Невеста для негодяя - Натали Ормонд

Стелла. − Ты же говорил, что это невозможно, что пустынные земли никого не пускают к себе.

− Так и было до последнего времени. Я сам однажды побывал там, и могу с уверенностью сказать, что когда пытаешься проникнуть вглубь этой неизведанной территории, то перед тобой словно возникает невидимая преграда, не пропускающая дальше. Стена, которую нельзя увидеть, но и нельзя обойти или разрушить.

− Словно силовое поле огромной силы, − задумчиво проговорила Стелла. − А что… Что, если это действительно так? Тогда, там, посредине пустынных земель, скрыт источник огромной силы, который позволяет генерировать поле магической энергии. А раз Пустынный Змей сумел пройти через преграду, значит, он сумел найти способ приоткрыть дверь в этот сокрытый ото всех мир. Или кто-то отворил ему ее изнутри. − Стелла на какое-то время замолчала, а потом продолжила. − На самом деле, когда я говорила о том, что мой мир, из которого я пришла сюда, не потерян, я имела в виду нечто подобное. Что можно научиться преодолевать преграды, сотканные из пространства и времени, если научиться управлять энергией. Видимо, кому-то там, в пустынных землях, это уже удалось, хотя бы отчасти.

− Даже не думай, что я отпущу тебя туда, − Тамир строго посмотрел на жену. − В пустыню, я имею в виду.

− Я даже не думала об этом, − улыбнулась Стелла в ответ. − Того, что скрывается за надежными стенами Эль-Орона, мне будет более, чем достаточно, ведь рядом со мной будешь ты. Чего я еще могу желать?

Вместо ответа Тамир притянул жену к себе, туда, где она, по его мнению, должна была находиться до конца времен. А полный одновременно нежности и страсти поцелуй Стеллы в бессчетный уже раз подтвердил то, что эти его желания и стремления обоюдны.

16

Разумеется, оставаться в больнице еще на одну ночь Лаэриэнь отказался категорически. Кто бы сомневался, честное слово! Вскоре после ухода Тамира и Стеллы он безапелляционно заявил арину Деланиэлю, что чувствует себя прекрасно, и что процесс окончательного выздоровления будет проходить намного лучше в родных стенах. А, раз так, то причин для того, чтобы оставаться в больнице дольше, у нас с ним нет. Мол, что, находясь в сознании, больше, чем сутки, он в лечебном учреждении времени не проводил. Уже потом, когда арин Деланиэль ушел, Лэр под моим строгим взглядом, все же, признался, что как-то раз было, и он без сознания пролежал в одном полевом госпитале несколько дней. Мне оставалось лишь догадываться, в каком из сражений, призванных защитить покой обычных жителей империи, но которые не придавались огласке, ему довелось тогда участвовать.

− Признайся, что ты просто хотел остаться со мной наедине, − прошептала я на ухо мужу, когда мы с ним оказались в экипаже.

− Раскусила, − признался Лаэриэнь, поворачивая голову ко мне. − А разве ты не хочешь того же? − серьезно спросил он, глядя прямо мне в глаза. − Но, прежде чем ответить, ты должна узнать вот что. Ты не обязана делать ничего из того, что тебе нежеланно, только из чувства долга.

− Ты нужен мне, − одной рукой я обхватила Лэра за шею, а вторую прижала к его щеке. − Целиком и полностью. Без остатка. Со всеми шрамами, − я очертила пальцем свежую царапину на его скуле, − и властным характером, господин командор. И я хочу быть твоей. По-настоящему и навсегда. Я уверена в этом так же твердо, как и в том, что люблю тебя.

− Какое неподходящее место для такого признания, − выдохнул мне в губы Лэр, перетягивая меня к себе на колени.

− Почему? − удивилась я, ничуть не огорчившись такому перемещению, и, даже наоборот, теснее прижавшись к мужу.

− Потому что я не могу продемонстрировать тебе прямо здесь и сейчас, насколько сильно я разделяю твои чувства и стремления. Не в первый раз, во всяком случае, − ответил муж, перед тем как поцеловать меня, глубоко и страстно.

− Надеюсь, что скоро у нас появится возможность исправить это крайне досадное упущение, − уже позже, восстановив грозящее прерваться дыхание, заметила я. − Кстати, а куда мы едем?

− В наше поместье, госпожа будущая княгиня, − улыбнулся мне Лэр.

− В то самое загадочное семейное владение рода Руаделлин, виллу на берегу, о которой говорят, что это одно из прекраснейших творений старых мастеров, но мало кому удалось убедиться в этом воочию?

− Именно так, − подтвердил муж. − Надеюсь, что реальность окажется не хуже твоих ожиданий, и что наш дом тебя не разочарует.

− Этого не случится. Никогда, мой князь, мой единственный любимый. − И, не дожидаясь, когда Лэр вновь поцелует меня, сама потянулась к его губам.

К своему стыду я могла бы признаться, что, несмотря на то, что мы с Лэром находились в поместье уже весьма приличное время, я так ничего толком и не увидела. Даже гостиную на первом этаже и лестницу, по которой муж нес меня в нашу спальню, я не рассмотрела, потому что в это время Лэр целовал меня. Собственно говоря, начав это головокружительное занятие еще в экипаже, он уже практически не отвлекался ни на что другое. До тех пор, пока не перенес меня через порог уже теперь нашей с ним спальни. Тяжелая дверь закрылась, надежно отделяя нас от остального мира. Позволяя не сдерживаться в своих порывах и желаниях. Позволяя давать возможность дарить друг другу поцелуи. И не только поцелуи. Все, и даже немного больше, если быть точной.

− Ну и как оно тебе − чувствовать себя замужней женщиной? − много, очень много позже спросил Лаэриэнь. Точнее, это было уже утром следующего дня. А все предшествующее этому время мы не покидали стен спальни. И даже ужин нам принесли прямо сюда, точнее, оставили под дверью, не став дожидаться, когда, наконец, мы соизволим ее открыть.

− Я счастлива, − искренне ответила я. − И если бы я знала, что мое замужество окажется настолько чудесным, то потребовала бы расторжения помолвки намного раньше.

− Чтобы скорее стать моей законной супругой, надеюсь? − муж вопросительно поднял бровь, глядя на меня.

− Ну конечно, для чего же еще? − удивилась я.

− Действительно, для чего? Но если бы все было так просто, − вздохнул Лэр.

− Я знаю. К добру это, или к худу, но все, что происходит, случается вовремя.