Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А потом все пошло как по маслу. В ненастный зимний день он налегке вышел из своего дома и направился будто бы на работу. Затянул в отель «Нормандия», пошатался некоторое время по городу, выявляя, нет ли за ним слежки, позвонил домой, предупредив о своем опоздании на званый прием к первому секретарю английского посольства в Ливане Глену Бальфуру, затем направился в сторону порта, где вместе с толпой зевак спокойно прошел на советский корабль. Найти каюту капитана, где его уже ждали, не составило особого труда.
Выдержав необходимую протокольную паузу, «день открытых дверей» был окончен, и судно так быстро снялось с якоря, что даже небольшая часть груза осталась в порту. Курс — на Одессу. Но опасность еще не миновала.
Мы боялись, что английские корабли или самолеты могут броситься в погоню и, нагнав советское торговое судно в нейтральных или чужих территориальных водах, вынудить экипаж согласиться на тщательный досмотр корабля в поисках английского подданного. Ведь путь до советского порта занимал пять-шесть дней. Чтобы исключить такую возможность, через нескольких часов от имени Филби была организована посылка телеграмм из Каира, а затем и других городов региона. Пусть сотрудники МИ-5 и ФБР хотя бы ненадолго поверят, что Филби действительно находится там. Пусть ищут его, теряя драгоценное время. А мы за эти дни успеем уже далеко уйти. Меры предосторожности соблюдались и на корабле. На палубу Ким Филби мог выходить только во время движения судна вдали от берега, а когда корабль ненадолго заходил в зарубежные порты — отсиживался в запертой каюте за плотно зашторенными иллюминаторами.
К счастью, путешествие закончилось благополучно. Правда, зима в тот год выдалась холодной, и акватория одесского порта замерзла. Судно не могло подойти к пирсу и бросило якорь на рейде.
По распоряжению начальника порта, мне только к вечеру выделили мощный буксир, который, взламывая лед, доставил меня на чистую воду где стоял корабль с особо ценным пассажиром на борту. У меня была сумка с зимней одеждой для гостя из жарких стран. Я кое-как взобрался по веревочному трапу на палубу корабля. Качка, ветер и холод были ужасные, и, болтаясь на раскачивающемся трапе, я боялся, что уроню свой багаж в море. Слава богу, все обошлось.
Захожу в кают-компанию и спрашиваю капитана, где наш гость. Капитан указывает мне на худощавого, подтянутого джентльмена, которого я ни разу в жизни не видел, но о котором так много знал. Я поздоровался с ним по-английски. Он сразу оживился, заулыбался, хотя чувствовалось, что он волнуется и несколько напряжен... Я передал ему одежду, а он продолжал говорить, много шутил. Дело в том, что капитан судна плохо знал английский, и всю дорогу Филби был практически обречен на молчание и скуку. Уже наступила глубокая ночь, когда по тому же самому веревочному трапу мы спустились на буксир и после непродолжительного плавания прибыли в порт. Здесь нас уже ждала машина, и после соблюдения всех необходимых пограничных и таможенных формальностей, часа в три ночи, мы приехали в гостиницу. В номере был накрыт стол—прекрасно приготовленный ужин с бутылкой великолепного коньяка. Выпили за удачно проведенное мероприятие, закусили, обменялись впечатлениями по некоторым нюансам проведенной операции выезда из Бейрута, а потом разошлись но комнатам и легли спать. Уже в семь утра — на самолет в Москву. Кстати, позднее из Бейрута и Лондона нам удалось вывезти и личную библиотеку Филби — несколько сотен книг.
— А как повела себя в этой нестандартной ситуации жена разведчика, оставшаяся в Бейруте?
— Конечно, для нее это были нелегкие дни. Сами знаете, больше всего пугает неизвестность... На следующий день, так и не дождавшись мужа, она позвонила на квартиру сотруднику Сикрет интеллидженс сервис, который под крышей посольства действовал в Ливане. Она знала, что ее муж много лет работал в спецслужбах, поэтому поставила в известность о случившемся его коллегу. Конечно, английскому разведчику стало известно об исчезновении Филби еще до звонка его супруги, но и он не мог понять, что, собственно, произошло. Особенно загадочным это исчезновение выглядело в свете всех этих историй двенадцатилетней давности о причастности Кима к бегству Маклина и Берджесса.
В тот же день сотрудник английской разведки посетил Элеонору, внимательно выслушал ее сбивчивый рассказ и пообещал во всем разобраться.
Но и следующие двое суток не внесли никакой ясности, если не считать, что в отеле «Нормандия», где Филби получал деловую корреспонденцию, Элеонора нашла записку от мужа: «Не беспокойся. Со мной все в порядке. Я скоро опять напишу тебе. Скажи, что я уехал в длительную поездку».
Конечно, обрадованная женщина сообщила эту новость в посольство. Точно так же она поступила, получив от Кима еще несколько телеграмм, в которых муж, согласно отработанной заранее легенде, сообщал, что по заданию «Обсервер» срочно выехал в непредвиденную командировку по странам Ближнего Востока и вернется примерно через полмесяца.
Кстати, через некоторое время, когда страсти вокруг побега потихоньку улеглись, Элеонора приехала к Филби в Москву, где они жили несколько месяцев. Но женщина так и не смогла привыкнуть к условиям Советского Союза, хотя для них были созданы вес условия. Семейная жизнь дала трещину, и они расстались. Навсегда.
— Василий Алексеевич, сейчас много говорят о том, что никакой опасности, связанной с арестом Филби, не было. Даже резидент СИС Питер Лан, к которому должен был прийти с повинной наш разведчик, уехал в это время на несколько дней из Бейрута. Так ли это?
— Мы тщательно анализировали всю ситуацию — и до, и после побега. Конечно, опасность ареста была реальной—в этом были заинтересованы не только англичане, но и американцы. С другой стороны, английской политической верхушке была явно невыгодна откровенность Филби—ведь он в ходе разбирательства или судебных слушаний мог предать гласности далеко нелицеприятные сведения о тайной подрывной деятельности против СССР. А в политике и разведке не любят, когда выносят сор из избы. В то время это грозило даже отставками в правительстве. К тому же в те годы Англию сотрясал один шпионский скандал за другим, и общественность вполне могла потребовать отчет о том, почему так
- Поединок спецслужб. Перезагрузка отменяется - Александр Витковский - Биографии и Мемуары
- Холодное лето - Анатолий Папанов - Биографии и Мемуары
- Царь Ирод. Историческая драма "Плебеи и патриции", часть I. - Валерий Суси - Историческая проза
- НА КАКОМ-ТО ДАЛЁКОМ ПЛЯЖЕ (Жизнь и эпоха Брайана Ино) - Дэвид Шеппард - Биографии и Мемуары
- Из СМЕРШа в ГРУ. «Император спецслужб» - Александр Вдовин - Биографии и Мемуары
- Власть Путина. Зачем Европе Россия? - Хуберт Зайпель - Биографии и Мемуары / Прочая документальная литература / Политика / Публицистика
- Свенельд или Начало государственности - Андрей Тюнин - Историческая проза
- Черные сказки железного века - Александр Дмитриевич Мельник - Биографии и Мемуары / Спорт
- Черные сказки железного века - Мельник Александр Дмитриевич - Биографии и Мемуары
- Фараон Эхнатон - Георгий Дмитриевич Гулиа - Историческая проза / Советская классическая проза