Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Уважаемый Имран Русланович, простите, что не по повестке дня, но мне только что сообщили, – депутат поправил очки, взглянул в свой блокнот, – мне сообщили, что час назад под окнами вашего загородного дома убит полковник службы безопасности Николай Васильевич Авдеев.
Разговоры в зале умолкли, спикер успел сказать:
– Мне ничего не известно, думаю, что это лишь провокационные слухи, попытка сорвать нашу работу…
– К сожалению, это не…
Микрофон у депутата отняли, общий шум заглушил говорящего, были слышны лишь щелчки спикера по микрофону и его срывающийся голос:
– Спокойно, товарищи! Спокойно! Мы не должны поддаваться на очередную провокацию правительства, – он запнулся, начал клониться к столу, в горле что-то застряло, глаза застелил туман.
Гораев чувствовал, как его подхватили под мышки, старался выпрямиться, идти самостоятельно, однако ноги отказали. Мозг оставался в норме, первая мысль была: «Слава богу, значит, не инсульт… Этот мент знал… По поводу вашей охраны у каждого своя точка зрения… Пусть мадам Гораева съедет на городскую квартиру, лучше за границу… За какие грехи мне наказание?»
Спикера увели, точнее, вынесли из зала. Каждый рвался к микрофону, а кто не мог приблизиться, кричал с места. Через некоторое время удалось установить относительную тишину. На трибуне, в наполеоновской позе, заложив руку за борт пиджака, стоял Семен Вульфович Бесковитый. Он смотрел на коллег сверху, губы кривила усмешка, покрывая утихающий гомон, закричал:
– А что я вам говорил? Дайте мне сформировать правительство, и через два дня в России будет порядок!
«Авантюрист, фанфарон, но не дурак, – глядя на экран, рассуждал Бланк, – на трибуне оказался вовремя. Эх, если бы там лежал не продажный гэбист, а мадам… Сейчас бы мы имели варенье – абрикосовое, с косточкой. Чеченец в обморок упал в самый раз. А может, играет? Наплевать! Все едино!»
Бесковитый заговорил о великой державе, о танках от моря до моря. Причем западной точкой, судя по всему, имел Ла-Манш. Оторванный от микрофона, ведомый по проходу, Бесковитый продолжал кричать и размахивать руками. Даже на лицах умных и порядочных депутатов – а в зале присутствовали и такие, и в изрядном количестве, – появилась озабоченность.
Через некоторое время решили заседание прервать до завтра, на утреннее заседание пригласить руководство силовых министерств, писак заставить молчать. Кто-то возразил, что заставить нельзя, следует попросить, умника запинали, оттолкнули в сторону.
Профессор наблюдал, как журналисты бросаются к выходившим из зала депутатам, и думал, что совсем не зря он, Генка Бланк, заварил такую кашу и не напрасно мучился два с лишним часа в парикмахерской, – такое зрелище согревало душу. Он поднялся, не торопясь, подошел к двум молодым ребятам, которые тыкали микрофонами в Сережку. Тот раскраснелся, говорил сдержанно, с паузами, однако рубил воздух ладонью. Бланк смотрел на друга детства без зависти, скорее с презрением, и думал: что бы сейчас произошло, узнай присутствующие, кто именно способен ответить на все вопросы? Он услышал рядом английскую речь, повернулся – молодая, симпатичная девушка протягивала ему микрофон, обращалась на английском. Язык он не знал, понимал с пятого на десятое, однако внимательно и с удовольствием выслушал красотку и ответил:
– Спасибо за внимание, мне проще говорить по-русски. – Бланк начал слегка увечить родной язык. – Я не могу ответить на ваш вопрос, считаю, вы должны решить его самостоятельно.
– Простите, как ваше имя, из какой вы страны, какую газету представляете?
– Я из России и представляю сам себя. – Бланк увидел нацеленный фотоаппарат, поднял руку, поправил волосы, проклиная себя, что вылез из кресла и начал беседовать с журналисткой.
– Понимаю, вы из Прибалтики, – быстро говорила журналистка. – Нашему читателю интересно мнение человека, который представляет сам себя. Вы не возражаете, если мы напечатаем ваше фото и напишем: вот человек, который пожелал остаться неизвестным?..
Бланка спас парень-фотограф, который дернул девицу за рукав, крикнул:
– Быстрее! Здесь госсекретарь! – и побежал через зал.
Бланк промокнул лоб носовым платком, поднял глаза и увидел стоявшего рядом Сергея. У него был такой вид, словно он встретился с инопланетянином.
– Ты? – Сабурин оглянулся и тоже вытер пот. – Конечно, тебя не узнать, однако ты с ума сошел…
– Это почему? – Бланк уже взял себя в руки, беспечно пожал плечами: – Приятель, ты его не знаешь, сделал мне пропуск. Я решил взглянуть, чем вы тут занимаетесь. Кстати, очень интересно. Конечно, вы стоите нам огромных денег, – издевательским тоном продолжал Бланк. – Но отрабатываете их честно, ваше шоу высокого мирового класса.
– Геннадий, ты понимаешь, что натворил? – Губы у Сабурина прыгали, он, словно пьяный, с трудом справлялся с артикуляцией.
