Калейдоскоп - Юрий Евгеньевич Смирнов

скользила по ветвям высохшего ракитника, пробегала между двумя столбами и скрывалась в логове внутри дома. Струна застыла так же неожиданно, как и начала вибрировать. Никто не выполз на ложный сигнал. Или же паук сам воспользовался нитью, дабы предупредить чужаков, что те оказались на его территории.

На одном из столбов внезапно с характерным треском загорелась электрическая лампа, а через секунду зажглись поочередно все лампы на улице, будто сигнальные огни на взлетной полосе. Опутанные паутиной, они едва давали свет.

– Я думал, здесь нет электричества… – Костров озадаченно вертел головой, по-прежнему боясь сделать неосторожный шаг.

– Я тоже так думал. – Волкогонову совсем не нравилось происходящее. Что значат эти внезапно вспыхнувшие лампы? Чего ждать дальше? – Давай за мной, только потихоньку.

Он аккуратно переступил через нить, которая только-только закончила вибрировать, и пошел дальше, подныривая еще под одной паутиной, раскинувшей свои сети поперек улицы. Ее ячейки оказались настолько крупными, что это стало лишним подтверждением: местные членистоногие охотятся вовсе не на насекомых, а на жертв размером побольше.

– Смотри не вляпайся, – предупредил «туриста» проводник, указывая на едва видную паучью ниточку под его ногами, на которую он чуть не наступил.

– Знал бы, что придется оказаться в таких обстоятельствах, – взял бы с собой очки, – сокрушался Костров. Он практически не видел тонких кружев под ногами и высоко задирал колени, чтобы ненароком не попасть в ловушку.

– Неужели они жрут людей? – Клиент никак не мог поверить в очевидное, даже своими глазами увидев человеческое тело, окутанное коконом белых нитей.

– Возможно, человек погиб еще до того, как пауки оплели его своими сетями, – попытался успокоить старика Волкогонов, хотя понимал, что его предположение звучит не слишком правдоподобно.

– Одно радует – аппетит отбили напрочь, – попробовал пошутить Костров, но фраза получилась скорее грустной.

– Лишь бы у местных обитателей он не разыгрался, – хмыкнул в ответ Николай.

Черный юмор Волкогонова пришелся машинисту не по вкусу, и он скривился в кислой усмешке.

Неожиданно перебежавший дорогу паук заставил путников застыть на месте. Арахнид, быстро перебирая конечностями, переместился из одной избушки в другую, не обратив внимания на чужаков. А те буквально окаменели, потрясенные размерами членистоногого. Мохнатые ноги твари перемещались так быстро, что Волкогонов едва ли мог точно сказать, сколько всего их было, да и чудовище размером с крупную собаку внушало куда больший ужас, нежели самый крупный паук в мире – птицеед, обитающий в австралийских лесах.

– Ты это видел?! – Костров потыкал пальцем в ту сторону, куда ускользнул арахнид.

– К сожалению, да.

Проводник лихорадочно соображал, что предпринять, чтобы хоть как-то обезопасить проход по этому месту.

– Давай скорее убираться отсюда! – запаниковал машинист, все еще боясь пошевелиться и ожидая, что паук нападет с другой стороны.

– Нам всего лишь нужно добраться до противоположного конца деревни и не потревожить этих тварей, – успокоил его Николай. – Ты же сам видел – им нет до нас никакого дела.

– Что-то я не слышу уверенности в твоем голосе.

Костров не верил напарнику, отлично понимая, что каждая локация на «Вятке» таит смертельную опасность для человека.

– Проводники десятки раз проходили через паучье логово и проводили своих клиентов. Нужно просто соблюдать осторожность.

За спиной Кострова пробежал еще один паук, но машинист заметил его лишь в то мгновение, когда тот уже скрывался в старом сарае, оставив после себя только качающиеся струны. Это стало последней каплей, и Василий Иванович ринулся прочь, зацепил одну из нитей и тотчас ее разорвал.

– Стой, дурак! – крикнул Волкогонов, пытаясь ухватить за рукав пробегавшего мимо клиента, но тот уже мчался дальше, задевая по пути другие кружева, которые теперь развевались рваными рыболовными сетями или, наоборот, обвисали, словно тряпки. А внутри домов уже началось шевеление. Потревоженные арахниды выбирались наружу, чтобы поквитаться с нарушителями спокойствия. На сей раз на свет показались особи куда крупнее.

– Идиот! – невольно вырвалось у Волкогонова.

Он стремительно подскочил к забору, уже не соблюдая прежних мер безопасности и обрывая паутину, и вырвал старую штакетину. Достал из кармана старую грязную тряпицу, невесть как оказавшуюся там, быстро намотал на палку, затем облил ее жидкостью для розжига и соорудил импровизированный факел.

К счастью для клиента, пауки не понеслись всем скопом догонять его, а стали медленно окружать Волкогонова. Костров уже скрылся в конце улицы и наверняка побежал дальше, не собираясь останавливаться и помогать другу, попавшему в беду.

«А ты у нас та еще крыса, Василий Иванович…»

Волкогонов не стал осуждать машиниста за кражу денег у проводников и их семей, понимая, что у каждого человека есть свои причины поступать так или иначе. Но то, что произошло сейчас, заставляло задуматься. По факту Костров оказался куда более неприятным типом, чем Николай думал раньше.

Огромный паук выбрался из избушки, и проводник мог поклясться, что у этого дома дрогнула крыша. Чем же питается эта тварь, если смогла достигнуть таких исполинских размеров? Другие особи тотчас расступились перед великаном, который шествовал медленно и неторопливо, точно представитель королевской крови, и человек перед ним смотрелся жалкой пылинкой. Волкогонов отлично понимал, что сбежать от этого чудовища ему не удастся. Он выставил перед собой зажженный факел, предполагая отпугнуть паука, но тот всматривался в человека фасеточными глазами и щелкал жвалами, будто информируя, что такое оружие совсем его не пугает. Особи помельче засуетились под его ногами, предвкушая скорое пиршество, хотя теперь их стало так много, что они живым ковром покрывали всю землю вокруг человека, медленно, но верно сужая свободное пространство вокруг него.

Недолго думая, Волкогонов разлил остатки жидкости вокруг себя и запалил алый круг, который должен остановить голодных арахнидов поменьше. Неожиданно несколько пауков конвульсивно затряслись и упали замертво, а остальные с шелестом стали пятиться назад. Даже арахнид-гигант опасливо убрал жвала и стал пятиться в свое логово, напуганный не то смертью своих соплеменников, не то чем-то еще.

– Давай сюда! – Машинист размахивал руками, призывая Волкогонова. Он стоял рядом с электрическим столбом, провода наверху без удержу искрили, и лампа постоянно мигала, будто напряжение периодически падало. Только сейчас проводник сумел рассмотреть, что Костров накинул на провода какую-то проволоку и замкнул электрическую цепь прямиком на паутину.

Волкогонов бросился прочь из горящего круга. Пауки не решились его преследовать, боясь задеть нити, ставшие электрической ловушкой для всего живого. Проводник встал рядом с Костровым, наблюдая, как испуганные членистоногие разбегаются по углам.

– Как ты до этого додумался?

– Честно говоря, не думал, что сработает. В молодости подрабатывал сварщиком, а раньше сварочные аппараты были совсем небезопасными – мы накидывали проволоку на провода, чтобы заземлить аппарат. Вот