Каратели - Александр Шакилов

Внезапно он припал на передние лапы, резко уйдя из сектора обстрела, и прыгнул вперед, словно уссурийский тигр. Ударом плеча он отбросил Свана к стене, щупальца его устремились к лицу Ворона, но сталкер откатился в сторону.

К чести Свана, ударившись затылком о бетонную стену, он не потерял сознания и не перестал стрелять. Он выпустил в кровососа целый магазин, пока тот размахивал лапами, пытаясь зацепить верткого сталкера. И уж Ворону пришлось изрядно попрыгать, чтобы уцелеть. Тронь его мутант хоть пальцем, сломал бы сталкеру кости — всё-таки туша еще та, да и лупит от души, куда там боксерам-супертяжеловесам.

Показывая чудеса гибкости, Ворон не забывал стрелять в мутанта. Без толку! Как с гуся вода! Пули прошивали чудовище насквозь, вырывали куски плоти, но кровосос, казалось, вообще не замечал этого.

Походя он рубанул кулаком стену, где только что сидел Сван, раскрошив бетон, словно пенопласт. Майору в этот момент представилась прекрасная возможность ударить в слуховое отверстие кровососа, и он не преминул ею воспользоваться — ткнул СВД в нежную плоть и налег всем своим весом, проталкивая ствол вглубь.

И огромный мутант тут же — Сван никак не ожидал этого — упал. Грушник отпрыгнул от тела кровососа, которое содрогалось в конвульсиях. Напоследок попасть под горячую руку Свану не улыбалось.

Когда монстр затих, командир вытащил из его черепа винтовку, а Ворон на всякий случай разрядил в дыру целую обойму, превратив мозги чудовища в кашу.

— Живучий, тварь… — тяжело дыша, поделился своим наблюдением Сван.

— А то, — сплюнул сталкер. — Еще какой живучий. И они полезли наверх, ко мне и Эмиру. А уж мы-то взяли люк на прицел.

* * *

— А как он прыгал, а? Как он прыгал?! — Брызжа слюной, Сван тыкал пальцем в Ворона; лицо его побагровело после того, как он опорожнил флягу с «Хиросимой» на две трети. — Я вам говорю, парни, как кенгуру, блин! Как снорк какой-то!

— А сам?! — ревел в ответ Ворон.

Он тоже снял стресс алкоголем. Хотя сталкеру вообще-то не положено переживать из-за таких мелочей, как нападение мутанта. Ведь это часть рабочего процесса, бытовая мелочь.

— Цыц! Кто тут главный? Я тут главный! У нас субординация! — грозно нахмурив брови, заявил Сван и вновь поднес флягу ко рту. Кадык его величаво задергался, отмеряя глотки.

Полчаса назад Сван заставил меня готовить ужин, а Эмира — чистить СВД. Мол, раз мы не принимали участия в героической битве с монстром, то должны отличиться хотя бы на хозяйственном фронте. Эмир попытался было возразить, но майор в два счета подавил его сопротивление. Я же с удовольствием занялся готовкой. Нравится мне это дело. Если б нелегкая не занесла меня в Зону, на гражданке я стал бы поваром.

А что? Отличная профессия. Всегда в тепле и при продуктах. Пока сваришь супчик — пять раз пробу снимешь. Пока сделаешь кашку — из кастрюли целую миску откушаешь, проверяя на соль. Я уж не говорю про компот и котлеты. Эх, устроиться бы в заводскую столовку, жрать за казенный счет от пуза и греть у печи кости, застуженные в Зоне. Не жизнь бы у меня тогда была, а сказка. Хорошо бы, конечно, в ресторан пойти шеф-поваром. Но боюсь, там с судимостью не возьмут. А то я бы омаров готовил. Правда, я не знаю, как с них пробу снимать, но это дело наживное, я парень сообразительный…

— Слышь, Край, а что у нас на ужин? — Ворон снял куртку, затем стянул с себя свитер и остался только в майке, белесой от соляных разводов.

Я впервые видел другого сталкера неглиже. В Зоне, сами понимаете, раздеваться не приходится, а за Периметром я с мужиками в джакузи не парюсь, не моя ориентация. Окинув взглядом поджарую фигуру Ворона, я одобрительно хмыкнул. Ничего лишнего: жира нет, сплошные мышцы. Мне бы в его возрасте так хорошо сохраниться…

— Дык, это… Я сейчас очень вкусно открою четыре банки тушенки и нарежу хлеб. Можно начинать меня хвалить. Типа, спасибо нашим поварам за то, что вкусно варят нам!

Мою шутку не оценили. Надо же, сборище гурманов. Всего пара суток в Зоне, а уже носы воротят от консервов. И Ворон туда же, будто, скрываясь от двух кланов, он на привалах готовил себе лазанью и фаршированного лосося.

Считаю, с поставленной мне задачей я справился на «отлично». Кто умеет лучше, пусть сделает лучше или замолчит навек.