– Я? – Бланк взглянул недоуменно. – При чем тут я? – Он посмотрел на друга внимательно, казалось, Бланк только сейчас понял, какой страшный смысл вкладывал Сабурин в свой вопрос. – Ты умом двинулся, Серега? Ты что же, связываешь меня со всей этой кровавой кутерьмой, происходящей вокруг спикера?
– Но ты говорил, дал мне понять…
– Что я говорил? – Бланк так вошел в роль, что схватил друга за лацкан пиджака, спохватился, лишь огладил и криво усмехнулся: – Тебе морду надо набить, чтобы в мозгах прояснилось. Я аналитик, а не убийца. Я считал, что фюрер Бесковитый имеет шансы на выборах, потому как русский человек любит самодержцев. У нас в генах царь. Поляк он, немец, грузин, придурок, сын юриста, – главное, чтобы был царь и порядок. Сегодня он называется «президент». Нынешнему президенту ты даром не нужен, спикеру ты не ко двору, потому я и сказал – приблизься к Вульфовичу. А какие ты, недоумок, выводы сделал, дело твое, сугубо личное.
Бланк был настолько искренен в недоумении и гневе, что Сабурин в своих предположениях засомневался, потом вспомнил, как Геннадий категорически запретил звонить, тем более к нему заходить. Оценил его костюм, прическу, лицо, обратил внимание на руки, сам факт появления в Белом доме, и именно в тот момент, когда поступило известие о последнем убийстве, пришел к однозначному выводу. Генка Бланк – член могущественной мафии, они валят президента и правительство, и если он, Сергей Сабурин, сейчас же другу не подыграет, то… подумать страшно! Сабурин фальшиво улыбнулся, иная улыбка у него с детства не получалась, сказал сердито:
– А ты посиди в этом сумасшедшем доме хоть денек, так тебе, Генка, не такое привидится, начнешь трезвым чертей ловить. Извини, тороплюсь. А ты выглядишь на миллион долларов. – Он хлопнул друга детства по плечу: – Будет время и желание – звони, – и зашагал к дверям.
Бланк платил долларами, и с такси у него проблем не было. Выслушав адрес, водитель оценил внешность клиента и вынес приговор:
– Тридцать «зеленых».
Бланк опустился на заднее сиденье и спокойно ответил:
– Десятью подавишься, ложкомой, – он знал расстояния и расценки, назвал хорошую цену. Водитель глянул на «иностранца» уважительно и молча тронул с места.
Бланк проехал мимо дома еще квартал, осмотрел улицу, заметил одиноко маячившую фигуру, в которой признал своего посредника и связного. Еще раз проверившись и убедившись, что никого за собой не приволок, Бланк вернулся к дому и, проходя мимо соседнего подъезда, где стоял человек, небрежно обронил:
– Ну, раз явился, идем.
Они прорвались через блокированный котами подъезд, вошли в квартиру. Посредник, которого звали вычурным русским именем Семен, на иностранную внешность хозяина не реагировал.
Семен, или проще Сеня, не имел ни возраста, ни отчества, и фамилии не имел. Он являл собой копию хозяина, только в гораздо меньшем масштабе. Умный, осторожный, равнодушный к чужой жизни, Сеня боготворил Бланка и вольно или невольно следовал его привычкам и образу жизни. Он, человек богатый, жил в скромной обшарпанной квартирке, одевался кое-как, не пил, любил вкусно поесть, но мог есть все что угодно и был доволен. Все внешние атрибуты власти и денег Сеня презирал, ему нравилось повелевать, втайне от всех распоряжаться людскими судьбами. И неважно, что команды отдавал другой человек, но вилку в штепсель включал именно Сеня, такая роль его вполне устраивала.
Они работали вместе больше пяти лет, Бланк долго приглядывался к Сене, долго держал втемную, на побегушках, прокачал по милицейским картотекам и, только убедившись, что Сеня несудим и на учете не состоит, приблизил и приоткрыл прислужнику занавесочку. Как ни крути, как ни перестраховывайся, а без такого человека Бланк оказывался как без рук, головой можно что хочешь придумать, а ложку ко рту не поднесешь и сдохнешь с голоду.
Сеня оценил иностранный вид хозяина, но виду не подал, ждал, пока Бланк переодевался в замасленный, покрытый кошачьей шерстью адидасовский костюм, вскипятил чайник, накрыл на стол, порезал колбасу и хлеб. Оказавшись в привычной одежде, Бланк облегченно вздохнул, плюхнулся в кресло.
- Кровь алая - Николай Леонов - Полицейский детектив
- Камни раздора - Николай Иванович Леонов - Криминальный детектив / Полицейский детектив
- День мертвых тел - Николай Иванович Леонов - Криминальный детектив / Полицейский детектив
- Воровской дневник [Сборник] - Николай Иванович Леонов - Детектив / Полицейский детектив
- Странный дом - Николай Иванович Леонов - Детектив / Полицейский детектив
- Превосходство Гурова (сборник) - Николай Леонов - Полицейский детектив
- Улика из пепла - Николай Иванович Леонов - Криминальный детектив / Полицейский детектив
- Пуля из прошлого - Николай Леонов - Полицейский детектив
- Каталог киллерских услуг - Николай Леонов - Полицейский детектив
- Волчий билет - Николай Леонов - Полицейский детектив