Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 2 - Семён Афанасьев

педагога тут же виляет в сторону:

— Не уверен, что я хочу это обсуждать с тобой.

— Вот же сволочь старая…

— Что ты сказал?

— То, что слышал. Ты же их форменным образом собираешься увести от наказания! — ситуация абсурдна, но имеет место именно она.

Мне не нужны хитрые программы нейроконцентратора, чтобы видеть правду по выражению его лица.

— Ты очень сильно заблуждаешься, — кажется, его голосом можно замораживать воду в лёд. — И ты меня сейчас просто вынудил принять те меры, которые… — он не договаривает, меняя тему. — Никто на Икару не нападал. По крайней мере, в записях видеонаблюдения ничего подобного нет. Это раз. Второе…

Я не знаю, зачем он это делает; но мои возраст и багаж за спиной тоже чего-то стоят, даже без местных модных технических штучек.

Тот случай, когда диагнозы пациента и ситуации ясны. И лично мне видны невооружённым глазом.

А в следующий момент я делаю то единственное, что вообще можно сделать на моём месте, в сложившихся обстоятельствах.

* * *

Юто Кавасима, начальник образовательного процесса Академии Тамагава, не мог поверить в происходящее.

Подросток, которого он вызвал к себе, чтобы сообщить о его весьма вероятном исключении из школы, поначалу просто принялся дерзить.

Да, Юто где-то пользовался моментом, решая сразу несколько задач. Не последней в списке была дискредитация конкурирующей партии на выборах: если сын одного из заправил настолько туп, что вылетает с обучения в середине года, то избирателям следует очень подумать, доверять ли его отцу.

Тот, кто не сумел воспитать даже собственного ребёнка, едва ли сможет решать проблемы других людей. Как говорится, вначале реши собственные.

Наглец Асада сперва немыслимо перешёл на ты, совсем уже усугубляя своё положение. Если до этого момента Кавасима ещё колебался, то теперь сомнений не осталось: только исключать нахала.

Дальше малолетний якудза задал ему весьма неудобный вопрос.

Начальник образовательного процесса и так собирался почистить кое-какие записи, тем более что о том просили и серьёзные люди, и личные корыстные интересы. Но пока, увы, за всеобщей суматохой не успел этого сделать.

Ну а потом, после того, как он жёстко осадил несовершеннолетнего негодяя, тот выволок его из-за стола и принялся избивать.

Юто, будучи достаточно крепким мужчиной, попытался дать отпор. К сожалению, у него ничего не вышло.

Проклятый белобрысый, перемещаясь по кругу вокруг него, бил и бил.

Живот, рёбра, живот… Опять живот, сердце, плечо… Этот последний удар, кстати, отсушил преподавателю левую руку.

Кажется, Асада избегал бить по лицу, чтобы не оставить следов.

— Ты сядешь в тюрьму, тварь, — выдохнул педагог на последнем издыхании. — Это тебе так не сойдёт с рук!

— Нам не привыкать, — буднично ухитрился пожать плечами подонок.

Начальник образовательного процесса пытался отмахиваться, но получалось плохо. Асада каким-то образом легко находил бреши в его блоках, по три штуки за одну секунду.

Юто махнул кулаком, целясь в голову вертлявой твари, но снова не попал. После этого на живот преподавателя обрушился дальнейший град ударов.

* * *

Цубаса, закусив язык от весёлого напряжения, внимательно следила за бегущей по монитору строкой.

После совещания в клинике врачи наскоро наметили три протокола коррекции, на выбор.

Самый первый был и самым надежным, но родители Масы не захотели оставлять его сестру в стационаре.

Второй вариант предусматривал чистку нейроконцентратора впавшей в психоз старшей сестры друга. Попутно, обильным питьем и кое-какими медикаментами, должна была снизиться интоксикация от одной очень интересной компоненты у неё в крови.

Тонкостью было то, что за работой нейроконцентратора предстояло неотрывно наблюдать больше суток. Профессионально.

Цубаса, не собираясь отсиживаться в стороне, откровенно предъявила врачам некоторые служебные программы, которыми владела на профессиональном уровне (спасибо предыдущему месту учёбы).

В общем, консилиум из родителей и докторов прямо на месте принял решение: в следующие сутки она побудет личной сиделкой пострадавшей. Это гарантировало и качество необходимого ухода, и, по словам отца Масы, позволяло избежать ненужной огласки.

В комнате Ю, где она разместилась на ближайшие двадцать четыре часа в роли поддержки и помощи, красноволосая, чтобы не ломать зрение и не занимать дисплей личного смартфона, вывела всю телеметрию на настенный экран.

Кого-то другого монотонная работа слежения за бегущей строкой, возможно, и утомила бы — но ей это занятие почему-то нравилось.

После обеда пришёл вызов от Масы.

Не планируя надолго выныривать из потока данных, Цубаса мазнула по экрану взглядом — а затем её брови поднялись едва ли не до затылка.

Маса звонил из кабинета начальника образовательного процесса.

Избитый преподаватель, привалившись спиной к стене, находился в полубессознательном состоянии.

— Помогай, — выдохнул товарищ, наводя камеру гаджета на экран персонального рабочего места педагога. — Спортсмены вместе с нашим каратистом сломали позвоночник Икару. Где-то здесь должна быть запись с камер видеонаблюдения, этот мудила не успел удалить.

— Ничего себе, — присвистнула красноволосая, пытаясь уложить в голове происходящее.

— Умоляю. Быстрее. — Каким-то слишком спокойным, потому нехорошим, голосом попросил товарищ. — Тут кое-кого черти в кабинет приносили в середине нашего воспитательного процесса. Потому, думаю, полиция из кобана уже сюда несется. Наверное, я и с ними справлюсь, но будет лучше, если я этот файл отправлю прямо сейчас в надежное место. Потому что он его удалять собрался, с-сучок.

Глава 20

— Я тебе голову оторву, когда это всё закончится, — спокойно пообещала Цубаса, запуская нужный пакет программ и сосредотачиваясь на передаваемой картинке.

— За что? — резко озадачился Маса. Потом, правда, спохватился. — Эй, женщина, как разговариваешь?

Они оба прыснули.

— Стой, не дергайся. Держи в фокусе экран. Так, иди в директорию "Расширения"…

Следующую минуту младшая Кимишима руководила поиском видеоархива на чужом рабочем столе, старательно абстрагируясь от подоплеки событий.

Разумеется, в глубине души она чертовски боялась. Но было бы очень большой глупостью сейчас проецировать собственный эмоциональный фон на происходящее.

Выяснить отношения с парнем, заодно сделав "работу над ошибками", можно будет и потом.

Ну и, она искренне хотела научиться быть идеальной спутницей. В будущем — такой же женой.

На примере своих родителей она знала: проблемы в любой семье и в любых отношениях семь раз из десяти начинаются тогда, когда женщина пытается поменяться местами в иерархии с мужчиной.

Иногда, чтобы поддержать своего мужчину, женщине стоит просто его слушать.

— Так, это оно. — Искомое обнаружилось далеко не сразу. — Перегоняй вот сюда… — параллельно, она