Предатель. Нелюбимая жена (СИ) - Надежда Марковна Борзакова

меня пытались убить и случайно подстрелили моего парня, Лен. Честное слово.

— Извини….

— Нет, серьезно. Я плохой сотрудник и плохой начальник раз такое допустила. Но ты всегда можешь поискать другого. Или даже клинику. Что скажешь?

Она стушевалась, забормотала что-то в качестве извинений. Может быть меня и понесло, да. Впервые в жизни мне было безразлично мнение сотрудников обо мне. Я поняла, что теперь живу другим.

Закончив с работой, я вызвала себе такси. Примчалась домой и принялась собираться с помощью мамы, которая, конечно же, тоже была в курсе дел.

Хорошо, что у меня эпиляция свежая… При мысли о том, что она мне понадобится не только затем, чтоб блистать на пляже стало жарко.

Мы будем вдвоем. В одном номере. В одной постели.

Вещи и косметика еле-еле влезли в ограничение по весу даже с тем, что некоторые я положила в ручную кладь на случай потери багажа. Всегда так делала, когда куда-то летела, хоть такого ни разу со мной и не случалось. Зато было у Али и ей пришлось все покупать на месте, чтоб не остаться без пляжа и купания в море. Багаж нашли быстро, за два дня, но вы же понимаете — на отдыхе каждый день на вес золота. Впрочем, как и в жизни, только мы об этом забываем.

Приехал Рома, поднялся в квартиру. В руках он держал букет цветов для моей мамы.

— Это так мило, Рома, спасибо, — сказала она.

— Ну, готова покорять моря и океаны? — спросил парень, обнимая меня.

— Всегда…

— Береги ее, — назидательно сказал папа Роме на прощанье.

Дорога в аэропорт либо на вокзал — это почти всегда предвкушение чего-то нового. Каких-то перемен. А уж когда собираешься в отпуск, то это предвкушение будоражит, волнует и заряжает. Ты считаешь минуты до того, как сядешь в самолет, смотришь в иллюминатор, как он отрывается от земли и уносит тебя навстречу к морю и солнцу.

Рома уснул в самолете, а я не смогла. Сидела, смотрела как он спит. Слегка хмурится, поджимает губы, словно и во сне обдумывая какие-то серьезные вопросы. Смотрела, на ночные огни похожих на игрушечные городов далеко-далеко внизу.

Анталия встретила нас жарким солнечным утром. Казалось, что даже в аэропорту ощущается морской бриз и это кружило голову. Трансфер за двадцать минут домчал нас до отеля. Тот был шикарен и утопал в буйной цветастой зелени. Из номера был виден пляж и море.

— Ну, ты как? — спросил Рома. — Хочешь спать или купаться?

— А ты?

— А я…, - он приблизился и обнял меня за талию. Голубые глаза мужчины горели жарким огнем, давая ответ на мой вопрос без слов.

Он склонился, поцеловал меня в губы долгим-долгим поцелуем. Сначала нежным. Тягуче и трепетно касаясь моих губ, раздвигая их и проникая в рот языком. Пробуя каждый миллиметр моего рта, смакуя его, неторопливо наслаждаясь вкусом.

— Купаться? Спать? Или…, - чуть задохнувшись, спросил парень, оторвавшись от моих губ.

— Или, — хихикнув, ответила я.

В кровь словно шампанского впрыснули. Я чувствовала себя опьяневший от взгляда синих глаз Ромы, от касаний его рук и губ. Жар разливался по всему телу, томительно пульсировал внизу живота. По коже рассыпались мурашки от каждого прикосновения и поцелуя.

Я чувствовала, что сгораю от желания. Льнула к Роме, желая отдаться без остатка, раствориться в нем телом так же, как уже растворилась душой.

*******

Казалось, что если бы могли, то мы бы поселились в море. Потому, что всю первую неделю плавали мы с раннего утра до позднего вечера делая перерывы только на то, чтоб перекусить и переждать полуденные часы. Соленая кожа, соленые волосы, соленые губы, выгоревшие на солнце волосы.

Если счастье имело вкус, то он был таким, какой я ощущала, целуясь с Ромой. Вкус соли на его губах.

Рома арендовал яхту и мы плавали везде, где только было можно. На суше объездили все достопримечательности. Сделали несколько сотен фото.

Наслаждение качало меня на своих волнах совсем так же, как теплое соленое море. Я видела, что Рома в порядке, чувствовала, что он практически совсем здоров. Купалась в его и своей любви, цветущей в этом сказочном месте — у моря, цвета его глаз. В какой-то момент все, что случилось раньше стало казаться сном. Словно мы все время были здесь — в этом райском месте. Только мы и море.

Жаль, это было не так.

Дни казались бесконечными, а пролетели как один миг. Завтра в это время мы уже будем дома…

— Жень, что случилось? — Рома обеспокоенно заглянул мне в глаза.

Я как раз заканчивала собирать чемодан. Оставила совсем немного вещей, чтоб было в чем еще искупаться и сходить на ужин.

— Все отлично.

— Не отлично. Ты грустная, — он обхватил руками мое лицо, не давая отвернуться.

— Я просто не хочу отсюда уезжать. У меня всегда так в конце отпуска. Детская привычка грустить, — практически не солгала я.

Отпуска я всегда жалела. Но впервые в жизни меня ждало не просто прощание с морем и встреча с делами.

Судебные заседания. Снова и снова проходить через весь случившийся кошмар. Чувствовать эмоции Полины, ее родителей…

— Ну так мы еще приедем. Будем приезжать четыре раза в год, хочешь? — Рома легонько клюнул меня в губы, — Но дело же не в этом или не только в этом, правда?

— Судебные заседания, — выдавила я. — Не хочу этого всего, понимаешь? Нет, конечно же, я все сделаю, как нужно, просто…

— Придется снова проходить через то, что случилось, — закончил за меня Рома. — Прости, но я правда не смогу сделать так, чтоб не было нужно твое присутствие…

— И твое. Как бы мне хотелось, чтоб всего этого просто не было, — прошептала я, пряча лицо в изгибе его шеи.

— Не могу согласиться с тобой в этом. Я бы десяток пуль схватил, лишь бы ты стала моей.

— Какой же ты дурак! — я стукнула его по здоровому плечу.

— Угу. Это уже звучит как комплимент.

Глава 27

Меня знобило. Дрожали руки, колени, бешено колотилось сердце. Я вцепилась в локоть Ромы, оплела его обеими руками словно боялась, что он сейчас раствориться в воздухе. Словно не верила, что он может быть здесь, рядом со мной. Живой и почти полностью здоровый.

— Думаю, что еще за одно-два заседания дело будет решено, — уверенным тоном говорил Виталий Александрович, Ромин наставник и адвокат. — Тут все шито белыми нитками.

Втроем мы выходил из здания суда после завершения первого слушания дела Полины. День был