Снятся ли андроидам электроовцы - Филип Дик

— Разве с этим нельзя подождать? — спросила Ирен.

— Я выбрал один из вопросов теста и провел эксперимент, — сказал Рик. — Все сошлось — я действительно начал сопереживать андроиду. Сегодня утром ты сказала — «бедные анди». Поэтому ты понимаешь, о чем я говорю. Из-за этого я и купил козу. Я никогда еще не чувствовал ничего подобного. Возможно, это было что-то вроде депрессии, как у тебя. Теперь я понимаю, как ты страдаешь. Я всегда был уверен, что тебе просто нравится твоя депрессия и что ты можешь вырваться из нее в любой момент, если только захочешь, если не сама, то хотя бы с помощью стимулятора Пенфилда. Но дело в том — и я понял это, — что в таком состоянии тебе уже все равно. Апатия, потому что потеряно чувство цены. Ничто ничего не стоит, и не надо чувствовать себя лучше, потому что, если потерять это ощущение…

— А как же с твоей работой?

Рика словно ударили. Он промолчал.

— Работа, — повторила она. — Сколько мы должны вносить в месяц за козу?

Она протянула руку. Он машинально вытащил контракт зоомагазина и протянул ей.

— Сколько?! — протянула она тонким голоском. — А проценты… Боже, одни только проценты!.. И ты сделал это только потому, что почувствовал себя подавленно, а вовсе не потому, что хотел сделать мне сюрприз.

Она вернула ему документы.

— Что ж, это не важно. Все равно я очень рада, что ты купил ее. Я уже люблю эту козу. Но это такое бремя!

Она помрачнела.

— Я могу перейти в другой отдел, — сказал Рик. — У Департамента десять или одиннадцать отделов. Заняться, например, похищением животных. Меня бы взяли.

— Но твои премии! Они необходимы нам, иначе магазин просто заберет козу.

— Я перепишу контракт с тридцати шести месяцев на сорок восемь.

Он стремительно извлек шариковую ручку и начал писать на обратной стороне листа.

— Это получится на пятьдесят два доллара пятьдесят центов меньше в каждом месяце.

Зазвонил видеофон.

— Если бы мы остались на крыше, а не спустились сюда, — сказал Рик, — то мы бы не услышали этого звонка.

Он чувствовал сожаление.

— Чего ты боишься? Они же еще не собираются отобрать у тебя козу.

Ирен подошла к аппарату и протянула руку к трубке.

— Это из Департамента, — сказал он, направляясь в спальню. — Скажи, что меня нет дома.

— Алло! — отозвалась Ирен.

«Еще три андроида, — подумал Рик, — которых мне следовало выследить, а не отправляться домой». На экране появилось лицо Гарри Брайанта, и теперь уходить было уже поздно. На негнущихся ногах Рик вернулся к экрану.

— Да, он здесь, — говорила Ирен. — Мы купили козу. Заходите к нам, мистер Брайант, посмотрите на нее.

Последовала пауза. Потом она протянула трубку Рику.

— Он хочет что-то тебе сказать.

Быстро вернувшись в кресло, она снова схватилась за ручки генератора эмпатии. Почти мгновенно она была поглощена слиянием. Рик ясно осознал ее ментальное отсутствие в комнате, ощутив собственное одиночество.

— Алло, — сказал он в трубку.

— Мы посадили хвост на двух оставшихся андроидов.

Он звонил из своего кабинета. Рик видел хорошо знакомый ему стол, завал бумаг и прочего мусора.

— Они явно встревожены. Съехали с того старого адреса, который дал тебе Холден. Теперь их можно найти… минутку…

Брайант принялся перебирать бумаги, отыскивая нужные сведения. Рик машинально нащупал ручку. Он разгладил на колене контракт и приготовился писать на обратной стороне.

— Жилой блок 3967-Ц, — продиктовал инспектор. — Отправляйся туда как можно быстрее. Мы предполагаем, что они узнали о том, что мы убрали Гарланда и Любу Люфт. Поэтому и сбежали.

— Незаконное бегство, чтобы спасти свои жизни.

— Ирен сказала, что вы купили козу. Сегодня, после того, как ты уехал из управления?

— Да, по дороге домой.

— Когда ты покончишь с остальными андроидами, я приеду взглянуть на нее. Кстати, я только что говорил с Дейвом Холденом. Я рассказал, как трудно тебе пришлось с этими андроидами. Он поздравил тебя и советует удвоить осторожность. Он говорит, что «Узел-6» оказался более сообразительным, чем он предполагал. Он вообще с трудом поверил в то, что ты отправил на покой троих анди за один день.

— Троих достаточно, — сказал Рик. — Я больше не могу. Мне нужно отдохнуть.

— Но завтра их может уже не быть здесь, — настаивал Брайант. — И они окажутся вне зоны нашей юрисдикции.

— Не так быстро. Они все еще будут поблизости.

— Ты поедешь туда сегодня, — твердо сказал Брайант, — пока они еще не окопались. Они не ожидают, что ты среагируешь так быстро.

— Наоборот, они будут ждать меня.

— Поджилки трясутся? Из-за Полокова, который…

— Ничего у меня не трясется. Ладно, я полечу туда. — Он хотел положить трубку, но Гарри проговорил:

— Дай мне знать, как только будут результаты. Я буду у себя в кабинете.

— Если я устраню их, я куплю овцу.

— У тебя ведь есть овца, насколько я знаю, — уточнил Брайант.

— Она электрическая.

И сразу же повесил трубку. «На этот раз овца будет настоящая. Она мне необходима для компенсации».

У черного ящика генератора эмпатии скорчилась его жена с восхищенно отсутствующим лицом. Некоторое время Рик стоял рядом с ней, рука его покоилась на ее груди. Он чувствовал, как грудь поднимается и опускается в такт приливам и отливам жизни внутри Ирен. Она не замечала его, как и всегда, поглощенная слиянием с Сострадающим.

На экране видно было облаченную в балахон фигуру Сострадающего, который взбирался вверх по склону. Мимо пронесся кусок скалы. Глядя на него, Рик вдруг подумал: «Боже мой, ведь в моей ситуации есть что-то худшее, чем в его положении. Сострадающему не приходится совершать что-то чуждое своей природе. Он страдает, но, по крайней мере, может не насиловать собственную сущность».

Нагнувшись, Рик осторожно убрал пальцы Ирен с черных клавиш и занял ее место. Первый раз за несколько недель.

Это было сделано импульсивно. Он не хотел этого. Все произошло внезапно и неожиданно. Перед ним простирался пустынный пейзаж, пустырь, покрытый сорняками. В воздухе пахло цветами. Это была пустыня, где не бывает дождя, и цветы сорняков пахли как пыль.

Перед ним стоял человек. В его глазах светился свет жалости. Глаза были усталыми и полными боли.

— Сострадающий, — произнес Рик.

— Я друг твой, — ответил старик. — Но продолжай свой путь, словно меня не существует. Таков твой долг. Ты понимаешь меня?

— Нет, не понимаю. Мне нужна помощь.

— Но как я могу спасти тебя, — возразил старик, — если я не в состоянии спасти себя? — Он улыбнулся. — Разве ты не видишь? Это не воскресение, спасения нет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});