – откликнулась Селена, – но что толку. Магия запрещена для рабынь. Если только хозяин не решит иначе. Погоди, – вдруг задумалась она. – Этот твой мальчишка, Варго. Мы можем воспользоваться им. Мне надо изучить нити вероятности. О как интересно.

Клыки женщины обнажились в хитрой улыбке. Она о чем-то задумалась и эти мысли ей нравились.

– Позовешь, когда сделаешь выбор, Ртиа, – сказала она и все исчезло.

Мержери

Нервы стали ни к черту или действительно младший сын только что развоплощался? Сложная рискованная магия! Какой может быть для нее повод? Особенность Мобанаров – скорее проклятье, чем дар – возможность выйти за пределы тела, обретая огромную силу. Победа ценой жизни, так было записано в их семейных архивах.

Зачем Антари подверг себя опасности? Неужели он был в безвыходной ситуации?

Мержери рос без отца. Защищая правителя от силы Темной, Сарави также покинул тело, а затем не пожелал вернуться. Дед говорил, что это вышло из-за ранений на физическом теле. Дух находит кровь отвратительной, любые физиологические недостатки могут препятствовать намерению снова обрести плоть. К тому же род Мобанаров в призрачном виде получал немалые преимущества, какие именно, можно было узнать во время пробного выхода.

Каково это быть водой и ветром? Чувствовать силу и смысл этого мира, не подверженные глупым человеческим желаниям. Власть, деньги – в том облике все обращалось в тлен. Оставались потоки магии, тайная суть мира, в которую с каждой минутой ты все больше погружался. Отцу понравилось, другого объяснения не было – он не связался с семьей ни разу, не явился к сыну в день совершеннолетия. Когда родился первый внук, занавески не дрогнули, рябь на реке, проходившей под окнами особняка, осталась неизменной. С того печального дня, когда дед вошел домой черный от копоти и ран, неся на себе груз родительской боли, все было так, будто бы Сарави умер.

Мержери встал и открыл родовую книгу. Вот же – упоминания о том, как вышедшие из тела предки в течение веков заботились о покинутых семьях. Делились мудростью, на которой держался мир, общались в меру разницы между сознанием. И только он был обделен этим. Сарави возвел их семью высоко. Его жизнь была отдана за этот мир. Правитель не забыл этого.

Ирианы, Мобанары и Луцеросы – три семьи, которые положили на алтарь многое ради заточения Темной. Три семьи, имеющие особые права. Но золотой век миновал. Ирианы поиздержались, Мобанаров отодвинули от власти, ну а Луцерос… Луцерос выродились. И это не было странно. Бешеный нрав, сумасшедший уровень силы, темная кровь в венах. Как им таким было выжить в нормальном мире без битв и катаклизмов! Заскучали, отяжелели, ввязывались в дурацкие авантюры и путешествия. Не удивительно, что Беатрис осталась последней в роду.