Наковальня льда - Майкл Роэн

Он откинул засов, немного приоткрыл дверь и, охваченный внезапным ужасом, едва не захлопнул ее. На дороге перед кузницей стоял конь исполинских размеров, настоящая боевая крепость, и его дыхание облаками пара уносилось вместе с ветром. Всадник в седле был под стать коню — он казался гораздо выше любого смертного человека. Закутанный в длинный темный плащ, он нес за спиной овальный, заостренный снизу черный щит. На седельной подставке покоилось длинное копье; его тупой конец оставил глубокие отметины на дубовой двери. Незнакомец легко спрыгнул на землю. Полы его плаща разошлись в стороны, звякнул металл, и пламя очага блеснуло на черных доспехах.

Рука Элофа напряглась на дверной ручке, но потом горячая волна гнева и презрения к самому себе затопила его страх. Что толку прятаться за дверью? Пусть этот воин даже восстал из мертвых — он не собирается унижаться перед ним! Элоф сжал рукоять своего нового меча и широко распахнул дверь.

Незнакомец выступил вперед. На его доспехах блистала нагрудная пластина, глянцево-черная, как ночное озеро в лунном сиянии, с пояса свисал огромный двуручный меч в ножнах из того же материала. Он отбросил свой капюшон, открыв высокий черный шлем. Глаза из-под забрала казались темными провалами, но властное лицо с крючковатым орлиным носом и густой черной бородой, пронизанной седыми прядями, оставалось открытым. Жесткие, тонкие губы кривились в странной ироничной улыбке.

Огромный конь нетерпеливо заржал и забил копытом. Элоф медленно опустил свой меч.

— Куда ты едешь в столь поздний час? — глухо спросил он. — И к чему такая спешка?

Не поднимая забрала, воин окинул кузнеца долгим взглядом и произнес глубоким, рокочущим голосом:

— Этим вечером я был в Норденее, а до рассвета должен быть в Северных Землях.

Расстояние, о котором он говорил, составляло по меньшей мере сорок лиг. Оправившись от изумления, Элоф едва сумел сдержать смех.

— Я бы с радостью поверил этому, если бы ты имел крылья, — сказал он.

Взгляд воина не дрогнул, и изгиб его губ не изменился, хотя теперь он меньше напоминал улыбку.

— Если ветер может преодолеть это расстояние, то и мой конь сможет. — Он поднял голову и посмотрел на небо. — Но уже сейчас звезды начинают бледнеть. Займись же подковой, кузнец, и побыстрее!

Элоф кипел от гнева, но безумный воин был прав: он зря терял время. Чем скорее он избавится от непрошеного гостя, тем лучше. Он презрительно пожал плечами, прицепил меч к поясу и подошел к полке с подковами разных форм и размеров. С сомнением покосившись на огромного коня, он выбрал самую большую подкову, положил ее в горн и заработал мехами, пока она не засветилась вишнево-красным. Высокий незнакомец молча повернулся и подвел коня к двери кузницы.

Подперев плечом лоснящийся бок животного, Элоф взял его ногу и согнул в колене. Размер копыта поразил его. Под туго натянутой шкурой играли могучие мышцы — то был настоящий боевой конь, достойный своего устрашающего всадника. Но животное стояло смирно, пока он осматривал копыто. Элоф убедился, что старая подкова была отлита чисто: в массивном копыте не осталось гвоздей, и грязь не застряла в промежутках. Он взял щипцы и вынул из огня новую подкову, вокруг которой дрожал раскаленный воздух. Но когда он на пробу поднес ее к копыту, то, к своему крайнему замешательству, увидел, что она почти на целую треть меньше, чем необходимо. У Элофа не было достаточно металла, чтобы отлить еще одну подкову — оставалось разве что расплавить меньшие. С мрачным видом он поднял подкову и показал ее всаднику, бесстрастно взиравшему на происходящее.

— Слишком мала… — начал Элоф, но тут же замолчал, задохнувшись от удивления и недоверия. Горячий воздух плясал вокруг раскаленной подковы, искажая ее очертания, словно кривое зеркало. Она становилась то тоньше, то толще, извивалась, как живое существо, растягивалась в стороны…

Не в силах поверить своим глазам, Элоф приложил подкову к копыту. Облачко дыма с шипением взметнулось вверх, но огромный конь даже не пошевелился. Когда дым рассеялся, Элоф увидел, что подкова сидит как влитая.

Ветер с воем ворвался через открытую дверь; огни кузницы взметнулись вверх и тут же опали. Элоф почувствовал, как волосы зашевелились у него на затылке. Не поднимая головы, он взял молоток и гвозди, лежавшие под рукой, и быстрыми, точными движениями прибил подкову на место.

Он отпустил ногу животного и потянулся к рашпилю, чтобы подровнять края, но тут кольчужная рукавица опустилась и ледяной хваткой сжала его обнаженную руку. Он поднял голову и увидел, что незнакомец качает головой. Конь заржал и громко забил копытом. Высокий всадник прянул в седло, и его меч зазвенел о доспехи.

— Работа, достойная богов! А теперь доброй ночи тебе, мастер Элоф!

— Я не мастер, — процедил Элоф сквозь стиснутые зубы. В улыбке всадника ему почудилась нескрываемая издевка. Он понял, что с ним играют, и крикнул во всю мочь, перекрывая вой ветра:

— Что ты сделал, проклятый колдун?

Всадник рассмеялся — словно высокий прибой с грохотом разбился о галечный пляж.

— Ничего. Все сделано тобой. Но восток уже светлеет и торопит меня на битву — вот твоя плата, мастер-кузнец!

Рука в бронированной рукавице вынырнула из-под плаща и метнула в сторону Элофа толстый серебряный диск. Он летел медленно, как сквозь воду или масло, но вращался с головокружительной скоростью, приковывавшей его взгляд. Элоф потянулся, затем подпрыгнул. Его пальцы почти сомкнулись на диске, но тут что-то черное промелькнуло перед его глазами и выхватило монету. Он бестолково топтался в грязи под хриплое, насмешливое карканье, звеневшее в его ушах. Два громадных ворона кружили над ним, ссорясь из-за монеты, которую один из них держал в клюве. Потом они описали круг и полетели вслед за всадником, поскакавшим по дороге к дамбе. Взбешенный, со странной звенящей пустотой в голове, Элоф кинулся за ними, выкрикивая бессвязные ругательства навстречу ветру. Исполинский конь не повернул на дамбу, но легко спустился по склону у ее начала и галопом поскакал по болотным пустошам. Элоф, потерявший голову от гнева и издевательского карканья, устремился вдогонку. Странный всадник без малейших усилий мчался по топям, по кочкам, по глубоким промоинам и зарослям камыша. Ветер мощными порывами дул в спину Элофу и, казалось, нес его на своих крыльях. Вскоре он перестал разбирать, действительно ли его ноги касаются земли или бегут по воздуху. Вороны перед ним захлопали крыльями и полетели еще быстрее, но даже они не могли догнать всадника. Призрачный свет блистал на черном шлеме, темно-серый плащ развевался на ветру за его спиной. Потом плащ заполнил собой все небо, погасил свет звезд — и внезапно Элоф обнаружил, что бежит в непроглядной тьме. Он перешел на шаг, потом остановился, тяжело дыша и пошатываясь. Он не имел понятия, как долго он бежал, но почти не испытывал усталости. Скоро наступит рассвет…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});