Плохие люди - Михаил Рагимов

повредили хрящи глотки.

— Бегом отсюда! — заорал со спины знакомый голос.

Бертран обернулся, увидев Дудочника. С мечом (!), весь в крови. И в одних чулках, драных, как у городского пижона в самых живописных и оригинальных местах. Длинная глубокая царапина тянулась через живот до самого хера.

Суи подхватил Быстрого, который, решил, что сейчас самое время потерять сознание. С другой стороны подставил голое плечо Дудочник.

— К выходу⁈ — прошипел тот.

— К хуиходу, — ругнулся Бертран, — в Красный отнорок.

Троица, запинаясь на каждом шагу — и Анри отожрался на вольных хлебах, и босой Дудочник спотыкался о каждый камень, и Бертрану вражеский топор бил по ногам — нырнула в спутанный клубок ходов.

«Красным» отнорок, расположенный чуть ли не в самом сердце пещеры, назвали не случайно. Кто-то разрисовал там стены и потолок картинами — круторогие быки, быстроногие лошади, люди с копьями, неведомые существа, про которых ни в одной из книг не прочтешь, как ни листай. Как, к примеру, может существовать серебристая рыба, чьи длиннющие плавники больше похожи на крылья, а у хвоста есть только задранная вверх половинка?..

Нарисовано было очень красиво и очень давно. Настолько давно, что поверх кое-каких линий нарос слой камня. Сколько лет нужно для этого, никто даже представить не мог. Со счета можно сбиться, если даже года считать сразу дюжинами. И краски хорошие, почти не потеряли яркость от времени.

Ввалившись в отнорок, троица попадала, пытаясь перевести дух. Лежали, чувствуя, как холодный камень вытягивает из мышц горячку боя. Смотрели, как в неверном свете потухающего факела, картины на камне словно бы оживают — бегут звери, летят копья, чтобы ударить в мощные загривки… Шумы боя сюда не долетали — тонули в многочисленных поворотах, расшибали головы о низкие потолки…

— Пе…ре…си…дим? — в четыре попытки выговорил Дудочник.

— Найдут, — вяло мотнул головой Бертран, чувствуя, как наваливается усталость, будто не пару человек зашиб, а целую поленицу сучковатых дров переколол, — у нас другой путь есть.

— Другой? — удивился соратник.

— А хуле ты думал? — огрызнулся командир.

Другой путь Суи нашел случайно — в один из мерзко-дождливых дней, когда хозяин даже жену за пивом не отправит, он лазил по темным уголкам, надеясь найти что-нибудь, оставшееся от неведомых рисовальщиков. Кисточку, там, ведерко с засохшей краской…

Ничего, кроме камней, похожих до боли на ножи (порезался об острую кромку, не поверив глазам) и копейные наконечники, Бертран не обнаружил — то ли крысы растащили, то ли рисовальщики были очень уж бедны. Но за одной из каменных сосулек, почему-то торчащей из пола, нашелся лаз, из которого веяло свежим ветром.

— А мы пролезем? — с недоверием коснулся края Дудочник. — Не хочу застрять тут навсегда.

— Фэйри бы не пролез, — ответил Суи. — Я свободно. Ток в одном месте пузо поджимать надо, чтобы кишки не размотать.

И только затем понял, что проще было сказать что-нибудь более краткое и внятное, вроде «жить захочешь — брюхо втянешь».

— Ненавижу, — всем телом передернулся Дудочник.

— А кому сейчас легко?

— Да пиздец.

— О, Быстрый зашевелился… — Суи безжалостно пнул товарища, распахнувшего мутные глаза. — Доброе утро! Ты все проспал.

— Что я проспал? — с трудом ворочая языком, спросил Анри.

— Тебе же сказали — все! — терпеливо пояснил Дудочник. — Но главное ты все же не проспал.

— И?

— Нам — туда! — широким жестом, словно зазывала у кабака с девками, стрелок махнул в сторону лаза.

Анри побледнел, глянул на командира.

— А хуле ты думал?

— Ненавижу, — прошептал Быстрый. — И тебя, Топор, ненавижу, и пещеры эти блядские, и вообще все ненавижу!

— Какой ты нежный мальчик, — хмыкнул Суи. И решительно поднялся:

- Я первым, за мной Анри…

— Я замыкающим, — кивнул Дудочник.

— Ну, — снова хмыкнул Бертран, — держи ножик поближе, будешь, если что, тыкать в жопие нашего трусишку.

— А вдруг он застрянет? — испугался Дудочник. — Это ж через него дорожку прокромсать придется!

— Тогда он последний, — согласился Бертран.

— Нахер пошли, — ругнулся Анри, — сами себя тыкайте, рукоблуды!

Командир и стрелок переглянулись:

- Раз ругается, значит, точно в себя пришел.

Бертран оставил второй топор в отнорке, сунув его подальше за сосульки. Он не представлял, как и с одним полезет, что уж тут о двух сразу говорить — встанет в распорку, и все, ни туда, ни сюда. Жди Дудочника с острым ножиком. Дабы прирезал милосердно. Эх, жаль, столько доброго железа пропадет! Ну, с другой стороны, кто тут искать будет, а через недельку-другую можно будет вернуться и прибрать, ржа только понадкусывает, сожрать не успеет.

Выдохнув, Суи вытянул руки и нырнул в лаз. Следом, в каменную кишку полезли и остальные. Не забывая проклинать незваных гостей, выдумщика-командира и прочие обстоятельства, мешающие жить просто, заставляя жить интересно.

Ход то сужался, заставляя ползти змеями, то расширялся — и можно было идти гордым медведем — на четвереньках. Опасное место, где в прошлый раз Бертран чуть не застрял, все трое проскочили, не заметив — то ли внезапно отощали с перепугу, то ли Суи все задиры стесал.

Кончается все. И хорошее, и даже иногда плохое. Кончился и подземный кривой ход, прорытый то ли водою, то ли зверями. Бертран с разгону проломил густые кусты, кубарем покатился, чуть не сломав шею. Растянулся в траве, еле успев убраться в сторону, когда мимо прокатились оба товарища.

— Ну что, спасены? — спросил Бертран, слишком громко, пожалуй…

И осекся. У подножья холма мелькали белые котты, слышались голоса.

Глава 22

Ручьи и болота

Бертран давно так не бегал. Даже в детстве за бабочками и от злобно шипящих гусей. Даже в юности за девчонками. Даже в Таилисе за ходячими кошелями. Хотя там, в безумном городе, денежки сами приходили — нужно было лишь протянуть храбрую руку и сделать пока еще не свое — полностью своим.

Сердце колотило так, словно в груди расположился многорукий безумный плотник с полудюжиной молотков и ведром гвоздей. Легкие разрывались от боли, а пот уже и не заливал выпученные глаза — кончился! Ноги… Ног Бертран не чувствовал — будто две чурки-колоды болтались ниже пояса. Тух-тух-тух-тух. И только брызги грязи в лицо.

А погоня не отставала. Первое время у Суи еще хватало сил удивляться — как так, взрослые, почти старые! Усы седые у половины! В кольчугах, с оружием. А все никак не отстают, словно надоедливые оводы. Топочут за спиной, кажется, что уже нехорошо дышат в затылок — мокрые волосы дыбом встают от ужаса!

Как от жалкого отшметка компании отстал Анри, Суи не заметил — не до того! Могучее желание выжить любой ценой забило все остальные чувства, сузило и зрение, и соображалку, будто напялили шоры — как на лошадь. Бертран не смотрел по сторонам — только вперед! Не упустить из вида спину Дудочника, не потерять! Не то все, конец.

Дудочник же, топоча босыми ногами, словно нарочно выбирал тропки поуже, кусты поколючее, ручьи погрязнее… Мерно бежал, словно бы рассекая воздух ладонями, сложенными дощечкой. От него валил пар, как от перегретого чайника.

Уклоняясь от очередной еловой лапы, с назойливостью голодной гиены лезущей в лицо, Бертран неудачно наступил на упавшую ветку. Его понесло в сторону. Суи грянулся боком о землю, расцарапал лицо. Вскочив, тут же рухнул в грязь — правая ступня подломилась и торчала в сторону.

Соратник, не заметив невезения командира, нырнул в елки, затопотал дальше…

Бертран с трудом перевернулся на спину, подставив окровавленное лицо редким лучам солнца, с трудом пробивающимся сквозь мохнатую зеленую щетину.

Сквозь стук крови в ушах пробивались недалекие и деловитые голоса погони. Бертран отдышался и послушал перекличку тех, кто совсем скоро его убьет, со спокойствием, удивившим его самого. Наверное, слишком вымотался, чтобы переживать о грядущем. Вряд ли потащат сквозь эти дебри, чтобы казнить на какой-нибудь площади какого-нибудь проклятого города… Заколют или зарубят. А смерть от топора это быстро и не больно — раз и все. В этом-то Суи был уверен — не раз проверял.

Хотя… Может на кол посадят, благо деревьев кругом хватает. Больно уж какие-то злые преследователи.

Из пелены мыслей его вытащил, буквально выдернул, пинок по ребрам и злой рык Дудочника:

- Хули разлегся, падаль⁈

Бертран молча покачал ногой. Ступня болталась, как деревянная игрушка в вертепе с оборванными нитями. Перелома вроде не было, но вывих получился хорошим, просто так не вправить.

— Нашел время! — снова рыкнул Дудочник. Стрелок плюхнулся рядом с Бертраном, ловко оплел поврежденную ногу своими — пребольно