Бунтарь ее величества - Андрей Гончаров

Здесь, как и в Кременчуге, императрицу приветствовали пушечной пальбой и звуками оркестра. Высадившись на берег, Екатерина села в богато украшенную открытую колесницу. Рядом с ней сел Потемкин, дававший пояснения. Следуя его указаниям, колесница проехала мимо военных казарм, арсенала и выехала в морской порт. Прочие участники вояжа в каретах и повозках следовали за ней. И вновь послышались удивленные и восхищенные возгласы. Общее впечатление выразил немецкий посол Фицгерберт, заявивший:

– Ваше величество, я потрясен! Здесь, в пустыне, населенной дикарями, вы воздвигли второй Амстердам!

– Это не я, не я! – отказалась от незаслуженной чести Екатерина. – Это все светлейший князь Григорий Александрович, его заслуга!

Восторг гостей можно было понять. Порт, построенный всего лишь за последние два года, производил впечатление вполне обустроенного. На рейде виднелось несколько торговых кораблей из разных стран, в стороне покачивался на волнах военный фрегат, а на верфях виднелись два линейных корабля, готовых к спуску на воду.

Из порта все отправились во дворец, где был дан торжественный обед. Стол потрясал великолепием и изысканностью блюд, здесь было все, что можно увидеть на столах королевских особ в Париже, Лондоне или иной европейской столице. Повара превзошли сами себя. Гости соревновались в здравицах в честь великой императрицы. Особым украшением стола стали модели кораблей из херсонского порта и главного из них – стопушечного фрегата, готового к спуску на воду.

Вечером императрица и гости совершили прогулку по Херсону. Осмотр длился свыше трех часов. Посетили предместья, сады и леса, посмотрели склады с товарами. Когда подъехали к строящейся крепости, императрица вышла из коляски, побеседовала с простыми солдатами и выдала им наградные за хорошую работу. В тот же день, перед тем как отправиться ко сну, она писала губернатору Петербурга графу Брюсу: «Узрели прекрасный город, в месте, где шесть лет назад не было ничего, кроме голой земли».

На другое утро государыня объявила, что Херсон ей так понравился, что она сделает здесь остановку и проведет ряд важных встреч с государственными людьми, сопровождавшими ее в поездке. И действительно, четыре дня она вела переговоры. В частности, состоялись беседы с императором Иосифом, испанским принцем де Линем, русским послом в Турции Яковом Булгаковым и другими государственными деятелями.

В один из этих дней у «сенатора Корнера» также состоялась неожиданная беседа с французским послом графом Сегюром. Случилось это следующим образом.

«Сенатор», который в путешествиях в чужие эпохи больше всего страдал от невозможности сделать обычную атлетическую тренировку, находил единственное утешение – в стрельбе. Поэтому он каждое утро брал пару пистолетов, порох, пули и уходил в какое-нибудь уединенное местечко, чтобы поддержать свою стрелковую форму. В Херсоне такое местечко он нашел близ крепости: здесь можно было стрелять, не опасаясь попасть в случайного прохожего.

В то утро все началось как обычно: «сенатор» выбрал место, поместил на стене мишень (свой носовой платок), отмерил дистанцию в тридцать саженей, сделал первые два выстрела и уже перезаряжал пистолеты, как вдруг услышал за спиной голос, который с легким акцентом произнес:

– Good morning!

– Good morning, – машинально ответил «сенатор», оборачиваясь. До сих пор он не слышал во время вояжа английской речи и полагал, что здесь никто не разговаривает на этом языке. С большим удивлением он увидел перед собой французского посла. Это был сравнительно молодой человек с длинным породистым лицом, в котором проглядывало нечто лошадиное.

– Вы говорите по-английски? – спросил «сенатор Корнер» с удивлением.

– Да, как видите, – ответил француз. – Хотя, как вы, несомненно, заметили, делаю это с ошибками и не совсем правильно. Что делать – практики не так много. Не то что в русском – в нем я за время пребывания в России сделал большие успехи. Надеюсь, я не слишком мешаю вашим упражнениям? Не хотел становиться для вас обузой, просто привык совершать по утрам прогулки и вот забрел в эту часть города. Вы могли бы продолжать стрелять, а в промежутках мы бы немного побеседовали.

– Нет, какая же обуза, помилуйте! – воскликнул хорошо воспитанный «американец». – А мои занятия могут и подождать. Беседа с вами гораздо важнее для меня.

Углов ни минуты не сомневался, что французский граф забрел сюда отнюдь не случайно, он как раз искал встречи с ним, причем в уединенном месте. «Интересно, что ему надо?» – размышлял «сенатор».

