В свободном падении (сборник) - Тед Косматка

И поэтому он начал сливать топливо. Можно делать неплохие деньги, продавая авиатопливо на черном рынке за полцены.

Бизнес этот, впрочем, рискованный. Коула кто-то заложил, и федералы выдали ордер на его арест.

Они связались с ним во время полета. Это произошло в Вирджинии, рядом с побережьем — он как раз летел в Ричмонд за пассажиром. Ему приказали приземлиться в аэропорту Ричмонда, но вместо этого Коул полетел к морю. Неужели они и правда думали, что он такой идиот? Идиот до такой степени, что позволит поймать себя с подсудным количеством вертолетного топлива.

Коул долетел до моря. Вернее, влетел в море. Если уж он им так нужен, федералам придется попотеть.

Белл, наверное, посмотрел на его правую руку.

— Бак взорвался, когда я врезался в волны, — сказал Коул, попивая пиво. — Вода загорелась. Мне оставалось либо барахтаться в горящем топливе, либо вырастить жабры. Мне тогда было двадцать семь. Дали девять лет.

Белл начал подсчитывать возраст, но Коул снова его опередил:

— О, с тех пор я там стал частым гостем. В основном за нападение. В последний раз — за драку в баре. Парень лишился глаза, и судья добавила мне срок — эти женщины-судьи, они хуже всех. Она сказала, что когда-нибудь мой гнев сожжет меня изнутри, — Коул вновь улыбнулся своей зловещей улыбкой. — Но этого ведь уже не изменишь, не так ли? И кроме того, — добавил он, сделав хороший глоток, — не все, что горит, сгорает дотла.

Он грохнул по столу опустевшим стаканом.

— Надо бежать. Если меня снова закроют, я здорово влипну.

Коул стремительно поднялся и вышел. Белл обернулся, и солнце, еще не скрывшееся до конца, ослепило его во второй раз.

«Слепой, как летучая мышь», — подумал Белл.

Впрочем, такой хороший работник, как он, не мог не знать, что летучие мыши на самом деле не слепы. Об этом он и заявил вслух.

— Чего? — переспросил бармен. «А ведь он тоже работает в зоопарке. В каком-то смысле», — подумал Белл.

— Летучие мыши на самом деле не слепы, — повторил Белл.

* * *

«Никогда не пей с осужденными», — отчитывал он сам себя.

Это плохая идея по целому ряду причин. Это непрофессионально. И потом, если ты станешь его собутыльником настолько, что даже будешь потягивать виски на крыше вольера с моржами — а за это ведь увольняют, — то что ты будешь делать потом, если осужденный совершит нечто такое, о чем ты обязан сообщить? Что-то другое.

Неделю спустя после посещения бара Белл пришел на работу и увидел, что возле ворот его поджидает Гарланд, главный механик.

— У нас проблема, — сообщил он.

— Проблема?

— С твоим другом. Он пьян.

— Где он?

— Я отправил его чистить верблюжий вольер. Так он не попадется никому на глаза до тех пор, пока не протрезвеет хотя бы чуть-чуть, — Гарланд помолчал. — Только он, кажется, набрался сильнее, чем я думал.

В висках тяжело застучало. Белл вздохнул.

Гарланд тоже выглядел неважно. Новость и впрямь оказалась плохой. Особенно с учетом того, что Гарланд заметил состояние Коула, но все равно позволил ему работать. Намечался почти Уотергейт. Если правда всплывет, многие люди могут пострадать.

— Я решил подождать и посмотреть, как ты поступишь, — сказал Гарланд. — Не хотелось заявлять на него, ведь это… ну…

Белл понимающе кивнул:

— Я разберусь.

Остановившись у вольера с верблюдами, Белл позвал Коула. Тот подошел к нему с лопатой в руках. От него несло ромом.

— Да? — по тону стало понятно: Коул знал, что назревают неприятности. Взглянув на заключенного через прутья клетки, Белл заметил в его глазах что-то агрессивное. Что-то львиное.

Белл объяснил, что нужно делать.

Коул положит лопату.

Не будет ни с кем разговаривать.

И уйдет через задний вход. Немедленно.

— Значит, я попал, — сказал Коул. Белл покачал головой.

— Ты позвонил и сказал, что заболел, вот и все. Ничего больше.

Белл знал, что обязан уволить провинившегося. Так почему же он этого не сделал?

Что ж, тут все понятно. Он скажет Коулу, чтобы тот выметался к чертовой матери и никогда больше сюда не возвращался, а Коул пойдет к начальнице зоопарка и скажет: «Знаете, а я пил с Беллом виски на крыше в рабочее время».

— Я попал, — повторил Коул и покачнулся.

Белл нахмурился. Долгое время они молчали, затем Коул прошептал:

— Я не вернусь в тюрьму. Не вернусь.

Белл вывел его из зоопарка.

— Приходи завтра, — напутствовал он. — Трезвым.

* * *

Коконы пролежали ровно четыре недели. А затем, когда Белл вошел в заднюю комнату, он услышал звук множества гаснущих электрических лампочек. Долгое время он просто стоял и смотрел. В террариумах кишела странная новая жизнь. В каждой из стеклянных коробок, казалось, жили абсолютно разные существа. Странные осы и создания… не похожие на ос. Безымянные создания. Одни крупнее, другие мельче. Одни с крыльями, другие без. Все — красные с черным.

— Невозможно, — пробормотал Белл. Они не могли являться одним и тем же биологическим видом.

В первую очередь, почти инстинктивно, он захотел позвонить в университет. Но вспомнил их ответ о роющей осе. К черту университет.

К тому же инстинкты — они для животных. Белл сам разберется с этой загадкой.

* * *

Белл не сомневался в том, что справится. Он многое знал о насекомых.

Знал, что насекомые одними из первых выбрались на сушу. Они видели рассвет и закат динозавров, рождение цветковых растений. Не люди первыми начали вести хозяйство, приручать животных или воевать. Эти достижения принадлежат насекомым. Когда человечество еще только делало свои первые неуклюжие шаги в области земледелия, южноамериканские муравьи уже давно довели эту науку до совершенства — в подземных камерах своих муравейников они аккуратно засеивали обширные, тщательно ухоженные сады грибами, существовавшими уже более тридцати миллионов лет.

Другая разновидность муравьев, Lasiusflaws, содержала стада прирученных тлей. Они жили в подземных загонах, кормились корнями растений, а муравьи выдаивали из них богатый питательными веществами нектар.

Некоторые термитники достигали более девяти метров в диаметре, их населяли десятки миллионов жителей, подчиняющихся сложной системе каст. Солдаты Macrotermes bellicosus обладали настолько огромными челюстями, что не могли питаться самостоятельно. Вместо этого они полностью полагались на помощь рабочих низшей касты, поднимавших пищу к их ртам.

Насекомые строили города, фермы, высококлассные магистрали. Опустите глаза, вглядитесь получше и вы увидите уровень организации, который можно назвать только цивилизацией.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});