Город Богов 4 - Дмитрий Яковлевич Парсиев

делиться кушем.

— Не хочу. Дальше что? — с вызовом спросил Покапль.

— Брэк. Брэк, ребята, — пресекаю очередную склоку, — Дайте мне пояснить.

— Говори, Марк.

— Дело в том, что серыми вивернами в данный момент и так торгуют из-под полы. Их перекрашивают и выдают за зеленых.

— Мы должны это пресечь.

— Мы не можем этого пресечь. Вы не отличите крашеную серую от зелёной. Следовательно, если победить мафию невозможно, значит…

— Значит, ее нужно возглавить, — закончил за меня Технос.

— Ну хорошо, тогда я за, — согласился Покапль, — Сделаем этот вид торговли лицензируемым.

— Сколько лицензий ты хочешь выписать? — спросил Технос с усмешкой.

— Три. Мой дорогой друг. Зачем нам больше? — ответно усмехнулся Покапль, — Разрешим операции с серыми вивернами трем службам в связи с соображениями безопасности: СБЗ, СБТ и Мгла!

— У меня нет возражений, — Технос довольно рассмеялся.

— И у меня нет возражений, — скромно согласился я.

Если честно, я хотел плавно подвести верховных именно к этому решению, но Покапль сам к нему пришёл практически сразу. Чувствуется управленческий опыт.

Больше задерживать правителей я не рискнул. Они расселись по своим драконам и рванули светить «фейсами перед массами». Не сомневаюсь, они сегодня дадут телеканалам еще не по одному интервью.

— Марк, я не поняла в итоге, — произнесла Лула с сомнением в голосе, — Совет разрешил продажу серых виверн службам безопасности? Это же не торговые организации.

— Само собой, не торговые. Службы безопасности выступят ширмами. А торговать будут Покапль, Технос и я.

— То есть, получается, вы вот так поделили между собой перспективный рынок?

— Получается так. И надеюсь, у меня перед остальными небольшое стартовое преимущество.

— Какое?

— Чгук. Надо лететь к нему прямо сейчас и заключать с ним эксклюзивный договор. Чтобы он своих тюнинговых виверн с артефактами «доброты» поставлял только мне.

— Э, парень, — вскинулся Гор, — Сперва бочка красного, а потом лети, куда хочешь.

— Если я отдам тебе бочку красного, ты сможешь летать только на автопилоте.

— Не мои проблемы, — отмазался дракон.

— Марк, ну правда, — Лула приняла сторону старого алкаша, — Сегодня Покаплю с Техносом не до серых виверн. А Чгук никуда не убежит… время позднее. Может, к Чгуку завтра?

— Ладно, уговорили. К Чгуку завтра… а бочку будешь получать частями.

— Так не уговаривались, — взревел Гор, — Всю бочку сразу!

Я махнул рукой и промолчал. Старик расценил мое молчание как знак согласия и взлетел, даже не спросил гад, куда именно лететь. В предвкушении скорой синей ямы крыльями машет как скаженный. Даже язык набок вывалил от усердия, алкашина.

— Гор, ты всех участников дорожного движения своей слюной забрызгал. Держи себя в руках…

— У меня нет рук, — моя подколка Гора нисколько не обидела, у него слишком хорошее настроение, — И ничего не забрызгал… а если забрызгал, пусть дворники включают… в смысле промаргиваются.

Когда мы сели на парковке в башне Марка, как теперь принято называть нашу стоянку, старик в предверии пьянки извертелся на пупе. Я подкатил ему бочку высококачественной красной маны.

— Давай. Налегай.

— Крышку… крышку откупорь.

— Нашел, блин, официанта, — я снял крышку, — Может, тебе еще шланг в бочку вставить вместо трубочки?

— Обойдусь без трубочки, — дракон жадно втянул ноздрями.

— Ну… развлекайся в общем. Я бы, пожалуй, тоже сегодня не отказался пропустить стаканчик… Лула, ты как?

— Я-то? Можешь не сомневаться. Я за любой кипиш кроме голодовки. Идем в бар?

— Ага.

В баре оказалось неожиданно людно… в смысле божно. В смысле набилось много богов. Всеобщее внимание привлечено к экранам телемониторов, непрерывно транслирующих новости про референдум, про митинги, про несостоявшуюся провокацию. Постоянно мелькают рожи Покапля и Техноса, дающих интервью и выступающих с обращениями к горожанам.

— Как обстановка? — спросил я у подошедшего официанта, усаживаясь за свободный столик.

— Все только и говорят про референдум, — официант мотнул головой в сторону самого большого монитора… по коктейлю?

— Давай пока по коктейлю.

Официант ушел выполнять заказ, а я обратил внимание на счетчик в углу телеэкрана, который в режиме онлайн показывал, сколько горожан проголосовало за законопроект о новом страховом сборе. Я и забыл, что референдум начали именно ради него. На текущий момент большинство проголосовавших высказались против нового налога. С моей точки зрения вполне ожидаемая тенденция.

Однако сейчас меня в большей мере волнует голосование по другому вопросу. По вопросу доверия правительству.

— Дружище, — обращаюсь к официанту, принесшему коктейли, — Случайно не знаешь, как горожане голосуют на счет правительства?

— Счётчик раз в минуту переключается, — ответил официант, — Мне особо некогда следить. Но когда референдум только начался, большинство голосовало против действующей власти.

— Понял. Спасибо.

Некогда ему, видите ли, следить. На самом деле ему просто пофигу. Смена правителей по его мнению на его личной жизни никак не скажется. Ну… наверное, так и есть.

Я дождался, когда в углу экрана сменится счетчик, и выдохнул с облегчением: «доверие действующему правительству — 62 % от числа проголосовавших». Нам удалось переломить тенденцию. Новость про коварного Горыныча резко сменила настроения горожан.

— За наше сыскное агентство! — я поднял бокал с коктейлем.

— За Мглу! — поддержала Лула, чокаясь.

Глава 17

Из глубин чувственного красочного божественного сна я выплывал как глубоководная акула, то поднимаясь ближе к светлой поверхности, то снова погружаясь в тягучую донную пучину. И даже когда открыл глаза, какое-то время оставалось ощущение, будто покачиваюсь на волнах… ох! А сколько я вчера выпил?

Закрутился системный счетчик, скрупулезно подсчитавший выпитые бокалы коктейлей, фужеры игристого, стопочки забористого, рюмочки крепенького… м-да, не будь я богом, такого количества алкоголя не пережил бы. Это в честь чего я так назюзился?

— Лула.

— У.

— Лула, ты меня придавила.

— Ум-му.

Я выбрался из-под придавившей меня ногой и рукой Лулы и сел на кровати, рефлекторно придерживая голову двумя руками. На туалетном столике у кровати обнаружился стакан бодрящего лечебного коктейля. Кто бы его сюда ни поставил, поступил очень дальновидно и гуманно.

Осушив стакан, почувствовал мгновенное улучшение и просветление. Вот теперь припоминаю. К вчерашней полуночи на референдуме успело проголосовать девяносто процентов населения, и стало совершенно ясно, что правительство удержалось. Законопроект о новых страховых сборах, правда,