– Мне очень интересно беседовать с представителем нового государства, которому моя страна помогла при его рождении, – сказал граф. – Скажите, вы случайно представляете не штат Бостон?

– Бостон вовсе не штат, господин граф, а город, находящийся в штате Массачусетс, – ответил Углов. – Что же до меня, то я представляю соседний штат Нью-Гемпшир, столица которого – город Хартфорд.

– О, простите мое невежество! – воскликнул Сегюр. – Ваша страна так молода, а мы в Европе так мало о ней знаем! Конечно, Бостон – город… А вы, стало быть, из Нью-Гемпшира… И там, стало быть, имеются русские раскольники?

– Мы предпочитаем говорить «старообрядцы». Наши предки переселились в Америку еще в начале века, при императоре Петре, который устраивал на почитателей истинной веры жестокие гонения.

«Это он мне экзамен устраивает, – мелькнуло в голове «сенатора». – Проверить хочет».

– Да-да, конечно! – зачастил граф. – И вы, и ваши товарищи, стало быть, прибыли на родину своих предков, чтобы изучить методы управления императрицы Екатерины?

– Да, мы видим очевидные успехи императрицы, как внутри страны, так и вовне. Видим сильную армию, отличный флот, города, возникшие на голом месте, сады… А потому хотели узнать, как таких успехов достичь можно. Узнать новые способы управления.

– Понятное желание, и весьма похвальное! А нет ли… не давал ли вам конгресс поручения установить с императрицей Екатериной отношений союзнических? – осторожно поинтересовался француз.

– Ах, так вот что вас интересует! – воскликнул «сенатор Корнер» с заметным облегчением: смысл разговора, затеянного французским послом, стал ему вполне понятен. – Вы беспокоитесь, не станет ли Америка союзницей России? А если даже и станет – вам-то что?

– Как – что? – удивился Сегюр. – Такой союз весьма сильно задевает французские интересы. Он значительно усиливает нашего давнего врага – Англию.

– Вот те на! При чем тут Англия? Наше государство никак не может вступить с ней в союз, ведь Англия и наш враг.

– Да, конечно, и потому наш король первым приветствовал мятеж… то есть бунт… то есть справедливое возмущение жителей американских колоний Великобритании. И наш флот помогал вам в Войне за независимость. Англия – наш общий враг. А императрице Екатерине – друг и господин. Великая Екатерина давно находится в подчинении у английских послов. Она постоянно берет у них деньги, к настоящему времени ее долг достиг полумиллиона фунтов стерлингов.

– Вот как? – изумился Углов. – Но может быть, вы заблуждаетесь? Или… слегка преувеличиваете? Посмотрите, какое великолепие окружает императрицу! Как быстро растут новые города на завоеванных землях! Как строится флот! Ресурсы императорской казны кажутся поистине неисчерпаемыми! Зачем же государыне занимать? Да еще у иностранцев!

– То есть вы хотите сказать, что я вас обманываю? – усмехнулся граф. – Ничего, я не обижаюсь, обман – это мое ремесло как дипломата. Однако сейчас я говорю чистую правду. Екатерина – должница Англии, зависит от нее, и вся ее политика строится в угоду английским интересам. Однако вы задали несколько важных вопросов. Извольте, я на них отвечу. Зачем императрица так много занимает денег, спрашиваете вы, когда ее казна полна и дела идут блестяще? Но разве вы не видите, что весь этот блеск – чистый обман? Императрица пускает пыль в глаза всей Европе, причем пыль эта – золотая. Казна ее отнюдь не ломится от денег – она пуста. Торговля России идет плохо, налоги тоже собираются с трудом. А между тем Екатерина не умеет экономить и никогда не умела. Она начала брать деньги у английских послов, еще когда не находилась у власти. Это были деньги под будущую власть, будущий переворот.

– То есть вы хотите сказать, что посол сэр Мюррей давал деньги в расчете на то, что царица Екатерина убьет своего мужа императора Петра? Давал деньги на убийство? Финансировал государственный переворот?

– Совершенно верно, мой дорогой сэр, совершенно верно! Именно так все и было! И посол Мюррей давал, и все его преемники, включая сегодняшнего посла Фицгерберта. Вы поглядите, как важно он держится в свите императрицы! Всегда сидит за столом по правую руку от нее. Он здесь – настоящий господин. Сейчас посол занят тем, чтобы побудить Екатерину начать новую войну с Турцией. Англичане хотят добить слабеющую Османскую империю, чтобы захватить контроль над проливами, а заодно весь Ближний Восток.