Цена твоей нелюбви. Я к тебе не вернусь - Вера Шторм, Аруся Берг

Глава 26

— Даже не знал, что вырастил такую неблагодарную дочь, — его слова режут по живому. — Я дал тебе все! Абсолютно все! А ты... Что сделала ты, Дарина?! В момент, когда нашей семье так сильно нужна помощь от Альпарслана, ты изволила разводиться! А он даже и не думает не помогать нам. Оказалось, мой зять гораздо лучше, чем ты. Благородный и честный! Не поступает опрометчиво! Думает головой. Рассуждает здраво и не бросает родных людей на произвол судьбы!

С горла непроизвольно вылетает смешок.

— А я значит такая плохая дочь, что бросаю, да? Плюю на всех, так выходит? Как удобно на меня всю одну все бросать, — грудь сдавливает в тиски от его слов. — А ты ни разу не подумал, что не бывает дыма без огня? Что к разводу я подошла основательно полностью обдумав все и придя к взвешенному решению для нас двоих с Альпом, м? Или ты полагаешь, что я вот так вот, — начинаю щёлкать пальцами, — захотела — развелась. Захотела — отказалась. Ты ведь знаешь меня с самого рождения, папа! Знаешь мой характер, что я никогда не поступлю так, наплевав на всех и вся! Я ведь твоя дочь! Твоя! Разве я бы могла специально сделать что-то, чтобы навредить вам? Ответь мне?

Уже откровенно бросаю намек. Ну давай же. Давай! Скажи, что будешь на моей стороне и примешь любое мое решение.

Пойдешь на встречу! Обнимешь, черт возьми!

Я так надеялась, что хоть он поддержит, если родная мать уже отказалась. То с отцом мои отношения были всегда хорошими, а тут...

Я смотрю на него с надеждой, однако по его ожесточенному виду, вскоре понимаю, что все бесполезно.

Он все для себя решил.

Теперь я — враг семьи Юсуповых.

— Ложь, — он мотает головой. — Так моя дочь бы никогда не поступила. Развод я ваш не принимаю. И никогда не приму! Потому что это позор! Самый настоящий позор, Дарина! — повышает голос. — Захотела она! Я никогда не приму этого! Никогда! Такого не может быть в нашей семье! Такое не приемлют! У нас никто не разводился ещё по пустякам!

— Смирись, папа! — на глазах наворачиваются слезы от несправедливости.— Все уже решено! Мы развелись! Назад пути нет и не будет! С Альпом из-за чувства долга я оставаться не собираюсь, тебе ясно?!

От злости он проводит рукой по бумагам и принадлежностям, которые итак в хаотичном порядке лежат на его столе, тем самым очищая все содержимое пространства и выбрасывая вещи на пол.

— Ну и на что?! На что, позволь услышать, ты будешь дальше жить, м? — усмехается он. — У тебя даже опыта работы нет, Дарина! Тебя такую никто не возьмёт. О чем ты думала, когда подала на развод?! М?! Жила бы себе спокойно с Альпом дальше! Не получается у них... Ну конечно! Сказки мне здесь рассказывай! Все это решается! Но никогда не разводятся! А что скажет их семья? Никто не примет ваш развод. Никто!

Я пропускаю его последние слова мимо ушей, игнорируя обвинения и отвечаю только на основной вопрос:

— По поводу работы можешь не переживать, если, конечно, действительно беспокоишься. Я уже себе ее нашла. У меня все хорошо и без Альпа, — я встаю с места, поскольку уже не вижу смысла оставаться здесь. И без того нервы на пределе. — А по поводу семьи Чакырбейли... Так я не запрещаю вам общаться. Можете как и дальше вести диалог, не считая друг друга врагами. Я ничего плохого к ним не имею. У нас с Альпом был развод по договору, без всяких претензий. Мы не обижаемся друг на друга. Поэтому не нужно враждовать с ними. Общайтесь в том же духе. Можете продолжать свою работу, как ни в чем не бывало. Я повторюсь: наш развод на ваши взаимоотношения не влияет.

Последнюю фразу проговариваю на повышенных тонах и ежусь, когда отец ещё раз ударяет по столу.

— Никогда, — чеканит он по слогам. — Никогда не приму ваш развод. Это против всех правил! Так не делается в нашем мире, Дарина. Одумайся наконец! Такого, как Альп, ты не найдешь никогда!

— Вот так, да? — выгибаю бровь, складывая обе руки на груди. — Какого же вы «высокого» мнения все обо мне. Я одна плохая, выходит?

— Это позор, — проговаривает как вне себя. — Позор на всю семью. Если ты не откажешься от своего решения, то…

— То что?— я беру сумку в руки и зло цежу. — Я уже все решила и давно не маленькая, папа! Я взрослый человек и несу ответственность за свою жизнь сама!

— Нет! Ты сейчас поступаешь во вред всем. Наплевав на нас с матерью. И на брата! А о здоровье Карима Ибрагимовича ты подумала? Как он отреагирует на эту новость?

— Ошибаешься, — горечь разливаются по всему горлу. Встает поперек. — Я всегда обо всех думаю, только вот на мои чувства всем все равно. Позор, говоришь? Пусть так. Пусть! Если я уничтожаю вашу кристальную репутацию своим разводом, то пожалуйста. С этого дня я сама по себе, папа! И вправе жить той жизнью, которая мне будет доставлять удовольствие, а не вечные муки и груз на плечах. Теперь я буду жить так, как хочу. Так, как все время хотела. Вопреки всем вам! И самое ужасное... знаешь, что я поняла сегодня? Ты меня не понимаешь и не хочешь даже этого сделать, а я уже не хочу быть понятой кем-либо. Я устала пытаться достучаться до каждого. У меня просто на это нет сил. Всего хорошего, папа.

Больше не говоря ни слова, я вылетаю из кабинета и мчусь к выходу поскорее.

Не хочу больше никого видеть. Не желаю!

Захожу в лифт и зажимаю рот ладонью.

Шмыгаю носом, ощущая, как по лицу скатываются слёзы отчаяния и несправедливости.

Господи, ну за что мне все это?!

За что?!

Чем я заслужила такое к себе отношение?!

Крепко жмурюсь, стараясь взять себя в руки, а затем, как только створки лифта открываются, доезжая до первого этажа, я выхожу из кабинки и иду прямиком к выходу, по дороге набирая телефон Руслана.

— Слушаю тебя, Дарина, — раздается низкий баритон по ту сторону трубки .

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