И кто тянул Эмира за язык, а? Он вдруг отодвинул от себя банку и сказал:

— Самца завалили, это я понял. Он внизу лежит. Мертвый. А его девушка? Ну, с которой он целовался?

Даже Ворон перестал чавкать. И у меня начисто пропал аппетит.

В мгновение мы откатились каждый к своему стволу. Снять оружие с предохранителей, боевая тревога! В подземелье вместе с нами пережидает ливень вдова кровососа.

Это было словно наваждение какое-то. Радуясь тому, что Сван и Ворон убили гигантского мутанта, мы упустили из виду, что монстров было двое. А уж самки кровососов ничуть не уступают в свирепости самцам. Особенно те, которые мстят.

СВД Свана резко пахла горячей смазкой, и я вдруг вспомнил, как майское солнце…

Глава 19

ПРОЩАНИЕ СЛАВЯНКИ

Райское солнце жарило город на медленном огне. Выходные Королева и я решили провести на даче. В этот раз мы, как нормальные подростки, взяли билеты на автобус от Левады до Кургана, но вышли раньше, на повороте в Копанке. В единственном на всю деревню магазинчике купили пива.

До Червонной Горки отсюда три кэмэ. Обнявшись, смеясь и попивая ледяное «хмильнз», мы топали вразвалочку, нам было некуда спешить.

— Я люблю тебя, — вдруг сказала Королева.

— Я тоже, — улыбнулся я.

Мало ли, что означает «я тоже». «Я тоже люблю себя»? В общем, я ничуть не соврал. А вечером мой мобильник выдал ненавистную «Лунную сонату». Этот рингтон у меня выставлен на вызовы доктора Парфенова.

Парфенов — мой куратор, мой лечащий врач. Я по жизни очень больной человек. Мне просто необходимы постоянные обследования в частной клинике на улице Пушкинской, в самом центре Харькова. Так считали мои родители, и я не смел им перечить.

— Здравствуйте, молодой человек, как поживаете, как ваше самочувствие, надеюсь увидеть вас завтра в половине первого, до свиданья, — скороговоркой выдал доктор и, не дожидаясь моего ответа, отключился.

— Вот гадство… — пробормотал я.

— Не надо к ним ходить, — вдруг сказала Милена.

— К кому — к ним? — нахмурился я.

Я не рассказывал ей о своих визитах в клинику. Я почему-то стеснялся.

— Ты знаешь, к кому.

Утром мы поднялись ни свет ни заря. Едва успели на автобус в 6:45. Через полтора часа были на вокзале в Харькове. А ведь я хотел пойти с Миленой на рыбалку. В заливе отлично клюет плотва и цепляется на крючок довольно крупный жерех. Эх…

— Зачем ты к ним ходишь? Не надо тебе… — продолжала отговаривать меня Королева, но объяснить, почему мне не следует этого делать, не смогла.

Я списал ее поведение на всплеск женской логики накануне тех самых дней. Физиология, ничего не поделаешь.

Ровно в половине первого я вошел в вестибюль клиники. Высокий потолок, белые колонны, мраморные ступени. Старинное здание, сейчас так не строят. Вместо мрамора нынче используют гипсокартон, стеклопластик и пеноблоки. Легче и дешевле вместо надежней и красивей.

Парфенов принял меня в своем кабинете, ослепляющем белизной и хромом. Доктор сидел за большим пластиковым столом. При виде меня озабоченность на его физиономии сменилась голливудской улыбкой.

— Присаживайтесь, молодой человек, кофе, чай, впрочем, как хотите, приступим сразу к делу, сегодня обойдемся без тестов.

Выдав все это одной фразой, Парфенов посмотрел на меня так миролюбиво и доброжелательно, что у меня по спине пробежали мурашки.

— Поступаете, молодой человек? Желаете получить высшее образование?

— Да, послезавтра экзамен. В политех хочу, на кафедру энергомашиностроения. Буду турбины проектировать для атомных электростанций.

— Серьезный выбор. Эта профессия налагает на вас особые обязательства… — Доктор сверкнул безукоризненной улыбкой и шагнул ко мне.

И тут же будто кто-то выключил свет в моей голове, наступила мгла и тишина. Сколько ни пытался, я никогда не мог вспомнить, что со мной происходило во время визитов в клинику…

А вечером дома Максимку Краевого ждал неприятный сюрприз. Мама вручила мне повестку из военкомата и ушла на кухню разогревать ужин.

— Ничего нельзя сделать? Объяснить, что это ошибка? — Я никак не мог поверить, что это случилось со мной. — У меня ведь послезавтра вступительный экзамен. По физике. Может, заплатить кому-то?

Котлеты остывали, к жареной картошке я даже не притронулся.

— Ты ведь знаешь, сейчас с этим строго, — сказала мать. — В военкоматах недобор. Деньги совать бесполезно, можно в тюрьму загудеть за взятку. Ничего, сынок, послужишь. Авось за пару лет о лярве своей драной забудешь.