Вендари. Книга первая - Виталий Вавикин

– Ты тоже умеешь читать мысли? – удивилась Крина.

– Вайорель не умеет, – на губах служанки появилось презрение. – Разучился. Давно. Может быть, тысячу лет назад или десять тысяч. Я не знаю.

– Мне показалось обратное.

– Мне тоже иногда кажется, но поверь, он ненавидит читать людские мысли. Мы раздражаем его. Наши мысли, наши чувства. Такие скоротечные. Такие наивные, – служанка подлила горячей воды в ванну, и помогая Крине мыть спину, спросила о семье.

– Это ты тоже прочитала в моих мыслях?

– Это написано в твоих глазах.

– Я хочу вернуться к ним.

– Зачем?

– Это моя семья.

– Но ведь они продали тебя.

– Это ничего не меняет, – Крина замолчала, потому что в груди действительно появилось нечто, подобное обиде. Эта горечь отравляла кровь, мысли.

– Ты еще ребенок, – сказала служанка.

– Я уже не ребенок, – тихо сказала Крина.

За окном распускалось зимнее утро: морозное, но солнечное.

– Я тоже была почти ребенком, когда познакомилась с Вайорелем, – сказала служанка. – Возможно, моложе тебя. Он обещал мне вечность, но, как видишь, вечность имеет свои границы.

– Ты тоже живешь тысячи лет?

– Тысячи? Нет. Всего несколько веков. Четыре… Или пять… Не помню. Но я старею, хотя это уже и не важно. Здесь есть хорошие библиотеки. Я выучила много языков… Знаешь, как говорят, мудрость охотно посещает женщин, когда от них бежит красота. Так что я теперь чаще смотрю в книгу, чем в зеркало.

– И ты тоже пьешь у людей кровь?

– Редко.

– Мне тоже придется пить кровь людей?

– Только если проживешь столько, сколько прожила я. Первые пару веков тебе будет нужна только кровь твоего хозяина. Только она сможет продлить твою жизнь. Хотя и после ничего не изменится, правда кровь людей тебе начнет нравиться. От нее будет кружиться голова и подниматься настроение, как от хорошего соборного вина, – служанка увидела в мыслях Крины монахов и старого пастыря, который забрал у ее тела детство, и громко рассмеялась.

– Ты снова что-то увидела в моих мыслях? – спросила Крина.

– Старого пастыря.

– Он был не так уж и плох, – Крина опустила глаза, но стыда в них не было. – А я смогу когда-нибудь читать мысли?

– Когда-нибудь… – служанка велела подняться, помогла смыть мыльную пену. – Некоторые слуги становятся способны читать мысли других, когда начинают испытывать тягу к человеческой крови. Некоторые раньше, некоторые позже. У каждого своя судьба, но в одном не сомневайся – чем дольше ты будешь жить, тем сильнее будешь похожа на Вайореля.

– Он словно мертвец.

– Это точно! – служанка не заметила подкравшийся со спины солнечный луч. Кожа ее зашипела, покрылась пузырями. Она вскрикнула, отскочила в сторону. Крина испугалась. – Не стоит, – отмахнулась служанка. – Ожоги пройдут раньше, чем наступит ночь. Наше тело само исцеляет себя.

– Но боится солнца?

– У всего есть свои недостатки.

– Я тоже буду бояться солнца?

– Только когда станешь достаточно старой.

– Как ты?

– Ну, не такой старой, – служанка криво улыбнулась.

– Вайорель тоже боится солнца?

– Не любит – да, боится – нет. Солнце убивает его слуг, а для таких, как Вайорель, оно просто неприятный раздражитель, неудобство, – на ее лице появилась тень уныния. – Меня зовут Тсера. Знаешь, что означает это имя?

– Нет.

– Свет рассвета.

– Печально.

– Именно, – служанка посмотрела на свою руку, где чернел ожог, посмотрела на проникавшие в комнату лучи солнца. – Когда-нибудь я выйду на крышу этого бездушного замка и дождусь рассвета.

– Ты хочешь сгореть?

– Боюсь, я живу слишком долго. Тебе еще этого не понять, – Тсера смерила преемницу внимательным взглядом. – Знаешь, за свою жизнь я встречала таких древних слуг, что хозяева предпочитали умертвить их, чем продолжать жить с ними бок о бок.

– Почему?

– Думаю, потому что они слишком сильно стали похожи на своих хозяев.

– Разве это плохо?

– Такие, как Вайорель, не любят подобных себе. Они ненавидят друг друга. Убивают друг друга, если кто-то заходит на чужое пастбище.

– Они считают нас пищей?

– Не нас. Тех, кто там, за этими стенами. Мы для них слуги.

– А их женщины? Дети?

– Я никогда не видела их детей. Кажется, когда-то очень давно все их женщины умерли. Или же они сами убили своих женщин, чтобы прекратить свой род. Они ведь живут вечно, а значит им нужно вечно питаться. Представь, что будет, если пищи станет мало.

– Вайорель не показался мне жестоким.

– Разве я говорила о жестокости? Я говорила о вечности, которую нужно прожить. Я, например, выдержала несколько столетий. Не представляю, как им удается жить тысячелетиями…

Сейчас, много веков спустя, вспоминая Тсеру, Крина думала, что понимает ее. Тогда не понимала, не понимала и век спустя, но теперь она ощутила ту же усталость, что и прежняя служанка, на смену которой Вайорель взял Крину. Нет, желание умереть еще не пришло, но вот усталость уже начинала сводить с ума. Груз прожитых лет ложился на плечи, гремел на ногах кандалами. Точно такими же кандалами, как те, которыми Тсера прикует себя на рассвете на самой высокой башне замка. Прикует тогда, в прошлом.

Это случится на второй год службы Крины Вайорелю. Никто из смертных непосвященных людей, с которыми будет общаться Крина, не узнает, где Тсера смогла достать кандалы и как рассвет смог убить ее. Тело Тсеры найдут ближе к обеду – черное, обугленное. Его отнесут в подвал, чтобы похоронить. Но похороны не состоятся.

– Слуги умирают не так, – сказал тогда Вайорель, отправив Крину в подвал, и тени его последовали за ней, как слепец за собакой-поводырем.

Была осень. За окнами желтели деревья. Крина спустилась в подвал. Здесь было холодно и пахло разлагающейся плотью. Рядом с Тсерой лежали старик и младенец. Они умерли пару ночей назад и ждали своей очереди отправиться в землю. Подобная компания подруги почему-то позабавила Крину – к тому времени она разучилась плакать. Младенец и старик. Между ними Тсера – девушка, имя которой означает свет рассвета. Старуха и младенец. Начало и конец. Крина указала теням на черное, обуглившееся на солнце тело. Тени укрыли его. От резкого запаха перехватило дыхание. Сколько раз Тсера пыталась покончить с собой? Крина знала, что таких попыток было по меньшей мере три.

Три раза Тсера поднималась на башню и ждала рассвета. И три раза бежала от боли и страха. Или же бежала от пустоты, которую несла смерть. Пустоты, которой за гранью будет еще больше, чем в этой жизни. Но решение было принято. Это знала Тсера. Это знала Крина. Нужно было лишь время. И час пробил. Тсера не смогла преодолеть страх, не смогла набраться храбрости. Она смогла только лишить себя возможности бегства… Крина смотрела, как тени пожирают тело подруги, оставляя густую жижу, и думала, что никогда не поступит подобным образом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});