Сайтин-1. Измена - Кэролайн Черри

Ясное дело, благодарности пассажиров подземки Роше не снискал. Однако сочувствующие ему все-таки находились, а даже небольшая демонстрация собственных возможностей сулила прибыль в виде притока новых кадров.

Господин Най решил, что настало время вплотную заняться Роше и де Форте. До сих пор оба представляли собой для Кореина и Мерино удобный фактор, ибо дискредитировали центристов. Но Роше переступил границу дозволенного и стал неугоден всем.

Особенно удобно, рассуждал Жиро, если злоумышленники нанесли Гранту серьезный ущерб. В распоряжение информационных служб предоставили рекламные ролики, в которых Грант был снят до и после пленения, что должно было показать звериный оскал изоляционизма. Обыватели никогда не видели очистку разума в действии. Хотя бы даже в неумелом исполнении. Жаль, что они не рискнули полностью перепрофилировать ази или даже уничтожить его. Ведь он — альфа, да к тому же продукт от Уоррика, и оставалось тюолько гадать, каковы результаты применения обучающих лент Роше: Гранту наверняка ничто не грозит, сказал Жиро Ариане.

«Вовсе нет, — возразила она. — О чем ты только думаешь? Во-первых, он — инструмент в наших руках. Во-вторых, его можно использовать как свидетеля для окончательного устранения Роше. А потому пальцем его не тронь!»

«Интересно, инструмент против кого? — с недовольством думал Жиро. — Ари развлекалась ночами с молодым Джастином, все время доводила до бешенства Джейн Штрассен планами переоборудования первой лаборатории и переводом на новые места восьми студентов-исследователей да к тому же была так поглощена проектом «Рубин», что находила время только для своих ази да Джастина Уоррика.

Пытается вернуться в прошлое. Обрести утраченную юность и все такое прочее.

Развлекается, а меня заставляет разгребать новгородские завалы. Ишь, «не трогай Мерильда и Кругерса!» Не стоит заставлять врага маскироваться еще хитрее. Договоримся и с Кореиным, ведь это нетрудно, да?»

Черт возьми!

Зазвонил телефон. На проводе был Уоррик-старший. Требовал освобождения Гранта под его ответственность.

— Джорди, это зависит не от меня.

— Проклятие, никто за него не отвечает! Мне нужно вытащить парня оттуда.

— Джорди, послушай…

— Плевать, кто виноват.

— Джорди, тебе бы радоваться, что никто не собирается привлечь парня к ответственности. В конце концов, он сам виноват, а ты кричишь на меня…

— Петрос говорит, что выписать Гранта могут только по твоему указанию.

— Но ведь все зависит от врачей. Я не вмешиваюсь в лечение. Если парень тебе действительно дорог, советую не мешать Петросу работать и…

— Джерри, он кивает на тебя. И Деннис тоже. Речь идет не о накладке с обучающей лентой, а о перепуганном ребенке.

— Еще недельку…

— К черту недельку! Можешь для начала хотя бы выдать мне пропуск в госпиталь и приказать Петросу отвечать на мои звонки.

— Послушай, твой сын лежит именно в госпитале. С ним все в порядке. О нем позаботятся.

На другом конце провода стало тихо.

— Послушай, Джорди, они просят всего неделю. В крайнем случае две.

— Но ведь у Джастина есть пропуск.

— Да, сейчас он как раз с Грантом. Так что все в порядке. Поверь мне. Успокоительные парню больше не требуются. Джастина пропускают свободно, и я рассмотрю твои пожелания, договорились?

— Я хочу, чтобы парня выписали.

— В таком случае договорились. Я потолкую с Петросом. Устроит? Пока пусть с Грантом повозится твой сын — возможно, для того это будет лучшее лекарство. Дай мне несколько часов. Я предоставлю тебе возможность ознакомиться с медицинскими заключениями. Этого достаточно?

— Я зайду к тебе.

— Хорошо, я у себя.

— Спасибо, — донеслось из трубки.

— Не за что, — пробормотал Жиро, и на том конце провода повесили трубку. «Ни капли терпения!» — недовольно бросил Най, вновь принимаясь за набросок беседы, в ходе которой собирался обсудить с Кореиным кое-какие проблемы. А потом отвлекся, дабы связаться с отделом доктора Иванова и попросить послать Джордану Уоррику медицинские отчеты о состоянии Гранта. И, подумав, добавил к приказу код УСБ — «учитывая соображения безопасности», — ибо не знал, что за данные содержались в отчетах и какие распоряжения на их счет отдала сама Ари.

3

Новый сепаратор работал вовсю. Остальное оборудование подлежало проверке. Ари делала заметки от руки, в основном из-за того, что работала над самой системой, а планшет для записей использовался ею на особый манер: кое в чем требовалась подлинная виртуозность. Но когда дело доходило до обычных заметок, госпожа Эмори предпочитала пользоваться ручкой и Переводом, используя особый вид стенографии, причем ресионская База данных автоматически, без постороннего вмешательства направляла заметки в архив, ибо распознавала почерк Арианы. То была устаревшая обучающая лента, однако она представляла существенное препятствие для любителей чужих секретов. База данных сама расшифровывала, приводила в порядок и архивировала сделанные заметки, реагируя на ключевые слова и почерк хозяйки, поскольку, прежде чем приступить к составлению очередной порции заметок, доктор Эмори вводила в систему ключевое слово.

Сегодня Ариана занималась не секретной работой, а обычной, лабораторной. Работой познавательного характера. Конечно, столь примитивную работу можно было поручить любому ази, однако Ари желала проделать ее сама, тряхнуть стариной. Женщина часами просиживала на деревянных сиденьях в первой лаборатории, оснащенной таким оборудованием, на фоне которого даже безнадежно устаревший сепаратор казался последним достижением техники.

Госпожа Эмори не собиралась ничего менять в этом уголке Ресиона. Пока она только хотела громко заявить о себе в задуманном проекте. Хотела застолбить отрасль за собой и лично отработала мельчайшие детали, начиная с самой задумки «Я с самого начала делала все тонко… Я подготовила емкость…»

Сейчас мало кого из сотрудников обучали азам работы. Каждый специализировался в чрезвычайно узкой области. Ариана начала научную карьеру еще во времена освоения Сайтина, когда современная наука только зарождалась. Теперь же пошли так называемые коллеги-ученые — их Ариана сравнивала с дрессированными обезьянами, ибо они заученно нажимали нужные кнопки и пользовались обучающими лентами, не вникая, как на самом деле работали биосистемы. Доктор Эмори отчаянно боролась с подобным примитивизмом и устанавливала чрезвычайно строгие критерии разработки методических обучающих лент, даже пока Ресион сохранял свои секреты в неприкосновенности.

Некоторым из этих секретов суждено было раскрыться в ее книге. Так она рассчитывала. Книга задумывалась как классическое научное исследование — раскрытие сущности и механизма развития Ресиона с особым акцентом на проекте «Рубин», проверка многочисленных теорий, накопленных за десятилетия ее деятельности. Доктор Эмори даже дала книге рабочее название — «IN PRINCIPIO» — хотя считала, что следует подобрать более удачный заголовок.

Между тем машина выдала готовый ответ на заданное сочетание. На экране красным четырехугольником выделилась допущенная ошибка.

К черту все! В чем причина провала: ошибка в расчетах или сбой в системе? Ариана тотчас сделала запись — откровенно безжалостную. И на мгновение задумалась: потратить время на замену проклятой штуковины и перейти к обработке нового образца или извлечь данные и задокументировать их? Первое казалось не совсем удачным решением. Вторая же возможность — понятное дело, и неспособность обнаружить причину (наверняка следствие технологического сбоя) — могла выставить ее на посмешище либо привлечь к работе специалистов, лучше ее разбирающихся в оборудовании.

Извлечь материал из машины и препоручить ту заботам техников, а самой заняться прогонкой данных в «чистой» машине, а также установить третью машину с новым образцом.

«Каждый судьбоносный проект обречен иметь мелкие недочеты, либо исследователи лгут», — пронеслось в голове у некоронованной королевы Ресиона.

Отворилась входная дверь. Издалека донеслись голоса. Флориан и Кетлин. И кое-кто еще. Проклятие!

— Джордан? — крикнула она, чтобы тот сразу расслышал. — Что стряслось?

Она услышала звуки шагов. И снова голоса Флориана и Кетлин. Она нечетко объяснила ази задачу, и те просто следовали за Джорданом по пятам до самой хладолаборатории.

— Мне нужно поговорить с тобой.

— Джорди, мне не до тебя. Неужели нельзя через часок, у меня в кабинете?

— Здесь самое подходящее место. И поговорить можно с глазу на глаз.

Эмори сделала глубокий вдох. «Была не была! — подумала она. — Наверное, насчет Гранта явился. Или по поводу Мерильда с Кореиным». И сказала: