P.S. Позволь тебя любить (СИ) - Кистяева Марина

— А целоваться правда приятно? — голос Руслана мгновенно привел мужчину и девушку в себя.

Первой реакцией Зои было смущение. Она отпрянула, хотела выбраться из властных рук Назара, только кто её отпустил. Назар и не думал размыкать объятия. Он и поцелуй прервал неспешно, точно ничего сверхординарного не произошло, и сын не застал их страстно целующимися.  У Зои такое случилось впервые в жизни.

— Подрастешь и узнаешь.

— Подрастешь это по годам или по росту?

У Руслана появлялась особенность передвигаться неслышно. Зоя привыкла, что он раньше постоянно бегал, семенил ножками и его было слышно отовсюду. За последние месяцы в сыне много что изменилось, и Зоя признавала, что перемены к лучшему.

— Хотя бы по росту. Для начала, — Назар заговорщически подмигнул Руслану и тот довольно кивнул.

Ужин они накрыли на веранде. Зое помогали оба мужчины. Руслан выглядел чрезвычайно довольным, и сердце Зои переполняла радость.

Вот оно — счастье.

Большего ей, пожалуй, и не надо.

Как оказалась, она ошиблась.

За столом они разговаривали обо всем и ни о чем. О футболе. О бассейне. О том, в какой сад пойдет Руслан. В сад сын особо не рвался, ему было хорошо дома, и лишь когда Назар рассказал более подробно про занятия, про друзей, про спортивные мероприятия, глаза у сына загорелись.

Зоя с Назаром так и не решили пока вопрос усыновления Руслана. Но скоро решат. Сейчас Зоя даже хотела, чтобы Руслан носил фамилию Назара.

Стемнело. Назар включил фонарики, отрегулировав их по яркости, чтобы они не били в глаза. Зоя отнесла грязную посуду на кухню, загрузила в посудомойку.

Её мужчины остались на веранде. Она видела их через большое едва ли не панорамное окно. Мужчины стояли к ней спиной и о чем-то беседовали. Руслан даже скрестил ладошки вместе, говоря что-то очень важное отцу.

— Тааак, — протянула Зоя, наблюдая за ними. У кого-то появились секреты или эти же кто-то затевают очередную авантюру за её спиной?

Зоя прислушалась к себе. Ещё недавно она признавалась в ревности к Назару. Что ей было больно делить любовь сына.

Всё изменилось, и этому она тоже была рада. Включив чайник, она направилась к мужчинам. Те, увидев её, сразу же замолчали.

— Секретничаем, да? — она остановилась в дверном проеме.

— Ничего подобного.

Зоя демонстративно вскинула брови кверху.

— Ладно, можете и дальше секретничать, но сначала помогите мне с чаем. Пить будем тут или на кухне?

— Давай здесь. Ночь теплая и комаров нет.

Они вторично сели за стол. Руслан заерзал сильнее, не притрагиваясь ни к чаю, ни к десерту.

— Пап… Ну давай же.

В конечном итоге не выдержал сын.

Зоя с интересом посмотрела на Назара. Точно что-то затеяли.

Снова.

Назар прокашлялся, после чего встал, довольно церемонно отодвинул стул подальше за спину. Зою разбирало любопытство.

Так официально всё…

Внезапная догадка пронзила девушку, и она сразу же откинула её.

Нет-нет… Не может быть.

Назар обогнул стол, встал напротив Зои, а потом опустился на одно колено, вызвав у неё самые противоречивые эмоции. Начиная от неверия, некого детского восторга и щемящей любви. Она сидела, опасаясь пошевелиться.

Назар всё с тем же серьезным лицом достал бархатную коробочку. Откуда?... Она её не видела, не заметила. Или плохо рассматривала Назара, когда он пришел.

— Зоя, я прошу тебя стать моей женой, — сказал Назар, открывая коробочку и показывая изумительное кольцо с блестящими переливающимися гранями. — На этот раз я хочу сделать все правильно. Чтобы ты понимала мои намерения. Если я спешу — скажи. Кстати, у нашего сына, как у старшего мужчины, проживающего с тобой, я спросил разрешения. Он — «за» обеими руками. Ответ за тобой. Зоя, если ты примешь кольцо, я обещаю, что сделаю всё, чтобы ты со мной была счастлива каждый день. Я не наверстаю те годы, что мы прожили врозь… Зоя! Ты что, плачешь?

