Где Цезарь кровью истекал - Рекс Стаут

— Я не люблю использовать своё обаяние в деловых целях.

— Опалу, зашедшую слишком далеко, могут объявить недействительной.

— Когда я пойму, что это такое, я непременно свяжусь с вами. Хотя готов вернуть это вам в неразжёванном виде.

— Она пойдёт на ложь?

— Конечно! Тут сомневаться не приходится.

— Это очень важно. Мы можем на неё положиться?

— Целиком и полностью.

— Тогда разыщи её и договорись, чтобы начиная с трёх часов она ждала нас у Пратта. — Он заметил проплывавшую мимо методистку и заказал ещё кофе. — Уже второй час. Мистер Беннет уже на подлёте к Фернборо. У тебя остаётся мало времени.

Я опустил чашку и вышел.

Всё шло как по писаному, но прохлаждаться мне было некогда. Первым делом я позвонил в дом к Пратту, на счастье, Лили оказалась там, так что с этим делом было улажено. Потом я на всех парах понёсся к Осгуду, вошёл с чёрного хода по задней лестнице и благополучно избежал встречи с папашей. Впрочем, я и так мог остаться незамеченным, потому что в доме буквально яблоку было негде упасть, как на ярмарке. Прибыло около сотни машин, поэтому мне пришлось поставить наш «седан» на значительном удалении от дома и, естественно, перетаскивать вещи в одиночку. Панихида началась в два часа. Когда я покидал дом, из него слышался только голос священника, молившегося за упокой души Клайда Осгуда, который одновременно выиграл и проиграл своё последнее пари.

Без пяти три, чистый, элегантный и добропорядочный, я оставил битком набитую машину перед входом в административный павильон, не имея ни малейшего представления о том, какие доказательства сходят с мощного конвейера Вульфа, но довольно чётко представляя себе грузополучателей. По-видимому, Стюртевант не подвёл, благо конвейер работал на полных оборотах. Вульф в одиночестве склонился над столом, разложив перед собой полдюжины карточек с раскрашенными изображениями быков. Одна из карточек лежала прямо перед его носом, и Вульф, сосредоточенно пыхтя и поглядывая на неё, рисовал карандашом в моём блокноте. Он был погружён в работу, как художник, одержимый творческим процессом. Я перегнулся через его плечо и несколько минут разглядывал его творение, обратив внимание, что карточка, из которой Вульф черпал вдохновение, была подписана «Гикори Букингем Пелл». В конце концов я отказался от бесплодных попыток понять, что происходит, и сел рядом.

— Как случилось, что Беннет доверил вам своё сокровище? — осведомился я. — Вы влезли к нему в душу или подкупили его?

— Он пошёл поесть. Ничего не случится с его формулярами. Сиди спокойно, постарайся не мешать мне и не чесаться.

— Зуд уже прошёл.

— Слава богу!

Я сидел, перебирая в уме различные хитросплетения, которые могли помочь разгадать эту головоломку. К тому времени благодаря намёкам Ниро Вульфа я уже сводил кое-какие концы с концами, но по-прежнему не мог взять в толк, почему Вульф так поглощён рисовальными упражнениями. Казалось нелепым, даже диким, что, скопировав одного из беннетовских быков, Вульф состряпает то самое доказательство, что поможет нам раскрыть двойное убийство, получить свой гонорар и выполнить обязательства перед Уодделлом. Тем не менее выражение на лице Ниро Вульфа не оставляло никаких сомнений в происходящем. Наконец я перестал ломать голову и расслабился.

В комнату вошёл Лу Беннет с зубочисткой во рту. Вульф тут же сунул блокнот и карандаш в нагрудный карман, отодвинул стул и поднялся навстречу.

— Благодарю вас, сэр. Примите свои формуляры в целости и сохранности. Берегите их как зеницу ока — теперь их ценность возросла вдвойне. Хорошо бы вы настояли, чтобы рисунки делали чернилами — тогда подделка станет практически невозможной. Без сомнения, мистер Осгуд тоже поблагодарит вас. Пойдём, Арчи.

Когда мы уходили, Беннет склонился над столом и разглядывал рисунки.

Внизу, на стоянке, Вульф вскарабкался на сиденье рядом со мной: это означало, что он хочет поделиться со мной чем-то важным. Пока машина медленно прокладывала путь через людское море, он сообщил мне следующее:

— Наш успех полностью зависит от того, как это будет организовано. Вот мой план…

Глава 20

Я остановил машину перед праттовским гаражом, и мы вылезли. Вульф, не теряя времени, поспешил к дому, переваливаясь как утка. На лужайке упражнялась Каролина. Конечно, для молодой женщины, даже для чемпионки, это могло показаться сомнительным времяпрепровождением, благо сегодня отпевали её бывшего наречённого, но при сложившихся обстоятельствах допускались разные толкования. Когда я проходил к условленному с Лили Роуэн месту встречи, Каролина опустила клюшку и поздоровалась со мной.

