Монстр с нежным сердцем (СИ) - Таня Белозерцева

обряд принятия в Род. Соломон, Гарри и Зейн, облаченные в белые одежды из домотканой материи, встали треугольником, лицом друг к другу, взявшись за руки. Кроме них троих, на поляне никого не было, ну разве что ещё вездесущие певуньи-птички, невидимо щебечущие в листве. Трое — статный, нестарый ещё мужчина, стройный тонкий юноша и высокий дюжий великан — стояли возле лесного грота, с вершины которого в каменную чашу ниспадал узенький журливый водопадик. В волнующейся воде прыгало и мерцало опрокинутое небо, сперва голубое, с летящими облачками, потом темное — с танцующими звездочками. Затем снова голубое и безоблачное… Заглянул любопытный большеголовый лисёнок, прошнырнул вокруг странно застывших людей, лакнул водички из чаши, набрался смелости и подобрался к самому меньшему визуально человеку, опасливо понюхал ногу и задал веселого стрекача, поражаясь собственной отваге. Ближе к вечеру по краю поляны просквозила молодая косуля, глянула на три фигуры и умчалась, задрав белый хвостик.

А трое людей продолжали поститься, строго соблюдая чистоту друидского обряда, очищаясь телами и душами, чтобы перейти в новое для себя состояние в новой совместной жизни. Так они стояли всё то время, пока зима планетарно переходила в лето и начиналось новое вращение колеса года. Наконец этот миг прошел, и Соломон открыл глаза, чувствуя себя полностью обновленным — тяжести и той страшной пустоты на сердце больше не было, рядом с ним стояли его (теперь) собственные дети, Гарри и Зейн. Сын и внук. Двое чудесных родных мальчиков.

— Я, Соломон, сын Катала, нарекаю себя вашим отцом, отдаю свою жизнь вашим сердцам, моя душа — ваша душа. Вы — мои дети, я — ваш отец… — тихо прозвучала в тиши утра обновленного года клятва друида. — Мои дети, Гарри де Нели, Зейн де Нели, со мной, навсегда…

— Навсегда, — эхом вторили Гарри и Зейн, следуя за клятвой своего отца, Соломона де Нели. И их нежные сердца отныне тоже не были одинокими. Они стали семьей.

Глава 16. Пируэты прошлого

Вдохнув полной грудью, Гарри сжал покрепче ладонь отца и тепло посмотрел на него, взглядом выражая благодарность и все те чувства, на которые не находилось слов. Папа. Ты даже не представляешь, как полна моя душа от того, что я стою рядом с тобой, живым, настоящим, во плоти и крови, а не с призраком, призванным из Воскрешающего камня Смерти…

Папа. Я могу держать тебя за руку, смотреть в твои глаза, слушать твой голос и знать, просто знать, что ты есть. А не смотреть с тоскою на глянец фотографии и горестно вопрошать незнакомого человека в очках — почему ты покинул меня?

И пусть простит меня Джеймс Поттер, но твой род продолжит другой сын. Тот, которому ты станешь живым отцом, тот, которого ты сам вырастишь. У меня не получилось — я умер, сгинул в прошлое…

Соломон, чувствуя невысказанное, молча прижал к себе своего новообретенного сына, погладил спину и шепнул в темную макушку:

— Ты был потерян, я знаю. Но это кончилось — теперь ты найден. Ты больше не одинок. И ты, Зейн, тоже, — глянул он поверх макушки Гарри на внука. Великан стесненно кивнул и отошел к одежде, пролежавшей два полных дня в их ожидании. Гарри и Соломон последовали его примеру: неспешно облачились в повседневное одеяние, невольно поеживаясь от нутряных звуков голодных желудков — перепостившийся организм настойчиво требовал калорий.

— М-мм… можно я домовика сюда вызову? — не удержался Гарри и умоляюще посмотрел на Соломона. — Я не доживу до Хогвартса.

— Зови, — кивнул Соломон, расстилая плащ вместо пледа. Призванные домовики в задачу вникли и натащили гору снеди, буквально завалив изголодавшихся волшебников пирогами и кашами. Жадно глотая вкуснющий пастуший пирог, Гарри заметил:

— На природе аппетит лучше!

— Ты прав, — засмеялся Соломон, подливая всем в кубки томатного сока. — Особенно, когда ты голоден, — подколол он.

Теперь засмеялся Гарри и подал Зейну булку, за которой тот потянулся. Дальше семья де Нели трапезничала в тишине, шедро делясь крошками хлеба с вездесущими пичугами, которые настолько доверились им, что запросто садились на руки и плечи, благодарно и тихонько почирикивая. Причем осторожненько так, словно боялись спугнуть больших добрых дядь.

Гарри весьма позабавился, поймав себя на такой ассоциации. Но смеяться внезапно расхотелось, когда он увидел, как разошелся один всклокоченный воробьишка, расчирикался было, но тут мама на него крылышками замахала и в буквальном смысле зашипела на него, мол, тише ты, не шуми!.. А воробейчик как бы спохватился, на получирике запнулся и умолк, выпучив глазёнки.

Гарри неуверенно посмотрел на кубок — сок, что ли, испортился? — и отставил его в сторону. Соломон заметил вздрюченность парня и покачал головой.

— В порядке всё с ним, — успокоил он юношу. — Дело в тебе. Обряд прошел успешно и ты теперь мой сын, а значит, ты, как и я, скоро начнешь понимать птичий и звериный язык, как все друиды. Просто для тебя это внове и необычно, в отличие от меня, я-то их с детства понимаю, и для меня это в порядке вещей.

— Да? — растерянно переспросил Гарри и задумался. — То есть они разговаривать начнут?

— Нет, Гарри, это ты начнешь их понимать, — поправил Соломон. — Разговаривать они всегда разговаривали, между собой, на своем наречии.

— Мне это сложно принять, — признался Гарри, хмурясь и почесывая висок. — Но я постараюсь…

— Понимаю, — улыбнулся Соломон. — Человеку вообще трудно воспринять тот факт, что, кроме него, существует ещё немало рас, чьи представители обладают разумной речью, если ему сообщить, что на свете есть гномы и великаны, орки, домовики, русалки и эльфы, то сам понимаешь, как он будет удивлен… Но, кроме них, у нас есть ещё четвероногие и пернатые братья, которые, как ни странно, тоже общаются с нами. Вот воробьев возьми, их чириканье для тебя всего лишь набор звонких звуков, в то время как для меня это целая речь. Когда я иду по лесу, то всегда внимательно прислушиваюсь к птичьим голосам.

— И что они говорят? — поинтересовался Гарри. Зейн тоже выжидательно уставился на Соломона. Тот тихо засмеялся, с любовью глядя им в глаза.

— Не скажу, Гарри, Зейн. Пусть это станет для вас настоящим открытием, которое вы сами совершите, открывая для себя заново удивительный мир животных. Не хочу испортить вам приятный сюрприз.

На этой слегка интригующей ноте семья друидов решила закончить свое пребывание на лесной полянке. Собрав холщовые рубахи и передав их вместе с опустевшей посудой явившемуся на зов домовику, Соломон с Гарри взяли за руки Зейна и переместились к Хогвартсу.

Замок