Одержимый (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич

— Почему вы не уничтожили русские броненосцы?

Я даже как-то поначалу растерялся от такого наезда, однако всё же ответил:

— По моему мнению, уничтожать корабли с русскими моряками на борту, это по крайней мере низко, и даже безнравственно. И откуда броненосцы? Помниться остался один, «Цесаревич» в порту Циндао.

В кабинете был не один Николай, с ним вице-адмирал, стоял у стола и с интересом меня рассматривал. Не знаю его. Да и что с прошлым, инсультником, тоже без понятия. Мне просто это было не интересно. Николай сидел на стуле с высокой спинкой, за столом, встав, тот досадливо скривился, и обойдя стол, пояснил:

— Я не про интернированный броненосец, а про японские трофеи что те взяли в бою у Цусимы.

— Тут вполне могу ответить, ваше императорское величество. О них разговора не было, только об уничтожение линейных сил Японии. А трофеи — это трофеи. Тем более я бы положил болт на этот приказ. Я не могу подвести людей, русских моряков, команды этих кораблей что геройски сдались противнику. Они, не щадя себя, сдали корабли, спустив флаги, а я все их труды насмарку? Не бывать такому, как я им потом в глаза смотреть буду? Пусть видят, как те ходят под японским флагом и гордятся собой.

— Это какая-то злая шутка, — растерянно пробормотал государь, рассматривая меня несколько неприятным взглядом, а вот вице-адмирал неожиданно спросил:

— Что значит положил болт на приказ?

— Всем военным морякам, настоящим морякам, это известно, если приходит неприятный приказ, офицеры меряют свои достоинства, и у кого больше, кладёт его на приказ, тем самым показывая где они видели и на чём его вертели. Это и есть понятие положить болт на приказ. Вы точно моряк?

— Моряк, но о таком выражении не слышал. Не любите адмиралов?

— Не выношу. Просто потому что ни одного не видел, ну кроме Макарова, но он отдельный случай, достойного своих орлов. В большинстве это никчёмные и ничтожные личности. Взять тех что участвовали в недавних боях. Единственное желание при встрече, кортиком распороть живот, потом на канате буксировать за кораблём, чтобы прополоскать из кишки в морской водичке. Вот это они заслужили. Хотя государя понять не могу, зная как форма русского адмиралтейства меня выбешивает всякий раз приглашать очередного адмирала, это уже попахивает форменным издевательством. Ясно же что нормального разговора не будет, и каждый раз новые грабли.

— Понятно почему вы не в форме, — кивнул адмирал.

— Одной ногой на гражданке, привыкаю. Приказ выполнен, ожидаю обещанного.

Николай вздохнул, наблюдая как я из наплечной сумки достаю рапорты и укладываю на столе, и негромко сказал:

— Приказ вы не выполнили. Я так считаю. Решил вас поставить начальником контрразведки в морское министерство, должность контра-адмирала, но пока дал бы капитана первого ранга, а сейчас вижу, что вы там ни уживётесь. Поэтому прошение об отставке удовлетворяю, и видеть вас больше не хочу. И слышать. Никогда. Вам ясно?

— Так точно.

— Идите вон.

Покинув кабинет, я с некоторым облегчением вздохнул, ясно же на службу будут притягивать, это я по краю пропасти прошёлся, довольно агрессивные переговоры ведя, ведь поверили, по тонкому льду прошёлся, но смог. С пинком под зад и с криком «Свобода» можно рвать когти из столицы, пока не передумали. Лучше вообще из России. В Россию я уже не вернусь, опасно, дом дарю матушке, и счёт в банке открою, тысяч на сто, пусть живёт, а то бесприданница, всё мужу принадлежит. Нормально, так что я побыстрее к воротам с территории дворцового комплекса, там моя пролётка ожидала, и домой. Всё быстро нужно успеть сделать.

***

Очнулся я от сотрясения, фиксируя знакомые выстрелы палубной артиллерии какого-то корабля.

— Всеволод Фёдорович, как вы? — ко мне склонился какой-то молодой мичман в ещё старой русской военно-морской офицерской форме. Чёрт, что, снова русско-японская?

Желания особого не было, видимо ещё не перестроился, но в принципе повоюем. А вот имя и отчество знакомые. Не Руднев ли? Мичман проверил голову, ого, затылок стрельнуло, похоже крепко прилетело в голову, шишка, может рассечение, но крови на его пальцах нет.

