Казино "Палм-Бич" - Пьер Рей

– Дерьмо!

– Ален, я вылетаю к тебе первым самолетом.

– Пошел ты…

Расстроенный, он бросил трубку. В дверь постучали. Поднимаясь с кровати, он проклинал Сэмми, Надю и особенно себя. Он резко распахнул дверь.

– Здравствуйте!

На пороге стояла Бетти Гроун. Сари она сменила на черные брюки и белую блузку.

– Я могу войти?

Ален посторонился, пропуская ее в комнату.

– У вас вид человека, который только что получил неприятное известие. Я права?

Ален закрыл дверь. Их окутывал густой полумрак и аромат ее духов.

– Я сказала Онору, что иду к парикмахеру.

Она села на кровать, подтянула к подбородку колени и обхватила ноги руками.

– Сядьте рядом со мной. Вы мне симпатичны. Я не помешала вам?

– Нет.

– Я живу этажом ниже. Онор скоро вернется… Я тороплюсь…

Она потянулась и во весь рост легла на кровать. Ален увидел, как она задвигала бедрами, снимая брюки.

– Помогите….

Он неуклюже помог ей завершить операцию. Бетти сильно притянула его к себе, и ее рот стал жадно ловить губы Алена. Одновременно ее рука взяла руку Алена и потянула к низу живота…

Глава 18

Абель Фишмейер, мягко говоря, совершенно не симпатизировал Оливеру Мюррею. Мюррей был маленького роста, он – высокого; Мюррей сыскал известность своей мелочностью, он – широтой натуры… Иногда они сталкивались в силу профессиональной необходимости, и тогда Фишмейера коробили безобразные манеры шефа кадровой службы «Хакетт». Но, к сожалению, «Хакетт» принадлежала к числу основных клиентов «Бурже». Восьмого числа каждого месяца банк выдавал деньги на зарплату шестидесяти тысячам служащих фармацевтической корпорации. Таким образом, около 120 миллионов долларов, контролируемых Абелем со стороны «Бурже» и Мюрреем, вызывали у Абеля чувство отвращения. С неприятным чувством на сердце он набрал номер его телефона.

– Оливер? Как ваши дела? Фишмейер… Да, да… Я хотел бы кое-что уточнить по денежному переводу, в который вкралась досадная ошибка. У вас работает некто Ален Пайп?

Трескучий голос Мюррея заставил его скрипнуть зубами.

– Четыре дня тому назад он вычеркнут из списка персонала «Хакетт». Если быть совершенно точным – двадцать второго июля.

– Это правда? Какая причина, Оливер?

– Сокращение штатов. В списке он оказался первым, ему не повезло. Почему вы интересуетесь им, мистер Фишмейер?

– Ничего особенного, Оливер, ничего особенного… Как чувствует себя миссис Мюррей?

– Прекрасно, благодарю вас.

– А чем занимался у вас этот Пайп?

– Был заместителем начальника одной из финансовых служб.

– Передо мной как раз находится его банковская карточка. Меня заинтересовало, почему вдруг вы перечислили ему одиннадцать тысяч семьсот четыре доллара.

– Речь идет о выходном пособии…

– Хорошо, Оливер, спасибо и всего наилучшего!

Через секунду он снова поднял трубку и попросил телефонистку соединить его с отелем «Мажестик» в Каннах. Сейчас Гамильтон Прэнс-Линч узнает, какому ничтожеству отсчитал деньги банк «Бурже».

***

Ален любил женщин, случалось, они отвечали ему взаимностью. Но даже в тех случаях, когда они первыми делали шаг навстречу, он никогда не чувствовал себя игрушкой в их руках. Но от трех приключений в Каннах ничего, кроме неприятного привкуса во рту, у него не осталось. Надя Фишлер, Бетти Гроун и незнакомка на пляже втянули его в какую-то невероятную борьбу самца и самки, где женская особь доминировала: нападала, отталкивала, потребляла, принуждала… И все происходило автоматически: без ласки и удовольствия. Он осмотрел просторную комнату, в которой еще витал запах духов Бетти. Простыни валялись на полу… В самых неожиданных местах лежали подушки. Бетти, стоны которой, наверное, переполошили всю прислугу отеля, по-надобилось «пропутешествовать» через три кресла, чтобы удовлетворить свои желания.

