Все застрелены. Крутая разборка. А доктор мертв - Честер Хаймз

Мак дал ему эту должность после того, как Смитти вышел из больницы. Было очевидно, что он больше не пригоден для оперативной работы. Не подумайте только, что это был просто великодушный жест в отношении служащего, который больше не в состоянии исполнять задание, всем нам приходилось заходить в картотеку, поэтому перед каждой новой работой мы должны были увидеть Смитти. Это было противоядие против излишнего оптимизма и чрезмерной доверчивости, так как хорошо было известно, что в свое время Смитти был такой же здоровый, как и любой из нас. Просто однажды он был немного неосторожен.

На экране появилось изображение. На нем мало что можно было рассмотреть. Начать с того, что если снимок паршивый, то увеличение его не улучшает… производители этой аппаратуры, кажется, еще ничего для этого не изобрели. Это был просто расплывчатый снимок человека, выходящего из машины, сделанный из укрытия с помощью телеобъектива с максимальной дистанции. Фотограф смог использовать тяжелый треножник, чтобы зафиксировать фотоаппарат в неподвижном состоянии. Однако снимок был отпечатан максимально контрастно.

«Мартелл, — прочитал я. — Владимир. Рост пять футов, одиннадцать дюймов, вес сто девяносто фунтов, волосы черные, лоб широкий, брови густые, глаза карие, нос прямой, губы толстые, подбородок волевой. Отпечатков пальцев Мартелла не имеется, но смотрите ниже. Мастерски владеет пистолетом, неважно винтовкой, достаточно хорошо ножом и приемами рукопашного боя. В склонности к пьянству не замечен. Гомосексуальных склонностей не отмечено. В сорок седьмом и пятидесятом году ему официально объявлялся выговор за связи с женщинами, приведшие к пренебрежению служебными обязанностями. В сентябре пятьдесят первого года в Берлине он устранил агента Френсиса. До февраля шестидесятого года, когда он был замечен на службе в качестве телохранителя, под именем Джека Фенна, у Доминика Риччи, данных на него не поступало. Установлено, что преступник с такой фамилией известен полиции с 1953 года (подробности и отпечатки смотрите на обороте). Цель такого прикрытия не известна. Выполняемое задание не известно. Местонахождение в настоящее время не известно. Лицо первостепенной важности».

Значит, его нашли и потеряли, кому-то за это крепко досталось. Я неодобрительно рассматривал его лицо на экране. Он — один из тех лихих парней, которые привыкли стрелять с близкого расстояния, им не нравится винтовка. Дамский угодник, он, должно быть, чертовски хорош в работе, чтобы оставаться на службе с двумя проколами на своем счету. Его работодатели не отличаются снисходительностью к агентам, которые питают слабость к женщинам.

— Кто такой Риччи? — спросил я.

— В основном, он занимается наркотиками, — сказал Смитти, находившийся у меня за спиной. — Теперь он сидит в тюрьме. Его схватили во время облавы на руководство синдиката, проводившейся в Аппалачах.

— Это, должно быть, лишило мистера Мартелла работы, — уточнил я. — У него, наверно, большие трудности с поисками нового места. Судя по тому, что здесь написано, он создавал себе в синдикате репутацию в качестве телохранителя в течение семи или восьми лет.

Я ухмыльнулся, глядя на отвратительное изображение на экране.

— Надо отдать ему должное, у него высокая квалификация. Гангстеры никогда не нанимают плохо тренированных людей. Давай надеяться, что они оценят его по достоинству. Мне только хотелось бы знать, что он замышляет, разыгрывая из себя гангстера.

— Этого человека сфотографировали сверху, — сказал Смитти. — Его изображение на снимке нечетко, так как он интуитивно повернул голову в момент фотографирования.

— Есть еще другие фотографии? — спросил я.

— Нет, но относительно него имеется странное сообщение, в котором говорится, что Мартелла недавно видели в Рино, на службе у рэкетира Фредерика в качестве телохранителя. Говорят, что здесь это сообщение было всесторонне изучено.

Я сделал кислую мину, глядя на экран. Так вот почему у Мака неопытный агент в Неваде и, кроме того, он просил оказать ему помощь. Это было одно из тех беспокойных дел, в котором вы должны принять участие, руководствуясь чувством долга, Просто потому, что вы случайно оказались поблизости. Вы не приложили никаких усилий к тому, чтобы вам его поручили, но, черт возьми, можете быть уверены, что как раз в тот момент, когда вы собираетесь выключить свет и лечь спать в постель с женщиной, зазвонит телефон.