Лили качалась в гамаке. Увидев меня, она протянула руку и оглядела меня с ног до головы.

— Ты засвечена, — сказал я. — Вульф узнал твой голос по телефону.

— Не может быть!

— Факт.

— Но он согласился приехать ко мне в отель в шесть утра.

— Ха! Ты с треском провалилась, только и всего. Правда, вытащила его в полночь из постели, что уже само по себе достижение. Так что спасибо и на этом. Могу теперь оказать ответную любезность, только страшно спешу. Хочешь получить урок в детективной профессии?

— А кто будет учитель?

— Я.

— С наслаждением.

— Отлично. Быть может, это станет началом твоей карьеры. Урок предельно прост, но для него требуется умение владеть голосом и лицевыми мышцами. Быть может, мы обойдёмся без твоих услуг, но быть может, и нет. Так что ты должна быть на подхвате. Примерно через час или два я приду за тобой или пришлю Бёрта…

— Приходи сам.

— Ладно. Я провожу тебя к Вульфу, с которым будет ещё некто. Вульф задаст вопрос, а ты соврёшь в ответ. Дело проще пареной репы, а засечь тебя никто не сможет. Но это позволит уличить убийцу, поэтому спешу тебя заверить, что это не инсценировка и не провокация. Он и в самом деле виновен. Будь хоть один шанс из миллиона, что он не убийца…

— Не трепыхайся. — Уголок её рта привычно вздёрнулся. — Врать буду только я?

— Нет. Ещё я. И Вульф. Нам нужно только подтверждение.

— Тогда это вовсе не ложь. Правда тоже относительна. Я вижу, ты уже умылся. Поцелуй меня.

— Плата вперёд?

— Не вся. Только аванс.

Секунд через тридцать-тридцать пять я выпрямился, прочистил горло и сказал:

— Если уж делать что-нибудь, так делать наилучшим образом.

Она улыбнулась с сияющими глазами и промолчала.

— Ладно, — сказал я. — Теперь хватит улыбаться, и выслушай меня внимательно.

Мне не пришлось долго объяснять. Четыре минуты спустя я уже трусил к дому.

Вульф сидел на террасе в окружении Пратта, Джимми и Монта Мак-Миллана. Джимми выглядел довольно унылым, и по его взгляду я заключил, что он слегка перебрал. Мак-Миллан не сводил глаз с Ниро Вульфа. Пратт неистовствовал. Мало того, что сорвался его грандиозный замысел с рекламным пиршеством, но и окружной прокурор Уодделл подбрасывал масла в огонь, пичкая его сплетнями о коварных планах Вульфа. Впрочем, при моём появлении он удостоил меня кивка и даже крикнул Бёрта.

Вульф, который уже успел расправиться с бутылочкой пива, встал.

— Я не обижаюсь на вас, мистер Пратт, хотя вы настроены слишком враждебно. Надеюсь, очень скоро вы поймёте, что заблуждались на мой счёт. Быть может, даже поблагодарите меня, хотя мне это и ни к чему. Не хочу вас больше беспокоить, только прошу предоставить возможность переговорить с мистером Мак-Милланом с глазу на глаз. Сегодня утром я беседовал с ним по телефону и взял на себя смелость предложить для встречи ваш дом. На то имелась особая причина, поскольку не исключено, что нам потребуется присутствие мисс Роуэн.

— Лили Роуэн? Какое она имеет к этому отношение, чёрт возьми?

— Со временем поймёте. Или нет. Во всяком случае, мистер Мак-Миллан согласился встретиться со мной здесь. Если моё присутствие настолько вам неприятно, мы поищем другое место. Я думал, что, быть может, комната наверху…

— По большому счёту мне плевать. Просто я привык высказывать всё, что думаю.

— Хорошо. Тогда потом я к вашим услугам. А теперь, если разрешите, мы воспользуемся комнатой наверху…

Пратт махнул рукой.

— Вам захочется что-то выпить. Бёрт! Эй, Бёрт!

Джимми закрыл глаза и застонал.

Мы разделились. Мак-Миллан, который до сих пор рта не раскрывал, пошёл вслед за Вульфом, а я замыкал шествие. Мы начали подниматься по ступенькам, и я, глядя на вздымавшуюся надо мной широченную спину скотовода, достал пистолет из кобуры и переложил его в боковой карман, искренне надеясь всё же, что не придётся пускать его в ход.

Комната была в идеальном порядке. Через большие окна, которые так приглянулись Ниро Вульфу, косые лучи солнца заливали комнату весёлым светом. Я придвинул шефу его огромный стул и поставил пару стульев для Мак-Миллана и себя. Бёрт появился и тут же испарился, оставив на столе пиво и хайболы. Когда суета улеглась, Мак-Миллан впервые заговорил: