На перекрестках фэнтези - Сборник произведений

– Все в порядке, не волнуйтесь, – поспешил заверить отец. – Вы на ферме Звероловов. Меня зовут Ротанг. Это мой сын Даймон.

Старик некоторое время смотрел на них, затем откинулся на подушку.

– Уф! Я Кристофер из Прейтона, – представился он слабым голосом. – Правда, обычно меня называют Суеверным Букинистом. Я направлялся в Гарнизонное селение, но сбился с пути. Мой гравилет угодил в болото. Его засосало так быстро, что я едва успел вытащить чемодан с книгами… Книги! Господи, где мои книги?!

– Они здесь. – Отец указал на чемодан, который стоял возле двери.

– Ох… Спасибо вам огромное. – Он замолчал. – Что же случилось со мной?… Помню, как я бежал от дикого животного. Я столкнулся с ним возле заброшенной тропинки. У него мощные ноги, круглые бешеные глаза, оно страшно гоготало мне вслед.

– Это был кентавр, – грустно вздохнул Даймон.

– А потом… Что же было потом? – Суеверный Букинист задумчиво потрогал лоб, на котором все еще пламенел след кулака. – Кажется, я наткнулся на дерево.

– На большое… – произнес отец, глядя на Даймона, -… и очень деревянное дерево.

– Вы, наверное, голодны! – с энтузиазмом воскликнул Зверолов-младший.

Гравилет старика утонул больше двенадцати часов назад. Поэтому, хотя он в первый момент и взирал на жареную утку со стеснением, но умял ее за кротчайший срок. Зверолов-старший сидел напротив, с другой стороны длинного обеденного стола, и задумчиво курил трубку. Он несколько раз пытался бросить дурное увлечение – дым листьев одурмана вреден для печени, да и животные иногда чуяли впитавшийся в кожу запах, – но не мог, как ни старался. Самый младший в комнате – Даймон – присесть не смел и тихо стоял возле стены под тяжелым угловатым черепом латодонта, которого отец убил в стародавние времена.

– А что вы сами не кушаете? – спросил Кристофер, дожевывая утку одной стороной челюстей. Зубы с другой стороны отсутствовали.

– Мы не едим по вечерам… Попробуйте вина из красноягоды.

– Право, мне как-то неловко, – ответил старик, но бутыль вина осушил с ловкостью завидной. После этого откинулся на спинку деревянного стула и рыгнул, деликатно прикрывшись сморщенной ладонью.

– Вы по-прежнему хотите ехать в Гарнизонное? – спросил Ротанг.

– Даже не знаю. Думаю, нужно возвращаться домой, в Прейтон. Поездку в Гарнизонное придется отложить до лучших времен.

– От Южных Буровых в Прейтон раз в неделю летает пассажирский транспорт. Следующий рейс как раз завтра в полдень. Я могу связаться с авиабазой, чтобы они приземлились на старой посадочной площадке и прихватили вас и ваши книги. Переночевать можно здесь, места в доме много.

Старик посмотрел в окно, за которым разливался вязкий сумрак. Лишь на небе ярко светилась далекая заорбитальная крепость.

– Я вам бесконечно признателен.

– Не стоит.

– Ну что вы! Мне было суждено провести ночь в темном лесу. Вряд ли бы я дожил до утра с моей стенокардией. Я должен… просто обязан как-то отблагодарить вас!

Отец затянулся из трубки, а потому задержался с ответом, но поднял руку, показывая, что благодарности не требуется. Даймон не замедлил воспользоваться моментом:

– Мы давно не были в городе. Расскажите о новостях внешнего мира!

Отец подавился дымом и закашлялся.

– Проклятый одурман, – пробормотал он, очистив легкие. Влажными глазами взглянул на сына, но тот не спешил ловить очередной укоряющий взор. Даймону не терпелось услышать ответ букиниста.

– О, вы находитесь так далеко, что не можете принять сигнал?

– Тут глухие места. Гарнизонная антенна транслирует лишь в пределах фермерских поселений, а геостационарные спутники… вы же знаете, что они сплошь военные и направлены исключительно в сторону орков.

Старик, на лбу которого красовался гомеопатический пластырь (Даймон собственноручно приклеил его), поежился.

– Орки, – вздохнул он. – Чернь. Мерзкое отребье. Выродившаяся нация рода человеческого. Если существуют дурные новости, то они обязательно связаны с ними.

– Не желаете ли одурману? – предложил отец.

– Нельзя мне курить одурман, – пробормотал Кристофер. – Поэтому хочу его ужасно.

– Давайте сядем в каминной комнате, там удобнее курить трубку, можете мне поверить.

Камин, сложенный одним из предков, на первый взгляд выглядел угрюмо – темный, громоздкий, слегка неуклюжий. Но морозным зимним вечером, когда за стенами завывает вьюга, охвативший поленья огонь кажется третьим жильцом утопленной в глуши звероводческой фермы. И не найдется в доме другой комнаты, которая создавала бы подобный уют. Однако внимание старика приковал не камин. Едва переступив порог, букинист уставился на вытянутое зеркало в углу.

– Откуда у вас оно? – спросил гость, с некоторым испугом разглядывая массивную, но строгую оправу из окаменевшей лавы, изрезанную узорами в виде темных лилий, лепестков с острыми краями, стрел какой-то травы, не растущей на планете Рох.

За семнадцать лет своей жизни Даймон привык к зеркалу, оно было для него таким же близким, как и камин, растопленный зимним вечером. Но сейчас, взглянув на него свежим взглядом, он увидел темное чудище, закравшееся в угол.

– Зеркало? – Отец вопросительно поднял правую бровь. Затянулся из трубки, затем изрек: – Оно стоит здесь давно, еще со времен моего прапрадеда. По рассказам, он отыскал его в руинах поселений, на которых позже был выстроен Гарнизон. А что?

– Да так, ничего.

Они опустились в кресла, накрытые медвежьими шкурами, причем старик сел в дальнее от зеркала. Букинист поблагодарил за трубку, которую ему протянул Ротанг, Долго раскуривал, затем с первой выпушенной струей зима произнес:

– Новости, новости… Нерадостные новости появляются в последнее время. Хочется света и жизнелюбия, а вместо этого слышишь, что орки зашевелились по другую сторону границы. И не просто зашевелились. Они множатся, подобно гнусу по весне. Говорят, собралась уже целая тьма.

– Кто говорит? – с недоверием спросил отец. – Разве кто-то умудрился побывать на другой стороне?

– Так-то оно так, – мрачно ухмыльнулся старик. – По собственной воле человек туда не сунется, а если сунется – назад дороги не сыщет… Но ведь в командовании Пограничного флота не дураки сидят. И не напрасно подтягивают в Бутылочное Горлышко все новые и новые"njuj крейсеры. – Он сделал длинную затяжку, долго держал дым в себе, затем выпустил его и, окутанный сизыми клубами, произнес: – Черная волна вот-вот обрушится на берег человеческой цивилизации. Твари готовят вторжение в Верхние миры. Война грядет! Не та возня в системе Диких, которую затеяли церковники. Настоящая война – лютая, злая. Такая война, какой не было тысячу лет. Война с Бездонным миром. Это кажется невозможным, но племена Мертвых Глубин объединились. Да-да, все объединились, кто раньше грызся между собой! И те, которые отрезают себе носы, и гнилозубые, и норманны-каннибалы, и даже создания, о которых в добром доме и говорить не хочется… Все они встали под начало Врага человечества – того, чье имя скрыто в пылевых туманностях и недрах планет. Он, Владыка Хеля, поведет их… Темный Конструктор.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});