Не то чтобы у меня в мыслях была какая-то женщина… или если я и вспомнил о женщине, то она была замужем за другим, и, насколько я ее знаю, она очень серьезно относилась к клятве в супружеской верности. Она всегда была женщиной очень строгих правил.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Западнее Рино расположены довольно высокие горы, что, к своему несчастью, обнаружили первые эмигранты, включая и несколько человек по фамилии Доннер, которые не сумели пробиться через снега и провели зиму в лагере, в течение которой произошло несколько случаев каннибализма. Имелся памятник, посвященный этому событию, с указанием имен эмигрантов. Возможно, они и заслуживали того, чтобы их имена высекли в камне или отлили в бронзе… не помню точно, какой именно материал был использован, но мне показалось несколько странным, что хорошо экипированная экспедиция так питалась и потерпела неудачу.

Несколько лет тому назад я проезжал по дороге, ведущей в горы, но на этот раз, покинув мотель, я свернул на дорогу, шедшую вдоль предгорий. Было около трех часов, когда я добрался до территорий фермы Мидл-Фок, на которых разместилось главное хранилище и в стороне от фасада находились бензонасосы. Мне подали содовой, указали направление, и я направился назад в холмы; скажу откровенно, всего вероятнее, я бы и сам не сбился с пути.

Узкая дорога, покрытая ухабами и колеями, с трудом пробивалась вверх и была оборудована мостами, не внушавшими мне доверия. То тут, то там дорога разветвлялась. Иногда попадались таблички, указывающие путь к различным усадьбам, среди них было и ранчо, которое я искал, но иногда я был вынужден ехать наугад. Я не имел ничего против. Вашингтон вместе с седым мужчиной за письменным столом и картотекой, заполненной фотографиями неприятных типов, был далеко, и если бы я столкнулся с ними, то моим долгом было ими заняться. Старый пикап не капризничал, и я находился в чудесной местности, на лоне дикой природы, незагрязненной деятельностью человека. Если бы я заблудился, то я просто разогрел бы банку бобов на бензиновой плитке, которую вез с собой, и заполз в спальный мешок в кузове машины, под предохраняющую от непогоды металлическую крышу, а дорогу нашел бы утром.

Совершенно неожиданно я подъехал к воротам. Это было нечто вроде грубо сработанной арки, состоящей из двух массивных вертикальных столбов и длинного поперечного бруса, который немного прогибался посередине, как всегда бывает через некоторое время после постройки. Две буквы «Л» были вырезаны на брусе, и на тот случай, что вы окажетесь слишком тупы, чтобы разгадать их смысл, они были дополнены надписью: «ЛЛ-ранчо». На одном из столбов имелась маленькая проржавевшая металлическая табличка с надписью: «Гости».

Я повернул в том направлении, куда она указывала. Сейчас, когда стояла сухая погода, дорога была неплохой, но могу себе представить, как трудно, а иногда и невозможно, было проехать по ней зимой. Сделав поворот, я оказался на выступе горы, с которого открывался вид, достойный того, чтобы его сфотографировать… со мной был фотоаппарат, который я вез, чтобы сделать снимки детей. Я вышел из машины и вскарабкался по склону обратно, так как машина проехала верхнюю точку. Теперь выпускают новые модели фотоаппаратов, которыми пользуются дети, когда выводят собаку на прогулку, и даже получают довольно хорошие снимки, но почему-то понятие миниатюрного фотоаппарата, который можно носить в кармане, кажется, совершенно забылось. Мне все еще нравится Маленькая старая «лейка», которую можно носить в кармане брюк.

Когда я вернулся к дороге, то первым делом увидел лошадь. Она послушно стояла на месте, поводья ее были брошены и волочились по земле, самая обычная лошадь, коричневой масти, с самым обыкновенным седлом, к которому крепился чехол для карабина, что было весьма странным, если эта лошадь была с ранчо. У меня хватило времени, чтобы заметить, что чехол пуст. Владелец лошади обошел пикап сзади с двухствольным винчестером тридцатого калибра и направил его на меня.

— Руки вверх, — скомандовал он.

Это был плотный молодой человек, чуть старше двадцати, одетый так же, как я, в джинсы, ботинки, рабочую рубашку, а на голове у него была большая шляпа. Так одеваются в сельской местности, и я переоделся в подобную одежду в мотеле, не желая приезжать на сбор всей семьи слишком похожим на пижона. Кроме того, высокие ботинки — удобное место для револьвера, если вам не нравится носить кобуру… В конце концов, Бет обратилась ко мне за помощью. У меня был с собой также и нож.