— Шишка, — сообщил мичман, как раз затишье между выстрелами было.

Тот подал мне фуражку и помог вставать, на груди качался тяжёлый бинокль, а сам я, скосив взгляд, узнал знакомый погон на левом плече, капитан первого ранга, и я на «Варяге», сомнений нет. У матроса за штурвалом на бескозырке название. Хм, у меня на одном из ноутов огромная подборка разных фанфиков и книг по альтернативной истории, я прожил больше ста лет, юбилей справил, в книгу Рекордов Гиннеса попал, и вот увлёкся этими книгами. Там и про попаданцев в Руднева были. Много интересного было, но честно говоря, многое бред, авторы в теме явно плавали, много исторических неточностей. Но главное, их идеи можно переработать и использовать. О своей жизни позже, пока же нужно уводить крейсер, он ещё вроде цел, не сильно побит.

— Лево руля, уходим обратно к месту стоянки. Сигнал на «Кореец», — отдал я приказ, и команда работала как единый организм.

За это спасибо старшему офицеру крейсера, похоже Рудневу повезло, он тут опытный, это заметно именно по команде. «Кореец», что шёл чуть сзади, повторил наш манёвр. Мы вышли из-под обстрела, и вернулись на стоянку, где другие стационеры стояли, встали на якорь, сам я напряжённо всё это время обдумывал свои дальнейшее шаги. Ну в принципе прорваться, на самом деле, это не сложно для меня, благо серьёзно побить довольно мощный, пусть и бронепалубный крейсер, японцы не успели, а у меня на него большие планы. Как и на команду. А решил почему и нет? Может сам, как в альтистории орлы адмиральские получу. О, и обоих итальянцев захвачу. Броненосные крейсера нам на этой войне точно пригодятся. Во Владик их уведу, в Артуре им делать нечего. Если пойдёт всё нормально, и дальше буду воевать, а если начнут ставить палки в колёса, пошлю всех на… Дальше решу. Пока сам не знаю. А так отдав приказ собрать офицеров, вызвать и командира «Корейца», сбор в кают-компании, я ушёл в личную каюту Руднева. Просматривал бумаги, документы, сейф открыл, ключи в кармане были. В общем, изучал его жизнь. Не особо и впечатления произвёл, какой-то амёба-человек. Копировать его привычки не смогу, спишу всё на травму головы, врач её уже осмотрел, дальше уже по ситуации. Ну а пока открыл хранилища, к счастью штатно сработали оба, причём оба полны под завязку. Я сразу открыл иллюминатор и выпустил наружу разведывательный коптер. Тот над волнами отлетел подальше, могли и за птицу принять, и там уж начал подниматься ввысь. Я задал ему задачу зависнуть на двухкилометровой высоте над японскими кораблями, буду отслеживать их движение.

Ну а пока офицеры собирались, врач раненых лечил, убитые тоже в команде были, ими занимались, спешный ремонт повреждений шёл, я откинулся на высокую спинку стула, и стал вспоминать как оказался в ситуации такой. После того как Николай пожелал меня больше не видеть, я метнулся в Москву, Анну прихватил, и переписал дом на матушку, и счёт открыл, всё же содержать его дольно дорого. А потом заграницу. Дворянином я так и не стал, патент что так подленько через секретаря мне пытались передать, больше не видел. Убыл во Францию, хорошо там время провёл. В Париже потерял Анну, в смысле отделилась от меня, я ей там квартиру купил, вполне заработала. А сам по странам, путешествовал, и знаете, очень понравилось. Древняя старина, небоскрёбов нет. Красота. Я стал первоклассным моряком, множество судов и яхт сменил, занимался подводными исследованиями, подъёмом затонувших сокровищ. Справил столетний юбилей, это было в тысяча девятьсот восемьдесят четвёртом году, а в девяносто первом погиб. Погиб при взрыве, в Стамбуле был, в автобусе ехал, и испепелило, смертник сработал. Бывает и такое. В Россию так и не вернулся, хотя до самой смерти я являлся её гражданином. Кроме двенадцати лет комы, это я опцией лечения себя усиливал, и сделал нечто такое, что отправило меня в кому. Если бы в сознании был, вылечился бы сам, а тут кровать в хосписе двигали, от сотрясения и пришёл в себя. Сознание плавало, но всё же смог сообразить, что делать, а там за пару дней восстановился и покинул эту богадельню.