Смолотый в мелкую муку, исцарапанный, искусанный, с кровоточащими губами, Ален чувствовал себя так, как будто выбрался из эпицентра урагана. Но, странное дело, ему расхотелось спать. Он прошел в ванную, долго стоял под душем, затем лег в кровать и задумался над своим положением. Ситуация стала неконтролируемой. Вдруг он вскочил с кровати, натянул брюки, рубашку и набрал номер 165…

– Гараж? Ален Пайп. Номер 751. Машину к выходу!

Норберт, сваленный усталостью, спал сном праведника и возможно, видел во сне Канта и Ницше. Холл отеля был заполнен красивыми женщинами, собаками, стариками в одежде яхтсменов и умопомрачительно элегантными молодыми людьми.

– Серж к вашим услугам, мистер Пайп. Вызвать шофера?

Ален снял темные очки и сел за руль. – Нет, не надо.

– Мистер Пайп!

Ален посмотрел на человека, который обратился к нему.

– Марк Голен, директор отеля. К своему большому сожалению, я не смог раньше засвидетельствовать вам свое почтение.

Среднего роста, с лицом пирата, не лишенного обаяния, он смотрел на него своими черными преданными глазами.

– Если вам что-нибудь понадобится, не стесняйтесь. Я хочу, чтобы ваш отдых здесь не разочаровал вас.

Ален улыбнулся, молча кивком головы поблагодарил его и тронулся с места. Свернув налево, он выехал на Круазетт и удивился, как послушно себя вела в его руках эта огромная, тяжелая, бесшумная машина. Он проехал мимо казино «Палм-Бич», бросил взгляд в сторону моря и взял направление на Хуан ле-Пин. Молоденькие, загорелые, полуобнаженные девушки с любопытством оборачивались вслед «роллсу». Если бы они знали правду!

***

Несмотря на знойное солнце, которое накалило Нью-Йорк, как сковороду, мужчина был одет в строгий серый костюм. На обшлагах пиджака золотом блестели вышитые буквы «ББ».

– Что они означают, эти «ББ»?- спросил привратник.

– Банк «Бурже».

Посыльный протянул письмо.

– Передайте лично в руки мистеру Пайпу.

– Хорошо. Как только увижу его…

Было 26 июля. Пайп до сих пор не заплатил за квартиру и с 23-го числа исчез в неизвестном направлении. Возможно, переехал. Привратник взвесил в руке письмо и решил, что его долг – ознакомиться с содержимым конверта. Он пошел на кухню, где в кастрюле кипела вода для чая. Подержал конверт над паром, а затем осторожно поддел уголок острием лезвия.

Он извлек сложенный вчетверо лист бумаги, заранее предугадывая его содержание. От прочитанного у него зашумело в голове. Он ничего не понимал… Перечитал еще раз и рухнул на стул, как если бы его лягнула лошадь.

***

Их было человек двенадцать, сидящих в тени раскидистых деревьев. Один из них, здоровенный рыжий детина с красной тесьмой, повязанной через лоб, лениво перебирал струны гитары. Другой, лежа на спине, хлопал в такт мелодии по пустому бидону, который стоял у него на животе. Девушки вполголоса подпевали. Им было от 18 до 25 лет. Иногда прохожие замедляли шаг, прислушиваясь к музыке: Лазурный берег буквально кишел студентами, которые приезжали сюда пожариться на солнышке со всех концов Европы. Еда стоила недорого, фрукты и овощи и того меньше. Спали они под открытым небом, концерты и девушки были бесплатны, а море принадлежало всем.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});