Под глифом "Бесконечность" (СИ) - Морох Ольга

Паукан поднялся на тонких ногах, а потом опустился.

— Нет, всё оказалось проще, чем я думал. Но я достиг результата, которого не смог ты.

— Похв-вально, — Лин сделал несколько шагов. Сделал заинтересованное лицо, — и что же ты будешь делать, Дава?

— Пока не решил. Но, согласись, это прорыв, они буду полностью мне подконтрольны. Оба…

— Я бы не рад-довался так сильно, Д-дава. Боюсь, всё не так просто…

Галицкий помолчал немного.

— У меня сложилось впечатление, что ты что-то знаешь, Октавиус… Что?

Линц улыбнулся. Время для торга.

— Я под-делюсь инфор-рмацией, если ты поделишься р-результатами своих исследований.

— Это будет неравноценный обмен. Я не знаю, чего стоит твоя информация…

— Повер-рь, она тог-го стоит.

Галицкий снова замолчал, на этот раз надолго.

— Ты же понимаешь, что я могу вытащить всё с твоих серверов, дай только время.

— Ты т-тоже понимаешь, что у теб-бя ничего не выйд-дет, — парировал Линц.

В тишине потрескивали шарниры визора и гудела система охлаждения дроида.

— Хорошо, — наконец согласился Галицкий. — Я пришлю тебе файлы. Но хочу предупредить, мои специалисты пришли к выводу, что извлечь наноэмульсию невозможно. За годы ассимиляции она стала частью живого организма.

— У меня друг-гая цель, — небрежно заметил Линц, — то, что ты выр-рвал их у меня из-под носа, полностью компенсируют те исслед-дования, что ты пров-вёл за свой счёт. Если данных будет не хват-тать, я дам тебе знать.

— Не перегибай, Октавиус, — паукан слегка пошевелился, — что ты знаешь?

— Сначала файлы и обр-разцы. Доктору Росс как раз не хватает свежих материалов.

— Нельзя быть таким мелочным, Октавиус…

— Можно, Д-дава, взгляни на себ-бя.

Галицкий осторожно сделал пару шагов.

— Хорошо, но если я не получу равноценной информации, я буду очень разочарован, Октавиус.

— Дум-маю, нет, не буд-дешь….

Разорённая столовая потрескивала разбитыми приборами, но от этого казалась даже уютнее. Вик отполз к стене, а Тори присела рядом. Говорить не хотелось. Что сказать? Извиниться? Зачем? Она и так всё знает. Кажется, ему снова снесло крышу.

Тори положила голову на плечо, словно ничего не было час назад, и разбитые приборы — это всего лишь часть антуража.

— Что там с твоим планом? — спросил он только чтобы что-то сказать. Тишина казалась оглушающей и возвращались призраки прошлого.

— Всё готово. Я сделала ход. Мы взорвём этот мир…

— Надеюсь, не буквально? — усмехнулся Вик, опираясь головой на стену.

— Конечно, нет… — рассмеялась Тори. Помолчали.

— Знаешь, я помню, как мы встретились, — её голос звучал тихо и спокойно.

— В тренировочном лагере? — сил совсем не осталось, словно его лишили сна на неделю, а то и больше.

— Нет, у тебя дома. Ты не помнишь, наверное. Я заходила к твоей сестре…

Вот это было зрелище, наверное… Инвалид с дефектом речи в кресле-каталке…

— Не помню, — соврал Вик. Девчонка в светлом, она всегда носила светлое, будь-то комбинезон или платье.

— А я помню. Мне показалось, что это судьба… — Тори фыркнула, как кошка. — Я даже записалась в отборочную группу к Резнику следом за тобой…

— Я был жалкий…

— Нет, ты был…. сильный.

— А теперь? — так хорошо было сейчас. Спокойно. — Что думаешь теперь?

— Думаю, это было предназначение.

— Лис — Алиса, вот ты чокнутая, — стало смешно. Она думала, что это судьба. Кому захочется такой судьбы? Но если бы пришло время снова выбирать, он бы не колебался.

— Как и ты, Тёмка, как и ты.

Глава 21

Звонок от Галицкого застал Линца в лаборатории. Доктор Росс с некоторой гордостью показывала лабораторных мышей, регенерирующих нанесённые повреждения с завидной скоростью. У этого прорыва был один недостаток: мыши после успешной регенерации погибали от отторжения собственных тканей. Ошибка номер ноль. Она говорила про иммунную систему, про сдерживающие механизмы, про генетические предрасположенности, но одно было ясно, выделить чудо-эмульсию не удалось. Быть может, если бы было больше материала и больше времени, эксперимент увенчался успехом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Слушаю теб-бя, Дав-ва…

— Я дам тебе доступ к своим серверам, как только ты скажешь, что тебе известно. Учти, Октавиус, я не буду платить за пустышку.

— Извините, — Линц чуть улыбнулся растерянному доктору и быстрым шагом удалился. Полученные коды были переданы электронным администраторам, а те сразу начали поиск и извлечение информации. Помощники-дроиды суетились возле приборов. Нанимать людей для столь точной работы — хлопотное и затратное дело. У каждого подхода свои недостатки. Человек может ошибаться, но дроид никогда не отступит от инструкций. Поэтому крупные корпорации давно не нанимают людей. Единственное исключение в этом правиле — Арканум. Здесь почти всю работу выполняли люди до его перезагрузки. Теперь всё будет иначе.

— Так что тебе известно? — нетерпеливо спросил Галицкий. Линц торопливо стряхнул изображение с наручного коммуникатора на огромный голографический экран. Теперь можно было смотреть на голограмму очередного аватара Давида Галицкого.

— Ты хвастался, что получил фонему?

— Именно так, одну из… я не остановлюсь и выдавлю из них всё…

— Зач-чем они теб-бе? Правда, Дава, зачем? Всю гряз-зную раб-боту можно пор-ручить твоим «соболям»

— Это смешной вопрос, Октавиус. Ты и сам прекрасно знаешь, в любые электронные мозги можно влезть, но в живые… с этим пока проблематично. А биениды — уже готовый материал для любой миссии. Подчёркиваю — любой…

— Хоч-чешь отпр-равить их на Марс?

— Нет, я подумаю, слишком ценные экземпляры. Ты только подумай, взять живого человека и сделать из него биомашину. Это весьма изобретательно. Сейчас за такое лишают лицензии, но тогда это был прорыв…

— Хор-рошо если только лицензии, — усмехнулся Линц. — То есть т-ты хоч-чешь остав-вить их у себ-бя?

— Я достану все фонемы. А потом подумаю, как их использовать.

— Боюсь, т-ты переоцениваешь св-вои воз-зможности.

— Отнюдь…

— Даж-же если ты дос-станешь фонемы, ис-спользовать ты их не сможешь, Дава.

— Почему? — Галицкий заинтересованно склонился вперёд.

— Эт-та сист-тема, как я пон-нял, основана не только на звук-ковом ряде, но и на так-ктильном и виз-зуальном. Ин-ными словами, если фон-нема произнесена не тем человеком, она не ср-работает.

— Ты это специально говоришь, Октавиус? Тебе просто жаль, что не ты додумался, как их извлечь, так?

— У меня был од-дин экз-земпляр, с двум-мя нам-много проще раб-ботать. Но эт-та информация подтверждена док-кументами.

— Я хочу взглянуть, — быстро сказал Галицкий. Линц надменно улыбнулся.

— Нет.

— Отчего? Не от того ли, что это всё чушь?

— Я не пущу теб-бя в свои ар-рхивы, Дава.

— Звучит неубедительно.

— Но эт-то так. Не сов-ветую проверять, ибо, как ты г-говор-ришь, в человеческий моз-зг не влез-зть. Мож-жет быть поз-здно.

— Кажется, я променял золото на фантик, — жёстко усмехнулся Галицкий.

— Отн-нюдь…

— Прощай, Октавиус… Я разочарован.

— Дава?

Динц задумчиво посмотрел на платформу, где ещё недавно дружелюбно разговаривал со старым соперником. Кажется, Галицкий расстроен.

— Господин Линц? — дроид секретарь вежливо поклонился.

— Да?

— Системы защиты приведены в полную готовность…

— Чт-то случ-чилось?

— На наши сервера идёт массированная атака.

Линц жёстко улыбнулся.

— Данные пол-лучены?

— Да, но похоже, среди них был скрыт стелс-вирус. И он активизировался почти сразу.

— Все ресур-рсы на защ-щиту д-данных!

— Сделано…

— С-сохр-раните мак-ксимально воз-зможный об-бъём!

Что за план? Что у Тори за план? Дурацкий план. Невыносимо сидеть здесь без дела и делать вид карманной собачки.

Столовая так и осталась в разбитом виде, никто не спешил её восстанавливать. Самое обидное, что пробитый ночью бак весь стёк лужей на пол и теперь, кажется, оба остались без половины запасов воды.