Мир островов. Рождение. - Иван Киричатый

— Что потом? — спросил Артем.

— Потом, змейки стали источаться, у Вас подогнулись колени, и Вы потеряли сознание и упали, — отвел Герасим и снова замолчал.

— И что дальше? — не удержался Магидов, — чего тянешь, продолжай.

— Спустя некоторое время «метеоритный шторм» закончился, я подхватил Вас, и бросился спасаться в джунгли.

— Это я уже понял, а что со Стрелкой, как она погибла? — с горестью спросил Артем.

— Ей не хватило буквально нескольких мгновений, что бы ее защитило Вашей магией, нам повезло, метеорит упал рядом, а ей нет. Так она погибла, быстро и безболезненно — отвел Герасим.

Настала очередная пауза, уже обоюдная.

Глава 5

В круг собраться и творить,

Вплетая в Путь тончайшую нить,

Никаких помпезных восторгов,

А лишь тихий и сладостный миг.

Утро началось, как всегда — Владимира разбудил Учитель. По мнению наставника, сегодня был один из самих благоприятных дней для совершения обряда. Обряда посвящения. С утра небо сияло, как чисто вымытая бирюза. Дул слабый ветерок, медленно плыли по небу кучки белых облаков. Серые тени от них медленно ползли по земле. Казалось, природа вокруг уснула. Его одели в серый плащ. Вначале мальчик подумал, что это обыкновенная холщевая ткань. Но, одев на себя — изумился. Ткань была великолепной — мягкой и приятной для тела. Такой ткани Владимир не то что раньше не видел, а даже и не слышал о ее существовании. Старцы тоже облачились в парадные одежды. Только белого цвета. К нему подошел Элеонор, сухо попросил прощение за вчерашнее происшествие. Владимиру стало как-то не по себе. Чтобы пожилой человек у него просил прощения. В деревне слово старшего всегда считалось законом, даже если этот старший, по мнению младшего, был не прав. Посмотрев в глаза Элеонору, Владимир оробел. В них светилась сама добродетель и понимание. Как будто вчера и не было того гневного властного взгляда.

Старцы привели его к постаменту возле самой колокольни. Постамент представлял собой небольшой серый камень. Примерно на три пальца выступающий испод земли. Откуда он взялся, Владимир не понимал, еще вчера его не было, или мальчик попросту его не заметил. Оно и не удивительно, рядом с таким волшебным колоколом. Владимир в ожидании своей участи внимательно осмотрел постамент. Он был монолитным и гладко отшлифованным, по форме напоминал большой жернов, если его выполнить в таких размерах. Возможно, если бы не мальчишеское любопытство, Владимир и не заметил надписей и начертаний на камне, приняв это за естественный узор камня. Слишком все было искусно сделано. Каждая нанесенная на постамент линия была словно природного свойства, а не ручной работы. Словно чья-то сильная воля приказала линиям камня принять нужные направления и очертания.

— Что не предмет — то чудо, что не вещь — то волшебная, — восхитился Владимир.

Владимиру жестом указали становиться в центр постамента. На его посвящение собрался весь монастырь. Мальчик никогда и не подумал, что здесь так много монахов. В общей сложности он насчитал до трех десятков. Дальше сбился со счета. Среди монахов Владимир заметил Валена. Мальчик обрадовался за своего сверстника — наконец тот выздоровел и очнулся. Его здоровье явно шло на поправку, хоть юнга с трудом держался на ногах. Какое-никакое бодрствование получше бессознательного лежания на кровати. Под руку Валена поддерживал Мин Дао.

— Отлично, — подумал Владимир, — Валену сейчас нужно восстановить физическую форму, и никто лучше мастера боя ему не поможет. Он приветливо помахал рукой юнге. Тот в ответ улыбнулся. Ничего, он с ним потом обязательно поболтает.

Руководил церемонией Жан Дао. «Посвященные» стали вокруг камня, не наступая на него. В руках у каждого был меч. Таких мечей Владимир никогда не видел. По внешнему виду они напоминали длинные мечи. Похожий он видел у Грэма — у старосты был прямой меч длиной в тридцать дюймов и шириной до двух дюймов, листовой заостренной формы. У мастеров были клинки примерно той же длины или даже на пару дюймов длиннее. По ширине мечи варьировались от трех дюймов возле гарды, потом плавно на треть длины уменьшались к двум дюймам, к концу лезвия обратно возвращались к трем дюймам с острым кончиком. Лезвия ровные и чистые, ни одной зазубрины. Такими мечами явно не дерутся, они служат для другой цели. С другого конца мечей были камни, причем у каждого камень своего цвета. Еще Владимир заметил, что на всех мечах присутствуют надписи. Пока он еще не знал, что это не надписи, а руны.

Встав по своим местам, мастера одновременно выполнили поклон Владимиру. У них это получилось очень ловко, будто они специально репетировали поклон. Мальчику стало неловко, его щеки запылали. Хоть Учитель и объяснил ему церемонию, Владимиру были в диковинку такие почести. По подсказке наставника мальчик поклонился им по очереди, начиная с Жан Дао.

После обмена церемониальными поклонами Учитель приступил:

— Великий Путь существует прежде всего сущего, он не имеет ни формы, ни образа, ни начала, ни конца. Ему нельзя присвоить имя, и только за неимением лучшего слова мы называем его «Путь». Он непостижимый и сокровенный. Он пребывает во мне самом, и в каждом из собравшихся здесь. У каждого свой Путь, и он уникален. Нет двух похожих Путей. Они настолько разительно отличаются, как и мы сами друг от друга. Когда мы говорим Путь, мы понимаем первейшее и самое доброе дело на земле. Живя по правилам Пути — мы претворяем Путь в самих себе, и Путь претворяется в целом мире. В постижении смысла главное — покой. Смысл этого слова невозможно исчерпать. В нем суть нашего совершенствования, и вся суть вселенной. Оно объемлет и Небо, и Землю, и Человека. Люди в мире умеют только болтать о пустоте: они не знают, что значит пребывать в пустоте, потому что они не понимают, откуда берется покой. А покой происходит из пустоты. Если в сердце человека нет покоя, значит, в нем еще живут желания — вот главная помеха совершенствованию. Как только в нас поднимается желание, дух наш мутнеет. А если искоренить субъективные желания, телом и духом погрузиться в покой, дух, данный нам от Пути, обретет истинную жизнь. Вокруг меня все движется, а мое сердце остается неподвижным, и мы даже не знаем, отчего это так. Когда покой в нас достигает предела, само собой возникает движение, и мы знаем, что истоки всех превращений — в нас самих. Секрет вечной жизни обретается только благодаря Пути.

Закончив вступительную речь, Жан Дао умолк. Старцы подняли руки с мечами над головами, как будто пытаясь проткнуть небо, и утихли, отдавая почет Пути. Они утихли, и все вокруг тоже умолкло. Ни единого звука, ни движения. Полная пустота. Сама природа осознала важность момента. Стих ветер. Перестали петь птицы. Для Владимира все длилось невероятно долго. Все это время солнце не передвинулось ни на градус. Ни один человек не пошелохнулся. Тогда Владимир еще не знал, что время для него остановилось. Что бы он осознал и принял, или отверг Путь. Для остальных ничего не происходило, прошла какая-то минута. Для Владимира прошел целый час. Наконец томительное ожидание закончилось. Мастера резко опустили руки с мечами, указывая на Владимира. Другую, свободную руку отвели в сторону. Мир приобрел звуки и движения. Время приняло свой естественный ход.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});