— Да ну вас! — в сердцах воскликнула она, не замечая, как слезы радости побежали по щекам. — Конспираторы…

— Маленькая, ты чего, эй!

Назар ловко поднялся, сразу же оказался сбоку и обнял её, прижимая к себе и даря тепло.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Кольцо-то отдам. Моё оно.

Довольное: «Есть!» Руслана шло эхом к её счастливому всхлипу.

Эпилог

Девять месяцев спустя

— Прости меня, дочка.

Слова Ватарова старшего застали Зою врасплох.

Она сразу поняла, о чем он.

— За что, Касим Вадимович? За мою глупость? Порывистость? За то, что сыграли на моей молодости? Последнее, конечно, царапает неприятно, но, знаете, — она посмотрела в сторону Руса, что гонял мяч с Назаром на большой лужайке перед домом. — У меня растет сын. И ещё не понятно на что я пойду ради его счастья. Очень надеюсь, прямо вот люто, что никогда не буду вмешиваться в его жизнь. Найду в себе силы и любовь принять его выбор. Но где гарантия отсутствия другого сценария? Хорошо рассуждать и говорить о высоких моральных ценностях, когда всё хорошо и не приходится делать выбор.

— Я чувствую вину.

— Зря, — внезапно Зоя чуть прищурила глаза. — Касим Вадимович, а знаете что… Возможно, вы и правы. И вам и мне надо поставить точку. И я знаю как.

Мужчина с интересом взглянул на молодую женщину, что сидела в кресле-качалке из ротанга.

— Слушаю.

Зоя с важным видом положила руки на большой живот и таким же важным очень серьезным голосом, который научилась заимствовать у мужа, сказала:

— Когда родится ваша внучка, мы переедем к вам на месяцок-другой. Дом у вас, конечно, большой, но, думаю, дочка Назара проявит характер в нужный момент. И в нужные ночные часы.

Ватаров-старший отреагировал не сразу.

Зоя даже подумала, что он не понял её шутки. Немного напряглась. Шутки — дело такое… У кого-то есть чувство юмора, у кого-то нет. Кому-то дано шутить, кому-то нет.

А потом она увидела, как мужские глаза, в которых отражалось целая жизнь, увлажнились. Едва заметная прозрачная полоска влаги замелькала в них.

Через секунду мужчина откинул голову назад и громко, от души, рассмеялся.

* * *

— Что ты сказала моему отцу?

Зоя поддела босой ногой песок и едва не зажмурилась от удовольствия, ощущая, как теплый, нагретые за день жарким солнцем песчинки, скользят между её пальчиков.

— Ты о чем?

— О том, Зоя. Вы разговаривали с отцом, пока мы гоняли с Русом мяч. И потом мой старик выглядел чрезвычайно довольным.

Зоя загадочно улыбнулась и слегка повела плечами.

— А можно это останется между мной и Касим Вадимовичом?

Назар обошёл ей и встал впереди. Зоя попыталась обойти, но куда там. Назар положил руки на довольно увеличившуюся в объеме талию жены и сделал всё, чтобы Зоя подняла подбородок выше и посмотрела на него.

В его глазах застыло ожидание.

Девушка шумно вздохнула.

— Назар. Не смотри так. Я поняла, что ты пытаешься сказать. Всё хорошо. Всё более, чем хорошо. Твой отец… Сложный человек. Мой тоже не подарок, конечно, но его очень легко считывать и предвидеть его поступки. Кстати, я помогаю ему иногда деньгами. И планирую это делать дальше.

Зоя прислушалась к себе. Никакого неудобства. Стеснения.

Она сообщила Назару о своих действиях.

— Это верное решение, — Назар слегка кивнул, одобряя. — Мало ли какие у него заботы.

Его ровный голос не подразумевал никаких других тонов. Назар что думал, то и говорил.

Всегда.

Иногда, конечно, слишком эмоционально. Иногда, напротив, слишком сдержанно.

Зоя предпочитала первый вариант. Она терпеть не могла его сдержанного. Ей каждый раз хотелось подойти к нему и толкнуть. От души. Чтобы он перестал изображать из себя статую.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Потому что она помнила те месяца, когда он был таким…сдержанным.

— Касим Вадимович — другой, — вернулась она к началу разговора. — Я признаю это. Он продукт своего времени. Бизнеса… Он хотел тебе счастья. Про благие намерения говорить не будем. Я вообще не хочу говорить про прошлое. Мне казалось, мы окончательно поставили точку.